Вообще было довольно странно, что два умудрённых негативным жизненным опытом, изломанные колесницей судьбы, ежедневно видевшие грязь и бытовой оскал угрюмой пьяной смерти офицера французской национальной полиции никак не хотят принимать сие как должное. На тот момент это было совершенно очевидно, но наши мысли в сей прекрасный исторический момент занимало убийство Варецкого ибо на наши головы надвигалась катастрофа в виду отсутствия хотя бы каких бы то ни было результатов расследования. В процессе поглощения пищи Доминик поднял этот жизненно важный вопрос, прервав таким образом дух раблезианства.
-Подведём неутешительные итогим это полный аллес.
-Ты о чём?
-О чём? – с наигранным сарказмом переспросил Рида, - о насущном, о том милейшем господине родом отсюда, коего немного продырявили на входе в самый дорогущий отель Парижа с парой телохранителей, да и проделали это как в каком-нибудь грёбанном Медельине или в Боготе.
-Ну сейчас их лавры стремительно забирает Мексика.
-Ты мне зубы не заговаривай, - сердито отрезал мой друг, вертя в пальцах хрустальную рюмку с тёмно багровым крепким содержимым выпускаемым компанием Немиров, - оставим эти дебаты парням из наркотного отдела.
-Что ты в данный момент хочешь от меня?
-Чего хочу? Пожалуй того, чтобы ты подвёл итоги.
-Боюсь результат не шибко тебя впечатлит.
-И всё же.
-Ну если вы так настаиваете мон шер, то пожалуйста. Результаты баллистики показали, что пули благодаря которым господин Варецкий так быстро покинул наш мир принадлежат к…
-Результаты баллистики мне известны. Что-то более существенно.
-Кончай комедию ломать, Дом, всё остальное тебе известно не хуже меня.
-То-то и оно.
-Варецкий был на коротком поводке с известном тебе господином Тягнибиком. А в данный момент, как бы это лучше выразиться, вышеозначенный господин ну несколько занят свержением законной власти в целом и месье Яриловича в частности.
-Ну адресок-то где он находится мы же знаем.
Я чуть не поперхнулся куском вкусного чёрного дарницкого хлеба.
-Ты это серьёзно?!
-Вполне.
-Адресок-то нам конечно известен, вот только навестить господина Тягнибика и задать ему пару каверзных вопросов у нас вряд ли получится по причине нескольких тысяч его бешеных националистов единомышленников, которые скорее всего вооружены. Нас просто порвут ещё за километр до этого майдана. И с этой толпой не справится и контртеррористическая бригада парижской полиции, не то что двое убойщиков с набережной Орфевр. (На самом деле на знаменитой набережной Орфевр, 36 отделы полиции уже не находятся по причине переезда в 17-й округ Парижа, в этой книге и в дальнейших сотрудники полиции будут находится по прежнему адресу).
-Скажи мне мой друг, Венсан, - мрачно взирая точно Мефистофель вопросил Рида, - я похож на идиота?
-Иногда ты меня смущаешь.
-Спасибо за высокое доверие.
-Не за что.
-Ну во-первых ты мне озвучил совершенно прописные истины.
-Да? – я иронично усмехнулся, - а я вот всерьёз подумал, что ты намылился на майдан.
-Намылился, - так же мрачно изрёк Рида
-Не, - я подавился коротким смешком, - определённо ты наверное этого вонючего дыма от горящих покрышек наглотался коль у тебя поехала крыша и ты собираешься всерьёз допросить Тягнибика на майдане. Надеюсь ты свою жизнь застраховал, а мне придётся ломать голову, что твоей жене и детям говорить о том как погиб их доблестный папаша в далёкой стране.
-А кто говорит, что мы его там будем допрашивать?
-То есть?
-Я не идиот, майор Дюамей как вы это так категорично утверждаете.
Настало время мне изумиться, я тут же спросил:
-А ну-ка поясните, мой юный друг.
-С превеликим удовольствием, - ухмыльнулся Рида и в течение пары минут открыл свои карты. План, безусловно, был дерзок, граничил с безумием, но не был лишён эдакой определенной изюминки и вполне был осуществим даже столь малыми силами правоохранительных органов в лице меня и майора Рида. Определённо, в этот момент Доминик полностью оправдывал свою репутацию.
-Ну и ну, - подвёл я итог, - конечно звучит как бред, но…
-Но осуществимо?
-Осуществимо, - я был вынужден согласиться.
-Тогда как говорил капитан Густавсон из полиции Гётеборга, скёлль? – Рида поднял наконец вверх рюмку, которую так истово вертел в пальцах.
-Скёлль – с кислой миной я поддержал друга (скандинавский тост на вечеринках, аналогичный немецкому «прозит» и др.)
Мы соединили свои бокалы в честь тоста, дабы осуществилось столь необычное и опасное предприятие. Но похоже мы сейчас оказались между молотом и наковальней, между Сциллой и Харибдой. Между адом и… Впрочем рая в данном случае никак не наблюдалось и ад разверзнул к нам свою пасть, находясь в двух совершенно разных ипостасях.
Мы, расплатившись по счетам и оставив щедрые чаевые, отправились на осуществление нашей авантюрной и совершенно безумной затеи, по пути переваривая невероятно вкусный «ле борщ» с пампушками. Некоторое время спустя я просто диву давался прозорливости управления парижской полиции, представители которой сняли для нас номер многоэтажном похожем на свечку отеле на правом берегу Днепра, в районе равнинной Дарницы. Кручи берега левого открывались нам из окон. Эти белёсые горы древнего города представали нам из окон и балконов наших номеров в чёрно-сизой дымке полыхающих костров, что объяли цепью город. И в центр мы добирались на метро. Мне всегда нравилась эта линии, где из чёрных недр горы округлой формы, точно проделанной трудолюбивыми подземными бородатыми гномами, оставив за собой самую глубокую станцию метро в мире (Арсенальная), гулко громыхая колёсами поезд метрополитена вылетал на набережную величавой реки и останавливался на станции Днепр, находящейся на мосту через эту реку. Раньше я всё время останавливался в гостинице Украины, выходящей прямо на Майдан Независимости и брусчатку Крещатика. В эти дни пребывание в данном гостиничном комплексе равнозначно приравнивалось к самоубийству. Безусловно, парижскую полицию возглавляют дальновидные и совершенно не глупые люди.
Мы медленно двинулись по улице. Ситуация вокруг как-то очень нехорошо изменилась, в морозном воздухе явно накалилось тонкое хрустальное чувство опасности и царящего вокруг хаоса. Где-то вдали слышался надсадный хриплый вой сирен скорой помощи и полиции. Вдалеке раскатисто гулко звучали множественные голоса мегафонов. Вещавшие через них голоса настраивали толпы каждый на свой лад. Я не различал слова, но явственно по разные стороны лагеря явственно ощущалась скрытая угроза, пружина, которой суждено было распрямиться, струна, которая должна была лопнуть. В воздухе так же витал вездесущий запах гари к которому мы уже успели привыкнуть за эти пару зловещих дней. Редкие прохожие испуганно жались тщедушными фигурками к каменным стенам домов, а не менее редкие автомобили стремглав летели по улицам, стараясь исчезнуть в нужном направлении, где ещё иллюзорно царят мир и спокойствие. С недоверием и подозрительностью взирали на нас парни, облачённую в тёмную форму местной милиции, которую позже переименуют в полицию и выдадут им форму и фуражки на манер американских копов, настоящих хозяев «щирых» украинцев.
Чувство неминуемой беды тяжелым молотом в лучших традициях господина Эдгара Аллана По повисло повисло в воздухе. По целой гамме чувств и ощущений, что пробегали по лицу моего друга и напарника я определил, что он уже и сам не был рад своей собственной затее. Но отступать было уже поздно.
-Может…- сглотнув слюну, спросил он.
-Поздно! – озираясь вокруг точно загнанный в ловушку зверь, ответил я, рука моя повинуясь своим собственным инстинктам, расстегнула молнию на тёплой спортивной куртке и медленно поползла в сторону кобуры, где покоился в кожаной кобуре мой неизменный добрый и надёжный спутник в таких экстремальных поездках, добротный «глок 19». В момент опасности нервы натягиваются подобно скрипичным струнам, все чувства многократно обостряются, инстинкты дремлющие внутри пробуждаются подобно вулканам, спящим в районе Гавайских островов. Краем глаза я заметил, что Доминик повторил все движения, что делал я секундой раньше. Он расстегнул куртку, его правая рука скользнула внутрь. Как оказалось, произошло это весьма вовремя, неминуемая катастрофа разразилась, мгновение спустя на улице появились они…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…