...маг сделала страшное. Вытянула левую руку, скрутила пальцы в птичью скрюченную лапу и сама потянула прекровь. Потянула из живого, молодого и сильного.
Прекровь Марышки вливалась ромашковым полем, прогретым солнцем. Ромашковым полем, выросшим почему-то на гнилом вонючем болоте.
Девочка упала, схватились за горло, хрипела и извивалась. К ним бежали люди. От ворот, от кухни.
Маг знала, что им не успеть. Маг знала, что она высосет ребёнка и её убьют, но это было... сладко.
Первым добежал вышибала. Замахнулся ударить и так и полетел назад, с вытянутой для удара рукой и сжатым страшным кулаком, грянулся об землю спиной, тяжело хекнув всеми внутренностями, и остался лежать.
Маг опустила левую руку, и именно в этот момент вошёл в ворота Кир.
Кир вошёл во двор и сразу увидел её. Губы приоткрыты, чуть кривятся, лицо поднято кверху, и глаза полуприкрыты. Правая рука будто сжимает что-то, а рядом, почти у ног, бьётся всё слабее и слабее, девчонка.
Кир в два прыжка допрыгнул, хотел ударить, замахнулся и не смог. Не стал. Прижал к себе. Успел подивиться хрупкости костей и жилистой лёгкости мышц на этих птичьих костях.
Сжал её, втиснул в себя, прижал так, чтобы руки не поднять не могла, и зашептал в ухо:
- Что ж ты творишь?!. Что ты творишь?!
Маг дёрнулась зло, неожиданно сильно. Киру мелькнуло: «Не удержать! Рванётся ещё — и всё!» Кир видел пару раз таких вурдалаков. Голод мага иногда лишал разума настолько, что маги срывались и начинали выжирать прекровь из живых, из тех, кто оказывался рядом.
Вот только ни один из них, из таких вурдалаков, не был так силён. Не был сильнее демона. Всех он...
Маг снова дёрнулась, и Кир пошатнулся. Марышка уже только хрипела.
Кир вдруг понял: силой тут не взять, стал гладить мага по щуплой спине, каждую косточку ощущая даже через плащ, зашептал ей в ухо:
- Ты же маг, ты же магистр, Рене! Рене, девочка моя, нам же с тобой идти и идти! Ну как же я без тебя?
Он шептал и шептал и чувствовал, как она отмякает от его слов, мягчеет, слабеет. Вдруг он с удовольствием почувствовал, как она потёрлась о него лицом, как приникла, маленькая и слабая, протянула ладонь, положила на грудь.
Кир чуть отстранился, чтобы взглянуть на неё. Глаза закрыты, губы мягкие, открытые.
Чёрт тебя дери, магистр! Что же ты творишь?
Она приникла к нему, вздохнула слабо, ещё раз вздохнула, судорожно. Резко выгнулась и извергла обратно то, что взяла. Тёплым ветром дало вокруг, развеяло волосы, растрепало одежду. Марышка открыла глаза и села, а маг повисла на руках у Кира.
Ноги не держали теперь. Маг вцепилась в Кира пальцами, чтобы не упасть. Больно впиваясь в кожу, царапая её, прохрипела его имя.
Прижимая ослабевшую к себе, демон грозно обернулся к лежавшей Марышке:
- Что тут творите?
Марышка села, подобрала что-то из травы, зыркнула вокруг, на собравшийся народ, и закричала:
- Она напала на меня! Она... - И Марышка зарыдала громко, размазывая по лицу слёзы кулаками.
Кир с сомнением поглядел на мага. Она щерила зубы и пыталась встать, отталкивала его руки, но сил не оставалось ни на что.
Демон развернулся к людям. Тут были местные и воины, которых он не видел прежде, купцы выезжали за ворота. Будто сбегали от чего-то. Та, кого он должен защищать, висела на его руке, пыталась встать, но не выходило.
Её слабое тело не слушалось. Глаза закатились, по телу прошла судорога и её снова выгнуло, как тогда, в убежище.
Сквозь толпу пробралась Леничка, бросилась сначала к дочери, потом отчего-то остановилась, отступила, глядя на дочь издали.
Демон уложил мага прямо на траву, её снова выгнуло так, что затылок упёрся в твердь. Марышка рыдала. Демон сидел на корточках возле мага.
Леничка смотрела то на дочь, то на мага, которую лечила. И кому помогать сейчас, не могла решить.
- Мама! Она меня высосать... - Но Леничка чувствовала силу внутри броши.
Маг лежала, обмякнув, только пальцы чуть подрагивали.
Леничка присела возле мага, достала мазь и отвар, который принесла ей.
Первым сообразил Йанко. Послал мальчишку к старосте. Пробрался через толпу к демону, взял его за локоть:
- Рогатый, сядь! Сейчас Драго придёт, он разберётся. По совести, по закону...
Демон смерил человека взглядом:
- Человек? Разберётся в делах магов?
Йанко почесал лысую голову:
- Ну так Марышка-то не маг, сам говорил. Да и творится всё это на нашей земле.
Йанко развёл руки:
- Я-то тебе не враг, рогатый!
Кир ещё раз взглянул на невысокого и щуплого человечка. Хорош союзничек, ничего не скажешь! Но сел обратно, поднял с земли мага. Переложил на лавку.
Маг лежала у него на руках. Народ гудел, поглядывал то на них, то на Марышку. Вновь прибывший воин разговаривал с Йанко, поглядывая на мага и её рогатого проводника.
В это время люди расступились, пропуская вперёд крепкого ещё, бородатого человека средних лет. Одет он был добротно: хорошие сапоги, дорогой отделки пояс, кафтан хорошего сукна накинут на плечи. Через правое плечо старшинская бляха мотается на витом синем шнуре.
- Доброго дня вам, люди! Доброго и тебе, Славо! - обратился он к старшему воинов. Тот кивнул сдержано, не сводя глаз с мага и демона.
Цепко, с прищуром, Драго оглядел Марышку и рогатого с его магом, и добавил:
- И нелюди!
Киру не нравилось внимание. Не нравился этот староста, не нравился воин и вообще вооружённые люди возле беззащитного подопечного. Рогатый встал, доверив мага Леничке. Староста кивнул:
- Ну, говори, Марышка!