Я вышел в подъезд в некотором смятении. «В чём проблема? – спросил себя и сам же себе ответил: – От несчастной женщины жди беды. Ты ведь давно заучил эту истину». – «Да, давно. Но ведь это не женщина, а дочка Маринки. Во как всё обернулось. Прям готовая завязка романа – садись и записывай. Значит, по большому счёту, тебя интересует Йола только потому, что ты, будучи сочинителем, пытаешься понять, как развернётся сюжет и что будет дальше. Она не догадывается, что по отношению к ней у тебя нет каких-либо серьёзных намерений, что, мягко говоря, не совсем честно. Но, с другой стороны, её лёгкая непосредственность вдохновляет тебя. Нужно ли так заморачиваться и гнать от себя свою музу? Ладно, вернусь и тогда решу, что со всем этим делать».
Так я размышлял, спускаясь по лестнице. Пятая квартира оказалась открытой. В дверях стояла Резеда – женщина с живыми беспокойными глазками и любопытным носом, гроза всех соседей. Лет ей было, видимо, 666. На голове – обязательный платок кофейного цвета, завязанный узелком на затылке. Без него я её никогда не видел. Первую цифру в возрасте для достоверности можно было бы и убрать, но что-то дьявольское сквозило в её облике, вот я и добавил ещё одну шестёрку на всякий случай. Но дьявольское или не дьявольское, а относилась она ко мне по-доброму, поскольку я, встречаясь с ней, всегда останавливался и по-соседски перекидывался ничего не значащими фразами. Люди любят, когда с ними разговаривают.
– Ты вчера был у Софьи? – спросила Резеда, даже не поздоровавшись.
– Скорее, она была у меня. А что?
– Нет, ничего. Не обижай её.
Я приостановился на мгновение, посмотрел удивлённо на Резеду и пошёл себе дальше.
– Хорошо, не буду, – сказал себе под ноги.
На улице, едва успел сделать несколько шагов, остановила девушка в розовой футболке.
– Привет!
– Привет! – сказал я, пытаясь вспомнить, кто это.
– Это ведь ты из одиннадцатой квартиры?
– Да. Я вас знаю?
– Знаешь. Я Сима, ты пялишься на меня в окно каждое утро и каждый вечер.
Девушка у газовой плиты, которую совершенно случайно увидел?
– Я пялюсь? Простите, я действительно увидел сегодня кого-то в окне напротив, однако совершенно случайно. Я ведь слепой и даже в очках могу разглядеть лишь слабые очертания на таком расстоянии, поэтому пялиться для меня не имеет смысла. Но мне казалось, что это на меня таращатся из соседнего дома, причём не скрываясь. Только думал, что это мужик.
– Да, Богдан, мой сожитель, он и сейчас таращится. – Сима мотнула головой куда-то в сторону полусонных окон, лениво отражавших утреннее солнце. Я попытался проследить её взгляд, но никого не увидел. – Я хотела предупредить тебя…
– О чём?
– Софка, которая у тебя…
Я опять напрягся. Всем есть дело до девушки, которую я знаю всего ничего – один день и одну ночь.
– В общем, она его шалава. – Сима посмотрела на мою реакцию.
Я погрустнел.
– Держись от неё подальше, не подставляйся, Софку-то здесь все хорошо знают.
– И вы тоже знаете? – я начинал раздражаться.
– Я выросла здесь, а ты человек новый, заметный. Смотрю, связался с местной давалкой…
– Как вы сказали?
– Не будь дураком, она алкоголичка и…
– Что «и»?
– Её топтал каждый, кому было не лень. Гони её прочь.
Сима презрительно выгнула губу, мол, что за идиот, намёков не понимает, развернулась и пошла обратно – видимо, к своему сожителю Богдану.
– Постой, – догнал её я. – А Йола разве не замужем?
– Был какой-то алкаш с Сипайлово.
– А дети?
– Неизвестно от кого. После того как её выгнали из клиники, и она осталась без зарплаты, лишили родительских прав. Вроде у деда живут.
– Ясно.
Я присел на скамейку у подъезда, пытаясь переварить информацию. Ни о какой работе думать уже не мог. Что делать? Вернуться и обвинить Йолу в обмане? Так она и не обманывала: я сам не хотел ничего знать о её прошлом. Разве она не рыдала и не пыталась что-то сказать?
Я достал телефон, открыл онлайн-банк и перевёл Йоле деньги на продукты. Если пропьёт – выгоню, решил я. Давай-ка проверим.
Небо!
Тьмы наших бедствий моли ослабить…
Подписывайтесь на мой канал!