Ольга категорически запретила подруге приезжать в деревню, до полного окончания реконструкции и ремонта дома. Всем заправлял её новый прораб, который занимался её домом, но выбирать материалы, всю технику и мебель выезжала сама.
Ей был симпатичен и приятен этот мужчина – от него веяло силой и здоровьем. Настоящий русский мужик! Высокий, светловолосый, с серыми глазами, которые, как в омут затягивали всякую слабовольную особь женского пола. Но он был строг, не каждая дама позволяла себе приблизиться к нему с известными намерениями. Хотя, Ольга в определённой степени была взбалмошной, даже в некоторой степени стервозной, но она знала, что в соседней области у него семья и недавно родился третий ребёнок. Для неё семья – это святыня, влезать с грязными помыслами и намерениями в неё, женщина считала, что она не имеет права. Не потому, что он значительно моложе неё, кто на возраст сейчас смотрит, потому что с недавних пор, она страстно жаждет сама найти свою семью. Поэтому старалась заглушать инстинкт, который с неимоверной силой тянул её к этому мужчине. Избегала встреч с ним, общалась по телефону или посылала кого - то из своих работников с письменными поручениями и указаниями. Мужчина, скорее всего, конечно, догадывался о чувствах своей работодательницы, но вёл себя корректно, не было даже намёка на то чтобы сблизиться дальше деловых отношений.
В конце ноября он доложил Ольге по телефону, что дом полностью готов и можно принимать работу, но она поблагодарила работника, сказав, что полностью ему доверяет, и переслала с секретарём щедрую оплату за работу всей бригаде и ему лично.
В следующий выходной договорились с Натальей, а, если захотят и со всеми – поехать посмотреть, что получилось. Но поехать в этот раз снова не удалось.
Вечером в пятницу, когда семья Натальи, переделав все дела, просто отдыхала перед сном, зазвонил телефон. Звонила Ольга, кроме нечленораздельных звуков и хлюпанья носом, не было ничего слышно.
– Сейчас приеду! – сказала с беспокойством женщина, и пошла в свою комнату переодеваться.
За ней последовали встревоженные Элеонора Вадимовна и Ниночка:
– Что случилось? И куда, ты, на ночь глядя? – спросила мама.
– У Ольги, что-то случилось! Она в истерике – ничего не поняла. Пожалуй я у неё заночую, – с тревогой произнесла Наталья, застёгивая пуговицы на кофте.
– Вызову такси! Так быстрее и нам спокойнее, – Нина взяла телефон, позвонила в диспетчерскую.
Всю дорогу Наталья волновалась, еле сдерживала себя, чтобы не подгонять водителя.
Дверь открыла домработница. Беспокоясь за состояние хозяйки, несмотря на поздний час, та не уехала домой.
– Не знаю, что случилось! Пришла, вся расстроенная, зарёванная. Ничего не объясняет.
– Вы можете ехать домой – поздно уже. Я останусь с ней на ночь.
Наталья сняла пальто и сапоги, положила на столик деньги на такси для женщины.
Попрощавшись с женщиной, прошла в спальную подруги, та лежала на кровати в одежде и сапогах, уткнувшись в подушку, продолжала рыдать.
– Привет! Сколько это будет продолжаться! – услышав голос подруги, та приподнялась, посмотрела на неё и снова с плачем плюхнулась на мокрую подушку.
У женщины сжалось сердце, на Ольгу было страшно смотреть. В таком состоянии она видела её впервые, за всю их сорокалетнюю дружбу.
Наталья принесла стакан воды, посадила подругу на кровати и, придерживая её за спину одной рукой, другой пыталась напоить. Зубы стучали о стакан, вода проливалась на одежду и постель.
– Милая моя, родная моя, умоляю, успокойся! Успокойся, всё поправимо! Мы со всем справимся!
С трудом женщина всё - таки напоила её и та, икая, немного стала успокаиваться. Наталья, сама готовая разрыдаться, глядя на страшную истерику подруги, гладила её по голове и по руке.
– Вот так, так. Ещё попей водички. Сейчас всё пройдёт! Дорогая моя, как же ты меня напугала.
Вид Ольги был ужасен – всегда красивое, ухоженное лицо, не смотря на возраст, из привлекательного превратилось в какую-то уродливую маску фиолетового цвета.
– Надо умыться и привести себя в порядок.
Женщина, поддерживая подругу, провела её в ванную комнату. Усадив на край ванны, открыла воду и своей рукой умыла. Тушь с ресниц, помада осталась на подушке и одеяле, поэтому просто освежив лицо, Наталья принесла подруге домашнюю одежду и переодела её.
– Ну вот, ты снова красотка!
Какое уж там красотка! Глаза стали красными, как у вампира, а нос и губы отекли и придавали лицу уродство.
– Спасибо тебе! Я сейчас всё тебе расскажу, только немного ещё успокоюсь, – всё ещё всхлипывая произнесла женщина.
– Давай чаю попьём, – предложила Наталья.
Они перебрались в кухню.
– Может по коньячку? – отрешённо предложила хозяйка.
Ольга ещё находилась в прострации и делала всё автоматически.
– Не время пить, я думаю. Пожалуй, отмечать каждую неприятность и успокаиваться спиртным – к хорошему никого не приводило, – эти слова прозвучали как нравоучение для несмышлёной малолетки, но Ольга не обратила на это внимания.
– Это я так предложила – для шума.
Женщина выглядела опустошённой и подавленной. Всегда весёлая и шумная она казалась необычайно тихой и что, такой, как раньше уже не будет.
Вода в чайнике закипела, Наталья разлила воду по чашкам, добавила заварку. Заставила подругу съесть несколько долек шоколада и, подумав, отломила себе кусочек.
– Кажется нам лучше! Ну, успокоилась? Давай поговорим.
Ольга несколько раз прерывисто вздохнула.
– Сегодня ездила в свой детский дом. С Зоей Петровной – это директор, нужно было обсудить вопросы по ремонту блока питания. С нами была наш экономист – думаю, пусть всё посмотрит, запишет и прикинет смету на ремонт. Мы всё остальное привели в порядок. Сейчас там красиво и уютно – остались кухня, столовая и кабинет Зои Петровны. Они до этого казались оазисом среди разрухи, но теперь после ремонта всего остального – наоборот, выглядят не очень. Управившись с делами, мы пошли в кабинет директора. Там на первом этаже учебные классы – коридор длинный и широкий. Идём, разговариваем, вдруг...
Губы Ольги задрожали, глаза снова наполнились слезами.
Наталья встала на колени перед подругой, гладила, успокаивая, её руки:
–Тише, тише, моя дорогая, успокойся, всё будет хорошо. Мы всё решим, со всем справимся.
Женщина, с трудом справляясь со своими эмоциями, продолжала свой рассказ.
– Мама, мама! – услышала я.
Ольга замолчала, чтобы не впасть снова в истерику.
– Оглядываемся, а с другого конца коридора несутся две девчушки и прямо ко мне... Повисли на моих руках, прижались! Я так и рухнула на пол. А они обнимают меня, целуют: «Мамочка, мамочка, ты нашла нас! Мы так скучали по тебе! Почему, ты, так долго не приходила? Пашка всё время болеет без тебя».
Ольга теребила край блузы и никак не могла собраться, чтобы продолжить, из глаз текли слёзы.
– Смотрю на Зою Петровну, а она стоит бледная и тоже в слезах. Подошла, пыталась детей от меня оторвать, уговаривала их, что-то говорила. Я сама в них вцепилась и не отпускаю, словно я только что нашла давно потерянных своих детей. Прибежали воспитатели и увели их. Они кричали: «Мама, не оставляй нас больше, мы с тобой хотим!» Я им тоже кричу, как сумасшедшая: «Я скоро заберу вас! Я нашла вас, я нашла вас!» Утащили меня в кабинет Зои Петровны, кое - как с нашатырём привели в чувства. А потом Зоя Петровна вздыхая, охая, рассказала мне историю деток... Женщина она бывалая, видела всякое, но сегодня чувствовалось, что и она выбита из колеи. Говорит мне: «Дорогая, Вы, наша Ольга Николаевна, при всём уважении к Вам, прошу не давайте деткам надежду. Они ведь теперь ночей спать не будут! Так и будут сидеть на окне, ждать свою маму». Я ей говорю: «Зоя Петровна – это они, это они. Я теперь с ними не расстанусь! Я соберу все документы, только Вы не отдавайте их никому».
«Милая, Вы моя, как же возьмёте Вы их? Их же трое, а Вы одна! По одному бы давно разобрали, но по закону не имеем права разлучать, вот и живут они тут, по разным детдомам кочуют. А детки хорошие, умненькие. Нашим воспитателям с малышами помогают управляться. Вот только Пашка постоянно болеет, врачи не могут обнаружить причину. Может быть, от тоски по маме и такое бывает».
Говорю: Зоя Петровна, помогите мне. Знаю, нелегко будет с троими, но теперь назад хода нет.
«Тогда, – говорит. – Вам, надо срочно замуж выйти. Одной на усыновление опека, при всём уважении к Вам, не отдаст».
Ольга вся сжалась, съёжилась, всем телом затряслась, сидя на стуле. Наталья подскочила к ней, крикнула:
– А, ну, не сметь раскисать! И, что ты сможешь в таком состоянии? Нет проблем с которыми нельзя справиться! Я помогу тебе! Давай дорогая, успокаиваемся, сосредотачиваемся. Мы всё решим с тобой, совсем справимся, как всегда! Всё, всё! Бери себя в руки и давай думать.
– Думай, не думай! Где мужика возьмём, из снега слепим? Да и снега нет.
– Вот уже шутим! Отлично!
Наталья как маятник заходила по просторной кухне. Она перебирала в уме возможные варианты – студенты, коллеги, знакомые...
– Не знакомые! – неожиданно вслух произнесла она, чем очень озадачила подругу. – Та-а-ак! – женщина подсела к подруге за стол. – Значит так. Надо изловить того незнакомца, который жаждет со мной познакомиться, поговорить с ним по душам и пусть только отвертеться попробует!
– Во-первых, как мы его изловим, во вторых, он не ко мне ездит, в- третьих, он может тебе понравится и ты, потом передумаешь, а время будет потеряно. А в-четвёртых…
Ольга смущённо замолчала.
– И что там у нас в четвёртых? – усмехнулась Наталья.
– Может быть, он мне тоже понравится, я не захочу тебе его отдавать. Да я лучше за гориллу замуж выйду, чем потеряю любимую подругу.
– Фантазёрка! – только и сказала Наталья. Взглянула на Ольгу и они всё же рассмеялись.
– Слава Богу, ожила! Дааа... Ооочень образно говоря – делим шкуру не убитого медведя, может он и не приедет больше.
Наталья поднялась со стула, подошла к окну. За окном стояла глубокая ночь, из–за освещения, звёзд не было видно, но чувствовалось, что за окном было морозно. Улица с высоты квартиры просматривалась далеко. Дул довольно сильный ветер, раскачивая обнажённые деревья. Женщина осматривала окрестность, и взгляд её упал на мусорные контейнеры, стоящие по ту сторону высокой металлической ограды окружавшей элитный дом. У контейнера копошилась, какая-то тёмная фигура. Наталья с загадочным видом подошла к подруге и снова встала перед ней на колени.
– Какая ещё сумасшедшая мысль возникла в твоей головушке? – спросила подруга.
– Ты только, сразу не кидайся на меня, не кипятись и не отказывайся! Что, если нам предложить фиктивный брак – бомжу.
Ольга так и подпрыгнула на своём стуле, вытаращив и без того большие глаза.
– Ну, спасибо, дорогая! Высоко же ты меня ценишь! – женщина даже немного обиделась на подругу.
– Да не дёргайся ты! За миллионера не хочет, за бомжа не хочет, а нормальные мужики сами нас не хотят.
Они снова посмеялись.
– Хорошо хоть изоляция в вашем доме хорошая, а то бы давно соседи сбежались – то истерика, то хохот. Давай обсудим, продумаем, оценим этот вариант.
– Давай, – скептически глядя на подругу, согласилась хозяйка квартиры.
– Я же не говорю про пропащего, спившегося, опустившегося. Среди них есть случайно оставшиеся без всего, нормальные люди. Мало ли какие бывают ситуации в жизни. Походим, поездим, поищем. Я уверенно будет всё нормально.
Уверенность и убеждённость подруги вселили в Ольгу надежду, что всё у них действительно получится.
– Только – это быстро не получится, а детки ждут, им домой хочется.
Ольга снова готовилась зареветь, её губы крепко сжатые дрожали, глаза блестели от слёз.
– Стоп, стоп, стоп!.. Сначала не начинаем! Во-первых, ты с ними можешь часто видеться, во вторых, домой на выходные можно забирать – это по - моему разрешается. Привыкнете друг к другу, присмотритесь, притрётесь. Ой, подруга, накликали мы с тобой, деток целую ораву. Помнишь, в ресторане сидели? Ты представляешь, что – это такое трое деток? У нас одна на троих и то в тупик иногда ставит. А ты, одна на троих!
– Не разубеждай меня, пожалуйста! Я решила! С детьми не расстанусь. И хочу не опекунство, а усыновление. И давай серьёзно думать, где нам им папу найти, хотя бы временного. Они ведь его даже не увидят.
– Значит так, завтра… нет, уже сегодня. Выходной. Сейчас, мы ложимся немного поспать, а утром садимся в машину и будем колесить по городу. Может, встретится подходящий экземпляр.
– Мы в эти выходные хотели в деревню поехать все вместе… – неуверенно произнесла Ольга.
– Деревня подождёт. Надо дело первостепенной важности сделать. А что – отмоешь, откормишь, приоденешь, денег дашь. По-моему, каждый мог бы в таком положении согласиться.
– Думаю, согласится. Знаешь, у меня от бабушки в Черёмушках, небольшая квартирка осталась. Я там ремонт приличный сделала, вся бытовая техника есть. Жить можно. Поселю его там. Пусть себя в порядок приводит, чтобы в люди можно было вывести.
– Идея хорошая. Но там всё может и исчезнуть, такой вариант исключать нельзя.
– Пусть. Стены то останутся, а барахло – это мелочь, по сравнению с тем, что задумали.
Подруги, пережившие эмоциональное перенапряжение, уставшие, но с надеждой, что нашли подходящее решение, улеглись отдохнуть. Им обоим снились, какие то сны, но о чём - утром они не могли вспомнить.
Проснувшись, наскоро перекусив, они отправились на поиски мужчины, который бы вошёл в положение Ольги и помог выйти из сложившейся ситуации. Наталья предупредила родных, что у неё всё нормально и что она пока останется у подруги, в деревню они поедут в другой раз – чтобы те занимались сегодня другими делами.
Начало: