Верит в его командирские качества. И тот оправдывает его ожидания. Капитан одевает белую рубашку, галстук, облачается в парадный мундир с золотыми шевронами на рукавах. И сразу становится монументально официальным. И при встрече с ним моряки замирают и подтягиваются. Капитан спускается с трапа, внимательно оглядывает приковавшегося к трапу человека и говорит на хорошем английском.
«Вы нарушаете закон нашей страны. Мешаете проведению судовых работ. Прошу вас, освободить трап. В этом месте будут проводиться судовые ремонтные работы.» – узник все понял отлично, но предпринимать ничего не думает. Ведь он же протестует. И он должен довести до всех свободных людей положение о бедных и угнетенных евреях в Советском Союзе, которых не отпускают в страну обетованную. И он присел, закрыл голову руками, как будто его собирались бить. Капитану осталось только снова подняться на борт. Зря переодевался. А тем временем по причалу пару раз проехала полицейская машина, чтобы показать этим русским, что свободы граждан свободной страны под неусыпным присмотром властей.
Помполит все больше и больше нервничает. Настроение упадническое. И он реально понимает, что из этого может получиться. А что выйдет то? Да ничего. Его просто – напросто выгонят, вот и все дела. На это козырное место много желающих. А как им не быть то? Если ты ни в каких судовых работах не участвуешь, а деньги получаешь большие, чуть меньше капитана. И тот же капитан опасается его конкретно. Ведь вполне может указать в отчете хотя бы о той же связи капитана с буфетчицей. А лишиться такой денежной работы из-за какого-то тупорылого еврея очень обидно. И он хорошо представляет, что ему по этому поводу скажет дражайшая супружница. И сказать то имеет право. Ведь это только ее усилиями он носит на плечах солидные погоны. И из просто учителя истории превратился в старшего командира торгового флота. Она все припомнит ему. И как его в партшколу проталкивала. Сколько ей пришлось умасливать больших партийных начальников. И еще неизвестно, как и чем она их умасливала. История о деталях молчит. Да и по большому счету это его не сильно то и волнует. Ну, не силен он в этом любовном деле, надо признать честно. А если совсем честно, то он и в истории не силен. И в этой партийной науке толком разобраться не может.
Вот у этих буржуинов проклятых все понятно. Больше вкалывай – больше получишь. Все как говорится по труду. Вот он сколько запахивал в этой дурацкой школе. Одной внеклассной работы сколько вел. И это не говоря уже о самой классной работе с учениками, среди которых добрая половина тупые и ленивые. Сейчас то хорошо, ни каких проблем. А зарплата, что у шахтера в забое. Хотя как это без проблем? Вот она выплыла родная и поставила в тупик. И обещает в дальнейшем поставить раком и выплюнуть за полную профнепригодностью. И снова придется идти в эту дурацкую школу. И ничего не придумаешь.
В голове пусто, как в колхозном осеннем поле. Кошмар, да и только. Надо людей хоть от трапа убрать. Пусть себе этот еврейчик в одиночестве протестует. Вот только загнать моряков в надстройку не получается. И в их словах и взглядах полное к нему неуважение, если не сказать больше.
«Я не на вахте. Где хочу там и стою. Вы лучше скажите, когда увольнение будет?» - матрос Барсуков смотрит на него просто нагло. И слов нужных, что то не находится. А эти только одно понимают и боятся. Это лишится допуска в загранплаванье.
«Какое увольнение. Вы что не понимаете, против нас провокации на каждом шагу. Хотите, чтобы и в городе с вами подобное произошло?» - в ответ моряки угрюмо молчат. Знают, болтни лишнее и точно больше заграницы не увидишь. Будешь в каботаже копейки сшибать, которых и на два дня стоянки в родном порту не хватит. И все равно не расходятся. Повернулись спиной к этому чмырю партийному. Все же интересно, а чем все это закончится. А паренек то молодец, лихо придумал. И трап теперь не завираешь, к нему человек прикован.
После двадцати ноль – ноль выгрузка началась на всех пяти трюмах. Ночь, двойная оплата, так называемый овертайм. Американские докеры хорошо имеют с советских судов. Вот так всегда. Пол Мира кормим – поим, а сами из нужды не вылазим. Как говорится, всю жизнь работаем на унитаз.
Американские докеры все как один сытые и здоровые, проходя мимо протестующего паренька одобрительно похлопывают его по плечу. Мол, молодец, все "вери гуд". Они так же приветливо здороваются и с моряками. В общем, очень доброжелательные люди.
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук