1.
Нам проповедник обозначил:
дом скорби лучше дома пира,
и сердце мудрых - в доме плача,
а сердце глупых - в доме мира.
Сей мир, увы, дрожа от смеха
и содрогаясь от веселья,
не слышит собственного эха
из гробового подземелья.
Смех глупых - хворост под котлом.
День смерти лучше дня рожденья.
Но всё без Бога - суета,
и всё - томленье ни о чём...
Легка могильная плита
для верующих в продолженье.
2.
Трудно остановиться,
чтоб не лететь как все,
где все мы - всего лишь спицы
в «чёртовом колесе».
Нам кажется, что мы - стрЕлки,
крутящие циферблат...
На самом деле мы - бЕлки
меж двух через чёрточку дат.
От колыбельных яслей
до могильной плиты
все мы - Экклезиасты
собственной суеты!
3.
Мы вынуждены времени потворствовать,
чтоб избежать его слепую месть…
Хочу молчать, а надо говорить,
хочу кричать, а надо бы безмолвствовать:
под небом время всякой вещи есть…
Когда бы знать связующую нить
меж временем и вещью – временины
есть именины вещи под луной,
под звёздами или под солнцем –
и вещь тогда звучит как весть,
что всё проходит… И неотвратимо
глупец исходит собственной слюной,
а мудрый переходит в мир иной,
как паучок, - словесной паутиной…
Хочу молчать, а надо говорить,
хочу кричать, а надо бы безмолвствовать:
абориген необитаемого острова –
Экклезиаст, приговорённый жить.
июнь 1999 г.
Оскар Грачёв