Не всё в жизни складывается так, как мы того желаем. Дарий даже слушать меня не стал, более того, он сразу запретил покидать мне территорию дома. Как я не пытался, хозяин остался непреклонен.
Молот же быстро вернул меня на землю практически одной фразой.
- Ты хоть понимаешь, кто эти трое, с кем тебе предстоит сразиться? - начал он, - В турнир вошли восемь групп и все они, точно такие же чемпионы, как и ты. Подозреваю, что даже Яргу придётся попотеть, чтобы одолеть своих претендентов. А у тебя только десять дней на подготовку к каждому.
- Что-то я не понял, каким образом происходит выбор соперников, - задумался я. - Ты хочешь сказать, что все восемь групп вели схватки только внутри?
- Ну да, я думал ты в курсе, - пожал плечами Молот.
- Тогда почему я должен биться с этими тремя, прежде чем доберусь до Ярга? - задал я волнующий меня вопрос. - Получается, что каждый из победителей должен столкнуться друг с другом в соответствии с жеребьёвкой.
- Так и будет, но вы с Яргом снова находитесь в разных группах, - принялся объяснять тот, - У тебя остаётся два противника и в случае победы третий, финальный бой.
- Твою же дивизию, Молот, - отмахнулся я, - Так это меняет дело. Вот почему никто, никогда, ничего не объясняет сразу?! Я то думал, что он чемпион и чтобы к нему подобраться, нужно побить десяток претендентов.
- По сути, так и есть, но турнир проходит на общих правилах, где все начинают с самого начала, - ответил Молот. - Мне казалось, что тебе всё объяснили, и ты понимаешь, как и откуда берутся твои противники.
- Выходит, что нет, - грустно улыбнулся я. - Я так глубоко закопался в своих мыслях, что упустил самое главное. Выходит, что до боя с Яргом осталось всего тридцать дней?
- О чём я тебе и говорю, - всплеснул руками Молот, - а ты как баран, упёрся в свои собственные планы, не видя ничего под самым носом. Твоя месть и твоя свобода уже рядом, достаточно лишь приложить усилия и протянуть руку. Но нет же, ты загорелся глупой идеей и тратишь на неё всё оставшееся время, которого и так слишком мало.
- Дарий снова запретил мне покидать дом, - признался я, - так что тебе не о чем волноваться, я снова полностью в твоём распоряжении.
- Боюсь я уже ничего не смогу тебе дать, - грустно улыбнулся тот.
- Ошибаешься, - покачал головой я, - ты прекрасный наставник и хороший друг. Это не так уж и мало. А по поводу тренировок, давай я попробую постоять против тебя и Ортиса одновременно.
- Хорошая идея, - немного подумав, согласился тот, - Такую методику мы ещё не пробовали.
Пот заливал глаза, а рёбра болели от попаданий деревянных мечей, но я продолжал спарринг, стиснув зубы. Наставникам тоже доставалось не слабо, но улыбки каждый раз появлялись на их лице, едва их удар достигал своей цели и доставал меня с неудобной позиции.
Свои плюсы это принесло, боль всегда указывает на слабые места, вот только физическая проходит, а душевная нет. Как бы ни кричали знатоки и мудрые люди, что время лечит. Ничего оно не лечит. И стоило закончить тренировку, стоило казарме погрузиться в тишину, как перед глазами снова возникал её образ. Снова сдавливало в груди и хотелось вырвать гланды этому ублюдку Яргу.
Я успокаивал себя тем, что до встречи с ним не так уж и долго. Чуть больше месяца миновало с тех пор, как не стало Лемы и примерно столько же осталось подождать.
Я не собираюсь смотреть ему в глаза и задавать вопросы, я даже шоу делать не стану, просто убью его. Сделаю это сразу, как только представится возможность.
Дарий снова уехал, чтобы появиться через пять дней с каким-то человеком. В тот же вечер меня нашёл Скам и сказал, что хозяин желает меня видеть.
Они расположились на веранде, а я не знал как себя вести при постороннем человеке и стоял столбом в нерешительности.
- Это и есть тот раб, о котором ты рассказывал? - поинтересовался человек.
- Да, Мортис, - кивнул мой хозяин и посмотрел на меня, - Мне нужно уехать, Влад, - наконец он решил объяснить, что происходит, - Кажется я нашёл то, что искал. Не уверен, конечно, но по-моему я очень близко. Этот человек поможет тебе, когда ты станешь свободным.
- Если стану, - поправил я хозяина, - не факт, что мне удастся победить Ярга.
- Нет, ты обязательно победишь и тогда, нам потребуется твоя помощь, - покачал головой Мортис. - Я видел каждый твой бой и то, как ты разделался с Медведем, убедило меня в том, что ставки стоит делать именно на тебя. Ярг заносчив, а его покровители стараются подсунуть под него слабых противников. Он боится тебя.
- Я знаю, - произнёс я холодным тоном, - но ещё я знаю, что он очень хороший боец, такие встречаются очень не часто.
- Это факт, - согласился гость Дария, - а погубит его надменность, хоть он и испытывает страх перед тобой, но всё же считает себя лучшим – это его и убьёт.
- Что вы хотите от меня? - спросил я у обоих.
- Пока только твоей победы, - ответил Дарий, - ещё, я хотел познакомить тебя с Мортисом. Если со мной что-то случится, то знай, что ты всегда сможешь обратиться к нему за помощью. Он старший советник Императора.
Пришла моя очередь открыть рот от удивления, подобного поворота я совсем не ожидал.
- То есть вы вместе вот это всё? - я не знал, как назвать то, чем они занимаются, кроме как заговор против кланов.
- Совершенно верно, - улыбнулся советник. - Твоя помощь в этом деле неоценима, так что всегда можешь рассчитывать на мою. А если нам удастся совершить то, что мы задумали, то вскоре из раба ты превратишься в знатного человека. Император не забывает такие вещи, можешь мне поверить.
Вскоре меня отпустили и я вернулся на площадку, чтобы продолжить вечернюю тренировку. До боя оставались считанные дни и я должен быть готов. Противник мне достался серьёзный, его зовут Истукан и прибыл он издалека, специально, чтобы принять участие в этом турнире. Сильный воин, которому нет равных на своей земле и он решил подёргать за хвост удачу в Эллодии, чтобы доказать самому себе, что он лучший, или умереть.
Короче очередной фанатик с манией величия. Почему Истукан, да кто же его знает, он сам придумал себе эту кличку. Однако воин он был действительно сильный, на арену выходил с саблей, что поначалу воспринималось смехом у публики. Но вот ближе к концу турнира, зрители полюбили этого иноземного воина и к его оружию относились с должным уважением.
Молот сказал, что у него странный стиль боя, такого он не встречал ни у кого. Осталось понять, что именно он имеет ввиду, под словом "странный". Хотя я догадывался: потому как умение пользоваться саблей, очень сильно отличается от того же умения, но с мечом. Это принципиально разные школы, не смотря на то, что некоторые общие принципы всё же есть.
Это всё равно, что сравнивать технику двуручного, тяжёлого меча с тоже двуручной, но Катаной. Однако в своей прошлой жизни я сталкивался с подобной системой фехтования и некоторые приёмы из этой школы уже давно освоили все новички Дария. Надеюсь, что-нибудь я смогу ему противопоставить.
Я считал дни до боя, хотелось уже поскорее покончить с этими промежуточными боями и выйти на главного противника, на Ярга. Нет, к бойцам я относился со всей серьёзностью и понимал, что легко могу если не умереть, то выбыть из турнира получив тяжёлую травму, как это однажды было с рукой. Тогда меня ждали, сейчас просто выкинут из боёв и тогда я так и останусь рабом-гладиатором. И даже не это самое страшное, больше всего меня волновал Ярг.
Дарий уехал на следующий день, оставив распоряжения Скаму. На бой меня повёз Мортис. Вид у него был очень выхоленный. В своей прошлой жизни я встречал таких людей. С виду мягкий, розовый, будто с самого рождения возлежал на пуховых перинах и тяжелее ложки ничего не поднимал. В большинстве случаев так и было, но жёсткий взгляд Мортиса, говорил на много больше, чем его внешний, обманчивый вид. Этот человек привык повелевать.
Арена встретила неизменными мрачными лабиринтами, в которых всегда царила спасительная прохлада. В первые дни пребывания в этом мире, я изнывал от жары. Хоть тело и было привычным к этим условиям, разум отказывался воспринимать такую погоду. Но хуже всего было перед дождём и сразу после него, когда в воздухе находилось столько влаги, что казалось её можно сразу пить.
Оказавшись в своей келье, я снова впал в состояние подобное нирване, мысли в полном покое, тело расслабленно. В голове прокручиваются возможные схемы боя и поведения, иногда даже руки вздрагивают, пытаясь повторить поток образов в сознании. Кто хоть раз выходил на ринг или татами – без разницы, тот понимает, о чём я.
Ворота открылись и в глаза ударил свет, к этому невозможно привыкнуть. Вот знаю и понимаю, что сейчас будет, но в полумраке коридора зрение невольно напрягается, а затем яркое солнце снаружи заставляет щуриться и в первое время не видно ничего, кроме песка под ногами.
Этот песок уже давно окрасился в красный цвет и если сравнить его с тем, что находится на нашей площадке для тренировок, разница будет очень заметна. Всё это место просто пропитано смертью и даже спустя столетия от него всё ещё будет веять этой безысходностью. Точно так я когда-то замер у старой плахи в Европейском музее. Мне даже не пришлось читать табличку под ней, сама атмосфера рядом была наполнена смертью.
Лёгкая пробежка с поднятыми руками, несколько взмахов мечом, несколько ногами. Толпа кричит, моё имя скандируют тысячи глоток, но всё это не только для них, для меня это как проверка системы, приводящая мышцы в тонус.
Ворота напротив выпустили моего противника, а голос ведущего правильно произнёс его имя и теперь оно звучало не так глупо: Истук Каан.
Доспехи вполне стандартного вида, кожаная юбка и жилет с наклёпанными стальными пластинами, железный шлем из-под которого видны множество африканских косичек, забранных в хвост. Слегка раскосые глаза и смуглая кожа. Мышечный рельеф не большой, но видно каждую жилку, что говорит об очень серьёзной подготовке противника.
Горн, к нему тоже невозможно привыкнуть, низкий, слышимый костями черепа и животом.
Каан убирает левую руку за спину, правая выставляет вперёд саблю, тело слегка повёрнуто, правая нога впереди, левая сзади чуть согнута в колене. Если присмотреться, то вес тела почти всегда находится именно на левой.
Я занял удобную для меня позицию, меч примерно на уровне груди Истук Каана, ноги на ширине плеч, слегка подогнуты в коленях, на протезе закреплён стилет и правая рука чуть позади левой.
Схватка началась, вот только действительно необычно.
Сабля противника почти тут же прилипла кончиком к моему мечу и контролировала каждое моё движение. Делаю выпад и Каан тут же уводит моё оружие в сторону, скользит по нему своим клинком, делая подшаг. Я едва успеваю уклониться от колющего удара, увожу клинок в сторону, но противник вновь, словно приклеивает к нему саблю.
Стоило мне сделать попытку отвести оружие в сторону, как он тут же повёл вслед своё и снова колющий выпад в образовавшуюся брешь. Но на этот раз, пропустив саблю мимо уха, срываю дистанцию и наношу удар стилетом в неприкрытый бронёй левый бок. Противник легко отскакивает назад и, потянув оружие на себя, оставляет рану на моём плече. При этом продолжает контролировать дистанцию приклеив свой клинок к моему.
Его движения больше напоминают танец, лёгкий, непринуждённый, словно он родился с оружием в руках.
Публика ревёт от восторга, ей передаётся всё напряжение схватки, а я всё ещё не могу понять, как подобраться к этому человеку. Наши движения больше походят на короткие вспышки, быстрые, импульсивные, но не дающие возможности подобраться друг к другу.
Я слегка пригнулся, меч оставляю в одной позиции, а телом качаю маятник, слегка увожу в сторону саблю и, как только противник наносит очередной колющий, ухожу вниз. Распластавшись у самого песка, достаю стилетом бедро Истук Каана и тут же ухожу в кувырок.
Вот теперь в его глазах недоумение, а я, кажется, нашёл его слабое место.
Клинки прилипли друг к другу, но теперь, все свои атаки я начинаю развивать, стараясь не менять положение меча. На противнике уже несколько кровавых потёков от порезов стилетом. Не сказать, что мне удаётся каждый раз выйти из положения невредимым, на левом плече теперь будут красоваться два шрама.
Однако Каан уже не так быстр, левую ногу я подпортил хорошо, дважды проткнув её почти до половины лезвия. Противник практически всю схватку действует от защиты, и если не перейдёт к атакующим приёмам, то вскоре его голова полетит на трибуны.
Он словно подслушал мои мысли, коротким кистевым вывертом отбросил мой меч в сторону, сделал подшаг и кончиком сабли вспорол неприкрытый бронёй бок. Я почувствовал, как по нему побежала кровь, но это был тот самый шанс.
Несмотря на боль, делаю рывок вперёд, нанося тем самым ещё более глубокую рану, и прижимаю кисть левой рукой к телу, бью головой в лицо и почти тут же произвожу несколько уколов стилетом в горло.
Выпускаю руку, противник отпрянул, в глазах удивление, он понимает, что это конец, но почему, в его голове не укладывается.
Делаю разворот вокруг оси и отрубаю голову, пока Истук Каан всё ещё стоит на ногах.
На этот раз зрителей ожидало удивление, я не стал бросать её на трибуны, но аккуратно положил рядом с телом, вонзил меч в песок и низко поклонился, отдавая дань уважения поверженному противнику.
Вздох изумления сменился таким рёвом, что я действительно оглох.
На воротах меня встречал Мортис и его лицо выражало больше, чем какие-либо слова.
- Это было... Это... Потрясающе! - наконец смог высказаться он. - Я не видел в жизни ничего более захватывающего! Когда он вспорол тебе рёбра, я думал это конец!
- В смерти нет ничего красивого, - спокойно ответил я. - Сегодня этот мир лишился поистине великого воина.
- Он сам принял это решение, его никто не заставлял выходить на арену, - опешив от моих слов ушёл в оборону Мортис.
- Но заставили меня, - усмехнулся я.
Он не нашёлся, что на это ответить, криво улыбнулся и проводил меня в келью, где уже ожидал лекарь. Мне наложили швы, сделали перевязку и отпустили домой.
Мортис ехал всю дорогу молча, видимо мои слова зацепили его за живое, а может просто нечего было сказать. И я даже был ему за это благодарен, говорить не хотелось, но молчать, когда тебе задаёт вопросы господин, очень невежливо. К тому же он не простой купец, или владелец гладиаторского дома.
Ребята встретили меня поздравлениями, а к вечеру снова накрыли столы и достали вино. Победу принято отмечать, иначе она может обидеться и перейти к другому. Тосты звучали разные, были даже с уклоном в пророчество, мол, за будущего, абсолютного чемпиона арены и всё в таком духе.
Но я прекрасно помнил мастерство Ярга, которое ощутил на своей шкуре в первом с ним бою и понимал, что он намного сильней и опасней того же Истук Каана. Впереди десять дней, чтобы залечить раны и подготовиться к следующей схватке. Времени очень мало.
С такой раной на боку я вряд ли смогу полноценно заниматься отведённое мне время. Да, на арене придётся об этом забыть, а возможно заработать ещё пару шрамов. Вот только каждая такая царапина даст о себе знать в главном бою. Остаётся надеяться, что мой предпоследний противник окажется не столь искусным воином, а ещё лучше, если Ярг не дойдёт до боя со мной целым. Но это всё надежды, которым скорее всего не суждено сбыться.
Весь следующий день я провёл в наблюдении за тренировками ребят, броситься на площадку сейчас – означало выйти из турнира. Швы просто не выдержат таких нагрузок и разойдутся. Я боялся того, что до следующего выхода на арену, вообще не смогу провести ни одной тренировки. И это было более чем реальным.
Однако судьба подкинула мне такой сюрприз, что я даже поначалу не поверил своим ушам.
На третий день, к моему наблюдательному пункту подошёл Скам и на лице у него блуждала очень загадочная улыбка.
- У меня для тебя есть прекрасная новость, - начал он издалека.
- Для меня сейчас любая новость уже в радость, - буркнул я. - Определился мой противник?
- И да, и нет, - продолжил лыбиться тот.
- Да говори ты толком уже! - разозлился я.
- Твой соперник выбывает из турнира, - на одном дыхании выпалил Скам, - в связи с тяжёлыми травмами. Так что впереди тебя ждёт только бой за звание чемпиона, сам знаешь с кем. Ну и соответственно теперь до выхода у тебя семнадцать дней.
- А ну дай я тебя расцелую! - поднялся я из-за обеденного стола и развёл руки в стороны.
- Эй, не нужно меня обнимать и уж тем более целовать, своими слюнявыми губами, - отстранился тот, - я женщин люблю.
- Грубый ты, Скам, и неженственный, - отмахнулся я с улыбкой.
Управляющий крякнул, махнул на меня рукой и, сделав деловой вид, ретировался по своим, неотложным делам. А вот моё настроение поднялось вверх, при этом так, что я весь оставшийся день не стирал улыбки со своего лица.
Сама судьба благоволила мне. Теперь я смогу и восстановиться и подготовиться к главному сражению в своей жизни.
