– Женя, прием! Нас кто-нибудь слышит? – Алиса бессильно уронила руки на колени. Вот уже второй час в эфире царила полнейшая тишина. Динамики выдавали только однообразные помехи радиационного поля.
– Мы слишком далеко, успокойся, – начиная психовать, я вдавил газ в пол и снес с дороги ржавый остов “Приоры”.
Вырвавшись на поверхность, мы, как и задумывалось, увлекли за собой стаю мутантов. Однако их оказалось так много, что вести бой на равных было созвучно с самоубийством. Минут через сорок бешеных гонок по улицам Краснодара сдох “Корд”. Алиса или перегрела орудие, или все же стоило более внимательно отнестись к смазке оружия. Как-никак оно простояло восемь долгих лет. В дальнейшем события развивались явно не в нашу пользу. Выведя из спячки половину городских монстров, мы с этой огромной стаей на хвосте долго петляли по узким улицам, и в конце концов, вылетели на знакомую до боли трассу. Руки сами повернули руль при виде выцветшей на солнце надписи: “Армавир - 186 км”.
– Ты куда? – в панике Алиса завертела головой.
Оставшись без своей крупнокалиберной игрушки, она тихо повизгивала на поворотах и вжималась в сиденье.
– Нужно оторваться, – взгляд в очередной раз упал на датчик уровня топлива. “Тигр” – хорошая машина, но жрет бензин как бешеная, – придется заправляться. Если не увеличим разрыв, то это, – я хлопнул ладонью по потолку, – станет нашим бронированным гробом.
На прямой трассе мы начали быстро отрываться от разномастной толпы мутантов, преследующих автомобиль. Мчась по автостраде, я виртуозно лавировал в лабиринтах из брошенных автомобилей и военной техники. Пару раз у обочин попадались массивные танки и броневики. Когда наконец зеркало заднего вида начало показывать только пустынную дорогу, я резко ударил по тормозам.
– Шустрей-шустрей, – щедро расплескивая драгоценное топливо, я нервно осмотрелся по сторонам.
Меня окружал до боли знакомый пейзаж. Бескрайние поля Кубани, поделенные на аккуратные квадраты лентами лесополос. Правда, теперь деревья в них торчали безжизненными головнями. Но, при желании, можно было представить, что сейчас зима.
– Блин, похоже перестаралась, – удрученно вздохнула девушка, разглядывая деформированный ствол пулемета. Перегревшийся металл начал изгибаться, что в итоге привело к клину патрона в стволе.
– Тут уже ничего не поделаешь, – безразлично пожав плечами, я сосредоточился на заправке. Уже несколько раз топливо проливалось на мои штаны и ботинки. В воздухе повис до боли знакомый запах соляры. Никогда не любил его, но сейчас, после долгих лет сидения в сыром подземелье, он вызывал приятную ностальгию.
– Бегут, – буркнула девушка, стоя на крыше машины, издалека послышались знакомые завывания и рев, – и когда они только отстанут?
– Я бы поставил вопрос по-другому, – отмахиваясь от дурных мыслей, швырнул пустую канистру в кусты и запрыгнул в машину, – отстанут ли они вообще?
Шлифуя по налипшей на асфальтовое покрытие грязи, наш “Тигренок” помчался вперед…
***
– Это последняя, – пропыхтела девушка, подавая мне пластиковую “двадцатку” из салона.
Очень хотелось закурить. Мы всю ночь плелись по пустынной автостраде. Слава Богу, что я успел заметить нужный поворот, и теперь мы двигались вдоль зоны активной радиации, которая покрывала территорию бывшего Армавира. За ночь у меня было время подумать о дальнейших планах.
– Алиса, – помедлив, я внимательно посмотрел ей в глаза. Сейчас, в лучах утреннего солнца, она напоминала милого совенка. – Ты ведь понимаешь, мы не вернемся в Краснодар.
И так большие глаза девушки увеличились вдвое. Видимо, до нее только сейчас начала доходить простая математика: всю ночь в пути + последняя канистра бензина = нам не хватит вернуться назад. Возможно, сказалось напряжение последних дней и накопленная усталость. На лице девушки за секунды промелькнул весь спектр возможных чувств, от паники и истерического ужаса, до пофигизма в последней стадии. Остановившись на доверительной мимике, Алиса все же уточнила мучающий ее вопрос:
– Куда мы едем?
– К друзьям, – в памяти всплыли слова прощания Санька. “Вернусь туда, где всё началось”.
В этот же момент из-за поворота показался ветхий указатель “Перевалка - 26 км”.
Оставшееся время пути посвятил своей девушке, рассказывая ей о том, как начинались наши приключения. Её немного развеселило представление того, как мы ещё полупьяные убегаем от гигантского клопа. Как мечемся между деревьев, прячась от голубя-истребителя. Увлекшись, я воодушевленно размахивал руками, пытаясь добавить реализма в рассказ.
– Осторожней! – девушка рванула руль в сторону.
Пятитонный броневик взвизгнул тормозами. Передние колеса зацепили обочину, еще сильнее разворачивая автомобиль. Рывок. Удар. «Ну почему я не пристегнулся», – мелькнула в голове запоздалая мысль, когда я смачно приложился челюстью в рулевое колесо. Глаза заволокло кровавым туманом…
– Сережа… Сережа… – сквозь постоянный гул, эхом отдающийся по всей черепной коробке, пробился голос любимой. Попытавшись ответить, не услышал своего голоса. Контузия? Возможно… Усилием воли открыл глаза. Испуганное лицо Алисы, раздваиваясь и кружась в дикой карусели, мелькало передо мной. Потом оно куда-то исчезло...
– Я что, уже умер? – среди всего хаоса в голове одна из мыслей решила выделиться.
Не веря своим глазам, смотрел на дорогу перед собой. Старое потрепанное платье. Косынка на голове. В руках жестяное ведро с торчащими из него ветками. Девочка лет десяти, одетая как будто из прошлого, смотрела на меня внимательным, изучающим взглядом...
