А ночью Валя плакала, - Что же мне теперь делать мамочка? Как же я буду жить без него? Как же мне жить-то мамочка? Я же люблю его, люблю. За что он так со мной, родная?
39.
В воскресенье Валентина тоже маялась. Это было довольно тяжело осознавать, что прежняя жизнь закончилась. В груди ширилась пустота, что постепенно заполнялась болью. Валентина думала, что же она делала не так, почему муж стал искать развлечение на стороне. Накормив утром детей, она отправила их гулять, начала по обычаю наводить порядки, но наткнувшись на семейный альбом села на диван и начала листать. Воспоминания нахлынули на женщину. Вот это она в садике. Последний год, уже перед самой школой. В тот день, когда их фотографировали она подралась с Люськой из-за Мишки. Он вдруг сказал, что не будет на ней жениться, а женится на Люське, потому что она его конфетой угостила. У неё на голове, большой синий бант, съехавший в сторону, как символ первой её победы в борьбе за сердце мужчины. Валя усмехнулась, где сейчас этот Мишка, какой он стал?
С Люськой они больше никогда не дрались, решив, что Мишка не стоит их любви, когда он перекинулся на Верочку. Даже больше того, они стали закадычными подружками и на всех школьных фотографиях рядом. А потом появился Вовка. Нет Вовка, конечно же был всегда. Он учился в их же школе на два класса старше. Но однажды в седьмом классе они оказались в одной компании и Люська влюбилась. Вот только Вовке нравилась Валя. А для Вали он был просто друг. Вот эти фотографии, где они втроём, он старается быть ближе к ней, а Люся льнёт к нему.
Сердцу не прикажешь, разлюби эту и полюби ту, что любит тебя. Но он всё же пытался. Правда, испортив этим Люське жизнь. Ничего хорошего из их встреч не вышло, ну кроме разве что Антошки. Валя со страхом подумала, если бы тёть Шура, не пришла бы тогда домой чуть раньше, то Люськи бы давно уже не было в живых.
Странное это чувство любовь. Вот если можно было как в детском садике взять и разом разлюбить. Но нет же, приходится выдирать из себя это чувство с кровью, с мясом. Вместе с частью души, что умирает вместе с любовью.
А вот и их семейные фотографии. Она ещё совсем молоденькая наивная смотрит влюблёнными глазами на своего мужа, но и в его глазах любовь и нежность. Куда всё подевалось, кто скажет? Кто ответит почему так происходит? Она, конечно, эта Тонька следит за собой, интересная женщина, этого у неё не отнять. Но ведь и она Валя не запустёха. Может у неё и нет таких нарядов как у Тоньки, но все её платья по фигуре, волосы длинные красивые, да и глаза, говорят тоже красивые.
Валя вздохнула и захлопнула альбом. Надо принимать решение, как ей жить дальше. Господи, как же тяжело-то. И никто эту ношу не разделит с ней.
Мамочка, моя. Я только сейчас понимаю, как же тебе было трудно. Валентина вытерла слёзы, вспомнив, написанные маминой рукой и неотправленные письма её отцу. Она не читала эти письма, решила, что не имеет на это право, а теперь ей захотелось их прочитать. Может это поможет ей принять правильное решение. Мама никогда не показывала ей фотографию отца, и Валя была уверенна, что у них её нет. Но она всё же была. Его фотография, слегка затёртая от частого просмотра и бережно упакованная в целлофан. Лежавшая вместе с письмом мамы для неё, Вали.
«Доченька, моя любимая. Солнышко моё. Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет рядом с тобой.
Прости меня моя хорошая за всё.
Я очень виновата перед тобой Валюша. В своей глупой ревности и страхе, что ты предпочтёшь семью отца, а не меня, я не разрешала ему видеться с тобой. Не хотела, чтобы ты знакомилась с его детьми. У тебя есть сестра и брат. Аннушка и Андрей, они младше тебя Аня на шесть лет, а Андрей на восемь.
А я вот теперь думаю, что оставляю тебя совсем одну, без поддержки. А была бы ты знакома с ними, всё же не одна осталась бы. Прости меня родная за это.
Твой отец регулярно высылал алименты и на твой день рождения присылал либо подарки, либо деньги. Я открыла счёт на твоё имя, и всё до копеечки вложила туда. А твой любимый мишка, это папин подарок. Ты моя хорошая, словно чувствовала это.
Я оставляю тебе адрес отца и телефон. Позвони ему, встреться. Он не забывал о тебе.
Прости меня родная. Виновата я перед тобой.
Твоя мама.»
Валя не винила маму тогда. Оглушённая болью от её потери она просто приняла к сведению, известие о том, что у неё есть сестра и брат. Не винила она её и сейчас. Раз она так поступала, значит считала это правильным. Валя сомневалась, что они стали бы для неё родными. В любом случае позвонить отцу за это время она так и не собралась.
А вот сейчас ей это захотелось сделать. Ей хотелось понять, что движет мужчиной, когда он изменяет жене. И она сняла трубку, медленно цифра за цифрой набрала номер и с волнением слушала длинные гудки. Хоть и ждала ответа, но всё же мужской голос прозвучал неожиданно, - Алло.
Валя прокашлялась и внезапно охрипшим голосом произнесла, - Алло. Я могу услышать Рудакова Николая Валерьевича.
- Я слушаю вас. Что вы хотели?
- Папа, это я, Валя. – тихо проговорила женщина.
- Валя? Валенька, ты всё же позвонила, - голос мужчины дрогнул, - Как у вас дела дочка? Как дети? У тебя всё в порядке?
- Да, нет. Я хотела задать вопрос пап, личный если можно.
- Задавай, если смогу, то отвечу, - голос у мужчины стал настороженным.
- Скажи, почему ты изменил маме? Разлюбил её?
Мужчина по ту сторону провода молчал кое-то время, потом тяжело вздохнул и ответил, - Потому что был дураком. Спутал бабочку-однодневку с настоящим чувством. Я быстро понял, что потерял. Да вот только Лена меня не простила. Не смогла. Я любил твою мать, как никого больше не любил, но сам всё и испортил. Ты ведь не зря, это сейчас спрашиваешь. Что у тебя случилось дочка?
- То же самое, что и у вас. Пытаюсь понять, что же я сделала не так.
- Да всё ты делала так, просто у кого-то ума не хватает. Думает не тем местом. – крякнув, произнёс мужчина и попросил, - Я хотел бы встретиться, познакомиться с внуками. Позволишь, Валя.
- Хорошо. Наверное, это лучше в выходной сделать. Давай созвонимся на неделе.
Часть 38
Часть 40