глава 21 / начало
Подъехав к больнице, сначала хотел позвать Олесю, а потом передумал. Раз до сих пор не появилась, значит, мальчика оставить нельзя. Решил переговорить с лечащим врачом.
- Здравствуйте, — обрадовался мне доктор, как родному. – Вы мальчонку проведать?
- Да. Как он?
- Уже неплохо. Но честно признаюсь, удивлён, как при таком ранении мальчик выжил? Такого просто не бывает. Верил бы в чудеса, решил бы, что его сердечком управляли вручную.- Серьёзно говорил доктор.
- А вы верьте. Чудеса иногда встречаются.- Улыбнулся я.
- С такой работой во всё начнёшь верить, — махнул он рукой. – Мальчик очень слаб, сейчас спит. Мама возле него. Не хотите пройти. Поздороваться?
- С удовольствием. - Проговорил я, недоумевая, где Олеся.
Вообще-то, в реанимацию родственников стараются не пускать. Хоть закон и принят, в думе, но врачи всеми правдами и неправдами стараются не пускать родственников. И я их понимаю. Увидеть любимого человека, обмотанного проводами и трубками, не каждому под силу. Врачи идут навстречу лишь в том случае, когда надежды на то, что больной выживет никакой. И происходили чудеса. Казалось бы, совершенно безнадёжный человек, увидев дорогих ему людей, увидев их горе, шёл на поправку. Вот и маму мальчика пустили в реанимацию потому, что он безнадёжен.
- Вот, спаситель вашего сына, — торжественно представил меня доктор.
- Ну, уж. Назовёте спасителем, когда выписывать будете партизана. – Смутился я.
- Будем. Уже теперь уверен, что будем.- Заверил меня доктор и вышел за дверь.
- Я вас видел, — тихим голосом проговорил мальчик, открыв глаза. – Вы мне умирать запретили. А ещё тётя была. Красивая. И на операции она со мной была. Она тоже ругалась, когда я выйти хотел.
- Бредит, — шепнула мать мальчика, наклонившись над ним. – Спасибо вам большое, — она заплакала. Вот всё грожусь его отлупить, наказать, а сейчас сижу и думаю. Пусть бегает, проказничает, но чтобы здоров был. Какие мы всё же бестолковые.- Она всхлипнула.
- Будет ещё проказничать, и ругать вы его будите. – Успокоил я женщину.
- Ох, не знаю. Доктор сказал, последствия неизвестны. Но главное жив. – Бодро заключила она.
- А тётя, где? – Наклонился я к мальчишке.
- Уже давно не видел, — прошептал он. – Как в себя пришёл, так и не видел. Она призрак да?
- Точно. Олесей звать. Она тебя спасла. – Я погладил мальчишку по руке. Выпрямился и громко произнёс, — выздоравливай и не надо тебе больше таких тёть видеть.
- А вы, как же? – Не сдавался мальчик.
- А я, это я. До свидания. Ой, я имя то не спросил. Как звать то тебя, партизан?
- Тихон, — слабо улыбнулся он.
- О, точно партизан. Был такой Тихон Бумажников. В Белорусских лесах партизанил. Дважды герой. Но с тебя и одного раза хватит. – Подмигнул я мальчишке и вышел. Олеси в палате не было.
Сев в машину позвал призрака.
- Вот я уже, — плюхнулась на сиденье рядом со мной Олеся.
- Ты, где была? Я думал с мальчишкой. Жду, когда расскажешь. – Недовольно глянул я на Олесю.
- Так всё же хорошо, вот и решила по магазинам про мотнуться. – Весело отрапортовала она.
- Почему? – Мне показалось, что я ослышался.
- По магазинам, — почти по слогам повторила Олеся.
- И! Что ты там делала? – Чуть не рассмеялся я.
- Вот чего ты ржёшь? Если ты не заметил, я была девушкой. – Надулась Олеся.
- Заметил, — не переставая смеяться, демонстративно оглядел я призрака.- А делала то там чего? Платье хотела прикупить?
- Ну, тебя. – Окончательно обиделась Олеся. Я домой. – Выпорхнула она из машины. Была бы живой, долбанула бы дверкой. Вообще, она и сейчас это может проделать. Пугать людей не стала. А это идея! У Завгородней свой призрак. И он её люто ненавидит. Вот и ладушки. Наведаюсь ка я поближе к ночи к дому не совсем уважаемой Людмилы Михайловне. Ну, а сейчас к Васильчикову.
-Ну, и чего ты в капай? – Поинтересовался я у Альфреда.
- Да, ерунда. Там ведьма старая живёт. Очень старая, -- уточнил Васильчиков.- Колобок просил узнать, как давно она от дел отошла.
- Ведьма? От дел? – Не поверил я своим ушам.
- Да ладно тебе, примирительно начал он. – Она старая. Ученицу себе брала. Травница была знатная. Вот Митрич и хочет узнать, ученица сама уже зельеварением занимается, или ещё учится. А, как я понял, к себе Колобок хочет её перетащить.
- А Варвара? – Не на шутку напугался я.
- И Варвара в отделе остаётся. Не успевает она. Иногда зелье готовит на три-четыре отдела. Сам знаешь, хорошие травницы редкость. Вот сюда меня подвези, — Указал Васильчиков на деревянный домик с резными ставенками и белыми занавесками. Надо же. Как на картинке. – Свои дела закончишь меня не забудь забрать, — выходя, напомнил мне Альфред.
Вот и улица, где жила Зита. «Вот эта улица, вот этот дом». Промурлыкал я себе под нос, останавливаясь у дома, который построил Иван. С первого взгляда видно, что нет тут домового. Дом без хозяина. Узнавать, почему съехали цыгане не у кого. Жаль. Сейчас развернусь и поеду за Альфредом. Подожду, если он ещё не договорился.
- Эй, паря, — постучали мне в окно. Я вздрогнул, не видел, как кто-то подходил. – Ты Зитку никак ищешь? – Прошамкал дед, когда я открыл окно.
- Её. Послание оставила? – Улыбнулся я, понимая, что она предвидела моё появление здесь.
- Ага, на словах велела передать. Сказала, дух цыганский их позвал, ехать надо. А ты ведьмак? – Я кивнул, удивлённый. – О! А ведьмаку велела передать, чтобы не смотрел рядом с собой, а смотрел вглубь. То, что рядом, то красиво, то, что глубже, того не видно. О! – Поднял, дет указательный палец, — выучил. Ох, и девка хорошая Зитка была, обязан я ей, вот и выполнил просьбу. Поезжай. А, она сказала, что вернутся они на родину. Покочуют и вернуться. Так что жди.
Дед шаркающей походкой направился к себе во двор. Ну, и как слова Зиты перевести. Ох, уж мне эти предсказания. Ну, не беду предсказала и то ладно, а с остальным разберёмся.
Васильчиков меня поджидал сидя на лавочке.
- Что? Послали лесом? – Хмыкнул я.
- Нет. Адрес ученицы дала. Бабка вот-вот богу душу отдаст. Девчонка возле неё малая крутиться. Видать силу будет передавать.
- Это ж сколько ей лет? – Поинтересовался я.
- Кто её знает? – Пожал плечами Васильчиков. – Не меньше пяти ста. Спокойно лежит. Просила Колобка приехать. Дыру в потолке сделать. Он весь ритуал знает. Не ошибётся.
- Ну, да без дыры мучиться дня три будет. Ну, если с ним не ругалась, приедет, поможет.
Домой я вернулся, когда уже смеркалось. Трудный день. Устал. На кухне меня ждал горячий ужин. Мальчишки сидели и играли в компьютер.
-Ужинать будете? – Заглянул я к ним.
- Нет, мы уже. – Отозвался Матвейка.
- Бать, мне сказать тебе надо. – Вставая со стула, остановил меня Минька. – Тебе сейчас же доложат.
- Не доложат, а расскажут. Произошло что?
- Да не так чтобы, — пожал плечами Минька. – Бабка была. Извинялась.
- Ну?
- А я сначала выходить не хотел. Калитка не открывалась, она войти не могла. Потом решил выйти и послать её. – Минька помолчал немного. Я не торопил его. Мальчишке и так очень тяжело. – Она, правда, душила меня подушкой, ну, когда я только родился?
- Правда. Позора боялась.
- Она плакала. Говорит, нечаянно так получилось. Я у неё единственный. Бать. Я не знаю, что мне делать.
- Нечаянно душила или нечаянно под тюрьму подвела? – Уточнил я.
- Я понял. – Чуть подумав, ответил Минька. – Больше я с ней не общаюсь. – Развернулся и молча пошёл дальше играть. Продолжение
