Вы знаете, как, с кем и где проведете вечер вторника 31 января? Я знаю точно: пойду в филармонию на мировую премьеру оперы «Ладдзя роспачы». И почти уверена: в этот вечер у всех – композитора Сергея Бельтюкова, автора либретто Леонида Дранько-Майсюка (по новелле Владимира Короткевича), оркестра, хора и солистов – будет успех, а у нас, зрителей, будет праздник. Почему я в этом уверена? Потому что была на репетиции и видела, с каким удовольствием исполнители играют и поют. И композитор признается, что чувствует себя хорошо, хотя обычно на первой репетиции (а я была фактически на первой сводной репетиции) у композиторов – предынфарктное состояние.
«Вы знаете, что такое репетиция? – говорит мне Бельтюков. – Когда композитор приходит на первую репетицию оркестра… Стоят ноты, люди с листа начинают играть. Композитор, если с психикой не все нормально, он… можно увозить его. Я уже привык. Честно говоря, меня ничем не удивить. Меня можно удивить только такими репетициями, как вот сейчас, когда я пришел в капеллу Ширмы, когда они мне это исполнили, я сразу понял, что все нормально. Когда я пришел в государственный камерный оркестр, когда они мне исполнили музыкально, я понял, что все нормально. Я горжусь, что у нас такие коллективы».
У Сергея Бельтюкова с Владимиром Короткевичем особые отношения. Родились в один день – 26 ноября, земляки – оба с Оршанщины. И к творчеству Короткевича Бельтюков обращается не впервые. Несколько десятилетий назад он начинал писать музыку балета «Дикая охота короля Стаха», но замысел не был до конца реализован. Потом, по предложению ансамбля «Классик-авангард» написал «Вандроўку» по сказкам Короткевича: чтец читает текст, а потом идет музыкальная иллюстрация к прочитанному. «Это имело достаточно большой успех», – вспоминает композитор.
Потом Бельтюков написал оперу-фэнтези по «Летучему голландцу» Владимира Короткевича (зонги Наума Гальперовича): «Я в этом проекте объединил оперу, оперетту и мюзикл. Я их перемешал, потому что у самого Короткевича это было заложено – переброс из современных дней вдруг на века два назад, этот летучий голландец, мираж его появления, потом опять возвращение. Это меня захватило. Но, к сожалению, эта опера пока не поставлена. Ну, и у меня практически началась работа над оперой «Хрыстос прызямлiўся ў Гароднi». И вдруг – «Ладдзя роспачы». Леонид Дранько-Майсюк прислал мне свою поэму «Рагачоўскi рыцар». Как только я прочитал, сразу услышал всю оперу. Просто визуально увидел, услышал. Я сразу понял, что это будет хоровая опера с участием солистов, чтеца, видеопроекцией, электронная фонограмма в некоторых номерах есть. Меня работа захватила. Я работал над набросками буквально два месяца. Кстати, начал я ровно год назад, в это самое время. К лету уже был готов клавир. Я показал его Ольге Янум (главный дирижер Государственной академической хоровой капеллы им.Ширмы – И.П,), она сразу сказала: «Я готова взять это в работу». К осени я сделал партитуру. Я ее показал Евгению Бушкову (художественный руководитель и главный дирижер Государственного камерного оркестра – И.П.). И он буквально на следующий день – меня это больше всего потрясло – объявил, что готов ее исполнить». Значит, опере действительно уготована хорошая судьба, говорю я Сергею Бельтюкову, раз все так складывается – одно к одному.
…Репетиция проходит в Малом зале филармонии им.Ширмы. Хоровая капелла, тоже имени Григория Ширмы, сидит в зале и поет. Вернее, вот только-только что пела, но вдруг дирижер Государственного камерного оркестра Евгений Бушков останавливает музыку – замолкают инструменты и артисты, оборачивается к хору и говорит: «Вот это нужно по-другому петь. Вы же поете: «Умеў кахаць жанчын… о…». Вы так должны спеть это «о», понимаете? В этом вздохе должно быть столько всего!».
И хор повторяет эту строку еще раз: «Умеў кахаць жанчын… о…». И так выдыхает это «о», что ты уже завидуешь жанчынам, которых любил рогачевский дворянин Гервасий Выливаха. И которые любили его в ответ. Все, кроме одной. Именно эта единственная и расцветет цветком шыпшыны у него на груди, когда на ладдзе роспачы его будут везти в царство мертвых. А ведь Гервасию всего-то 33 года, и жить еще хочется, и бражничать, и кутить, и женщин любить – куда ж без этого «о»? «И понеслась!» – командует Евгений Бушков, мгновение назад потребовавший, чтобы солистка пела в два раза быстрее. И она понеслась. А потом Бушков снова к хору: «Давайте все сделаем фермата, чтобы они все – жест в зал, где из зрителей только мы с мужем фотографом да волнующийся композитор, – замерли и ждали, что будет дальше». Мы замерли и ждем.
Сергей Бельтюков заметно волнуется. Ходит по залу, иногда останавливает солистов, требуя петь быстрее или, наоборот, медленнее. Периодически дирижер спрашивает: «Так можно, так подойдет? Или нужно что-то менять?». Можно.
В коротком перерыве я спрашиваю у Евгения Бушкова: мне ведь не показалось, ему действительно нравится дирижировать этим произведением? Улыбается: «Первая обязанность дирижера – это вселять в исполнителей энтузиазм. Если дирижер не в состоянии это сделать, ему лучше этим не заниматься. Потому что вопрос не просто в том, чтобы свести группы инструментов или голосов к общему звучанию, но в том, чтобы вытащить на поверхность ту эмоциональную составляющую, которая есть в каждом организме – один это человек или ансамбль, хор. Чтобы была радость от сотворения музыки. Мы сейчас присутствуем при очень приятном и очень трогательном моменте, когда создается новая музыка. Создается впервые. Кроме того, она мне, безусловно, нравится, потому что написана в очень жизнерадостном ключе».
Хор поет с удовольствием: зрителя в зале, даже когда он единственный, невозможно обмануть. «Ты начальнiк, хрэн з дудою, я ж начальства не люблю», – весело поет Виктор Менделев из Большого театра. Бушков им с усмешкой: «Все молодцы. И тенора тоже молодцы, только нужно в два раза быстрее». И Виктор поет в два раза быстрее. Будет весело. «Мне сюжет очень нравится, признается хормейстер Денис Лозовский. – Очень хороший, веселый сюжет, и по музыке хорошо передается композитором. Она легкая, хору очень удобно петь. Здесь все мелодично, удобно для голосового аппарата». Видно, что и солисту, поющего весельчака Гервасия, тенору Большого театра Виктору Менделеву его партия нравится: он не просто поет, он играет, а руки его подтанцовывают: «Я нiчога не баюся, плюну чорту ў вочы».
В концертном исполнении оперы «Ладдзя роспачы» принимают участие Государственный камерный оркестр под управлением Евгения Бушкова, Государственная хоровая капелла им.Г.Ширмы, солисты Татьяна Третьяк, Виктор Менделев, Кристина Николаева-Рудкевич и чтец Валерий Анисенко. Валерий Данилович, известный актер, режиссер балагур, приезжает на репетиции из Витебска: «Я слухаю вымаўленне. Паколькi ў iх беларускаць сiдзiць унутры, гучанне класнае. Для мяне гэта блiзка, зразумела, я магу параўнаць. Я рады за Сярожу Бельцюкова, мне падабаецца рэч, якую ён зрабiў. Усё ясна, проста, разумна, глыбока. Кампанiя якая! Караткевiч, Дранько – класiкi, разумееце. Без мовы няма нацыi. Гэта вельмi важна, што мы будзем прысутнiчаць на прэм’еры, гэта гонар для нас за вамi».
– Как вы узнаете, что это успех? – спрашиваю Сергея Бельтюкова.
– Я его чувствую. Что-то мне подсказывает, что это произведение будет успешным. Я почему-то верю в это.
Ему вторит дирижер Евгений Бушков: «У этого произведения есть все перспективы, чтобы оно исполнялось не один раз. Мне кажется, оно в состоянии доставлять удовольствие. И тема, на которую оно написано – национальная, с ярко выраженным колоритом и юмором, возможностью поделиться красотой родных мест – это все должно вызывать энтузиазм не только у поющих, играющих, но и слушающих тоже. Они получат удовольствие.
Я в этом не сомневаюсь: мы, зрители, получим удовольствие. И Гервасий, конечно, победит: смошенничает с ладьей, но зато вернется из ада на землю, к дзяўчыне з кветкай шыпшыны.
Фото: Михаил ПЕНЬЕВСКОЙ