ПОКЛОНИЛСЯ ГЕРОЯМ И БРАТУ
Хмарь стоит в Питере целыми днями. То изморозь сыплется, то дождь идёт. Но сегодня среди серости выдался светлый день…
В 79-ю годовщину полного освобождения Ленинграда от блокады поехал на такси по заледеневшей дороге из Зеленогорска, из санатория «Балтийский берег» в Лемболово, к станции, где стоит памятник героическому экипажу лётчиков, совершивших огненный таран на Мустоловских высотах. Справа – самый младший из экипажа мой старший брат Николай Бобров.
В молодости я был на него похож. Тут кто-то из недоброжелательниц, увидев меня в наклоне, пародирующем уродливый памятник Блоку, зло написала, что, судя по согбенности, век мой прошёл. Да ничего пока – работаю, ношусь, пишу книги, преподаю, веду огромную общественную работу. Но тут – узнал и рванул по зову сердца.
Никто меня не приглашал, сам узнал – поехал. Подошёл к организаторам, представился. Девочки-ведущие даже не сразу врубились: не отец, не дядя, а старший родной брат.
Первым выступил ветеран - инициатор проведения соревнований в честь Дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады ещё в 1994 году, школьник блокадного Ленинграда - Эдуард Циперсон. Он поведал об истории лыжных походов как первый главный судья. Хорошо, что эта традиция не прерывается, и участников собралось сравнительно много, а день-то был не из самых погожих, да и лыжня – трудная, со льдом, с ухабами.
Пришли с духовым оркестром солдаты из учебки Росгвардии, которая шествует над памятником. Я с ними более в более тёплой обстановке встречался летом, 11 июля, в день 80-летия подвига экипажа.
Имена, даты, судьбы, сражения - неисчерпаемая тема. Родилась уже новая книга – «Сталинские соколы, на взлёт!». Готовлю её для ленинградского издательства. Сказал об этом в кратком выступлении, подошёл капитан Росгвардии, сказал: «Я начальник клуба, предыдущая ваша книга у нас в библиотеке – настольная». Жаль, толком не успел с ним поговорить, даже фамилию не узнал: холодно, подошли школьники из школы имени Николая Боброва в соседнем посёлке Лесной, которых привёз создатель музея Володя Коптелов. Начал им замерзающими чернилами книги подписывать, которые притащил из Москвы.
Суета, молчание, высокие слова и чувства. Праздник в день скорбной памяти…