Утро наступило такое снежное. Снег шел большими хлопьями. Мы валялись в постели, и вставать совершенно не хотелось. Паулина Власовна зашла к нам:
-- Ну что, чем заниматься собираетесь? В лес пойдете на лыжах? Погодка чудесная. Снежок сыпет. Давайте, вставайте, завтрекать будем, пока не остыло.
Мы с Витей встали, пока умылись, я успела проголодаться. А на столе уже шкварчала яичница-глазунья на сале.
Как вкусно пахло. Пироги с картошкой и мясом, такие пышные и мягкие, тут же нарезанные стояли рядом. Вкусная еда подняла настроение.
--Ну что, Витя, катаемся? - Я допивала вкусный чай на травах с пирогом.
--Катаемся, доедай, а я пойду лыжи достану.
Витя вышел, а я, доедая пирог, посмотрела в окно, сквозь снег я увидела, как женщина, уходя в даль, вела за собой маленького ребенка за ручку. Я стояла и смотрела завороженно. Мне сразу вспомнилось ночное происшествие. Я снова стала вглядываться в снег, но кроме крупных хлопьев ничего не увидела. Витя зашел за мной.
-- Ну что, готова?
Я задумчиво ему помотала головой:
-- Да, сейчас буду готова.
Погода стояла великолепная, снег тихо сыпал. Мы шли на лыжах и наслаждались природой. Вдалеке по дороге две одинокие фигуры тихо брели по снегу. Женщина вела за ручку ребенка. На ребенке были одеты какие-то лохмотья, а ноги были без обуви. Голенькие синие ступни наступали на снег, но не оставляли следов. Женщина посмотрела на нас мертвым взглядом и, отойдя с тропы в сторону, растворилась в метели. Я была в шоке.
-- Витя, ты тоже это видел, мне не приснилось это? Я не верю, они что, мертвые? - Из меня вопросы летели как из пулемета.
Витя как то притих и был задумчив.
-- Ладно, Оля, пойдем домой. Хватит, накатались. Что-то мне перестало нравиться здесь.
Мы быстро добрались до дома Паулины Власовны.
-- Стешу с ребенком в лесу встретили. - С порога крикнула я.
-- Свят, свят, - перекрестилась старуха. - Значит бродит? Господи, помилуй, что-то будет. - Старуха задумчиво стояла возле стола. - Значит так, дорогие постояльцы, вы наверное собирайтесь и уезжайте. Слишком здесь горячо становится. Зачем вам это?
Мы молча собирали вещи. Я была согласна с Паулиной Власовной, зачем нам это? Поблагодарили старушку и, загрузившись в машину, стали заводить мотор.
Но не тут-то было. Мотор молчал. Он не заводился. Витя вышел, открыл капот, что-то там посмотрел, повозился. Сел и снова стал заводить, но мотор по-прежнему молчал.
--- Всё, приехали! - Стукнул муж ладонями по рулю.
-- Витя, что происходит? Она нас не отпустит отсюда. Это она нас держит здесь. Витя, сделай что-нибудь! У меня начиналась истерика.
-- Спокойно, Оля, давай без истерик. Сейчас что-нибудь придумаем. - Витя опять полез в мотор. - Ничего не могу понять, всё нормально, а не заводится. Ладно, Оля, выгружаем вещи и возвращаемся назад.
-- Что, видно, Стеша не отпускает? Что-то еще будет, - Паулина Власовна покачала головой. - Ладно, зоходьте, как-нибудь переживем ночь. Не пугайтесь, и не такое видали.
Вот бы и мне такой характер, подумала я. Кремень - старуха.
Паулина Власовна накрывала на стол.
--Давайте, садитесь, сейчас щи горячие поспели. Есть будем. Вот, Оля, бери пышки, только напекла. Сметанка...
Всё было прекрасно, вот только омрачало наши посиделки предстоящая ночь. Мне было так страшно. Казалось, я не переживу. Я злилась на Витю: молодец, заснул, все проспал. А мне бойся в одиночестве.
За окном стало смеркаться. Я сидела и смотрела в окно. Снег не прекращал идти. Тихо сыпал, и сыпал.
Паулина Власовна задернула занавесочки. Присела рядом.
-- Не бойся, Оля. Даст бог, переживём и эту ночь. Пострашнее пережили, и эту с божьим словом, да молитвами, переживем.
-- Спасибо вам за всё, Паулина Власовна. Что бы мы без вас делали?
-- Да ладно тебе, девонька, всё будет хорошо. - Старушка ласково похлопала меня по плечу.
Ночь как-то резко наступила. Только что были сумерки - и уже ночь. Паулина Власовна попросила снова не выходить на улицу. Пожелав нам "Спокойной ночи", она отправилась спать.
Ага, если бы только ночь и вправду была спокойной. Мы с мужем стали тоже укладываться спать. Меня почему-то подтрушивало. Я не могла согреться, успокоиться. Витю попросила, не засыпать и не бросать меня одну с этими страхами. Я прислушивалась ко всему как собака-овчарка.
И вдруг я услышала скрип снега под окнами...
-- Витя, это опять началось, - зашептала я. - Что будем делать? Мне страшно.
-- Тихо, Оля. Я ничего не слышу. Молчи, дай послушать. - Витя прислушался.
И тут по крыше опять затопотели босые ножки.
-- Витя, это ее ребенок! - Зашептала я.
А снаружи в окно стучали пальцами по стеклу. И так по кругу. По всем окнам. Собачка Паулины Власовны жалобно выла в будке. Ей тоже было страшно.
Я отдернула край занавески и увидела лицо покойницы, Стеши. Она в упор смотрела на меня. Это было страшное лицо. Тлен уже стер человеческие черты лица. Это было лицо женщины, умершей очень давно...
Ребенок топотел по крыше.
-- Выходи, выходи, - звала меня Стеша.
А я сидела и смотрела на нее как в столбняке.
-- Помоги!!! Выйди, пойдем со мной. - Манила она меня на улицу.
-- Оля, отойди от окна и закрой занавеску! - Распорядился Витя. Он не видел никого в окне.
-- Там Стеша, - тихо зашептала я.
Витя выглянул и никого не увидел.
-- Ложись в кровать. Хватит с тебя на сегодня мистики!
Я легла, но заснуть не могла.
Собака выла не переставая. По окнам скребли, на крыше стоял топот.
А Витя будто этого не видел и не слышал. Я лежала рядом и думала: Вот что она хочет от меня? Что ей надо?...
Вдруг возле кровати появилась покойница.
Я лежала в полуобморочном состоянии.
--Вставай, вставай, пойдем! Помоги нам!
Я тихо встала с постели и пошла за ней к выходу. Стеша показала мне на лампу:
-- Бери керосинку, пойдем.
Я прихватила со стола керосиновую лампу и вышла в сенцы за этой неприкаянной душой.
Я брела по улице в каком-то трансе, не осознавая, что я делаю. Ребенок еле поспевал за Стешей. А я завершала это шествие. Лампа как путеводная звезда светила в моей вытянутой руке.
Покойница целенаправленно вела меня к дому в другом конце улицы. Я не замечала холода, как была в комнатных тапочках и в халатике, я так и шла по снегу утопая по колено.
Мы пришли к дому, который нужен был моей спутнице. Собаки выли так страшно. Мои волосы шевелились. Мне казалось: я умерла и, так же как и Стеша, покойная, брожу неприкаянная.
-- Кидай, Святая, кидай! - Она стояла и показывала на лампу, а потом на дом. - Кидай, помоги!
Я не кинула. Я не знаю зачем, но Стеша взяла лампу, и горящая керосиновая лампа полетела в избу. Она разлетелась о стену забрызгав все керосином. Пламя тут же стало лизать стены.
Я стояла и смотрела на танец огня. Как он пожирает, охватывает всё большее пространство.
Огонь, раздуваемый ветром, зловеще гудел. Кто-то рядом кричал: пожар! Кто-то суетился. Пламя охватило всю избу.
Я видела, как в горящем окне старуха и ее сын пытались выбраться на улицу, на улицу, но покойница и ее ребенок крепко держали своих убийц в избе. Когда пламя поглотило всё семейство, я упала без чувств. Пришла в себя в доме Паулины Власовны.
-- Как я сюда попала? - Прошептала я.
-- Мы бросились тебя искать, вдалеке увидели пожар. Ты стояла и смотрела, как горит дом. Страшные крики раздавались из дома. А потом все стихло, и ты упала. Я схватил тебя и понес домой к Паулине Власовне.
-- Всё-таки Стеша отомстила. - Задумчиво проговорила рядом стоящая старуха. - Ну, и поделом им. Таких не жалко. Кто сироту обидит, тому плохо будет. А они сколь над ней измывались. На вешалку загнали. Дивчина с горя повесилась. На ребеночка не посмотрела. С синяков не вылазила. Страшно иной раз смотреть на нее было. Все лицо избитое. И руки синие. Поганец кулаки на ней свои обтачивал. Вот бы и хлопал мамашу свою.
Ну, поделом им. Собаке - собачья и смерть. Надеюсь, теперь упокоится сердешная, - проговорила Паулина Власовна.
Мы ехали домой в полном молчании. Я злилась на Витю. Он заснул и бросил меня. А Витя всё не мог понять, как так получилось, что он заснул.
-- Всё, Оля, хватит, больше никакой мистики. - Выдал мой муж.
-- Да, с мистикой мы, Витя, переборщили. Всё, отдыхаем теперь спокойно. Домой хочу. Давай, Витя, жми на газ.
Конец Спасибо что дочитали историю до конца Кому понравилась история ставьте Лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал