Когда сестре было 15 лет, нам с мамой казалось, что этот ее переломный возраст будет длиться вечно. Дискотеки, веселая компания, выпивка. Мы тогда были маловерующие. Но православный врач, который в то время лечил нашу бабушку, своими «случайно неслучайными» оставленными книгами, её посеял. Я раньше удивлялась, глядя на куда-то стремящихся рано утром в воскресенье людей, когда шла на работу. Позже я узнала, что они торопились в храм.
Сестра нам так «давала жару», что стать неверующей было просто невозможно. А однажды, когда она сбежала с больницы, душу охватило такое отчаяние и беспокойство за сестру, что я потащила маму в храм ночью. Я тогда думала, что он открыт всегда.
Так начала вооцерковляться я, позже и мама. Сестра не ходила, но крестик носила.
Как-то попалась мне на глаза такая строчка, ровно 18 лет прошло, а я ее помню, как тогда:
«Беда приходит к нам не сразу, сначала тонким ручейком, потом извилистой рекою, а дальше бьет стремительным потоком…»…
Конец не помню, но суть одна. Так случилось и с нами.
Очередная дискотека. Но первый не приход домой. Телефон молчал. Мы подумали, приехал ее парень, наверно, гуляют. Это было летом.
Но в какой-то момент мы обе услышали, как птичка кричит. Сильно-сильно. Как будто попалась в силки, а выбраться не может. Мы с мамой начали молиться. Но видимо не знали, что молитва может многое. Помолившись один раз, пошли спать. Как потом оказалось, спала только я. Мама продолжала молиться.
Рано утром она все смотрела в окно. И увидела в доме на соседней лавочке кто-то спал. Она разглядела её. Свою дочь. К счастью живую, но побитую. Папа дома снял штаны, к большой радости, не было следов насилия.
Как потом выяснилось, таксист очень зло ответил на отказ платить.
Сотрясение, стационар, её уныние, безразличие. Стала «заговариваться», когда выпивала. Словом в голове от алкоголя была какая-то «несовместимость»(повторяла одно и тоже)Она не понимала совсем, что делала. Хотя была очень доброй, ласковой, всегда отзывчивой. Потом я поняла, что демон из таких чувственных и выбирает себе наркоманов, чтобы губили то, что в них есть.
Так вот частая выпивка и стала причиной новой беды.
Однажды грубых слов в свой адрес папа не потерпел (за что потом сильно каялся). Неудачно толкнул. Новая гематома и потеря дорого фотоаппарата стали для неё последней каплей.
10 таблеток азалептина были бы для нее роковыми. Но к нашей величайшей радости выпить больше 8-ми она побоялась. Но успела написать письмо предсмертное с раскаянием, оставить дверь входную открытой и позвонить маме. Папа нёс тяжелое тело, но со слабой душой.
Батюшка в тот день сказал:
«Вам остается только молиться»
А когда я начала по-тихоньку идти к вере, я ни на минуту не забывала слова святителя Димитрия Ростовского, что «Молитва может победить не только законы естества, но удержать руку Самого Всесильного Бога, поднятую для поражения грешников».
Врачи приехали быстро, потому успели во время промыть желудок. И по всем нашим и близких людей молитвам она пришла в себя и даже к Пасхе (буквально за 5-7 дней) успела возродиться к жизни.
После реанимации была её первая исповедь. Как потом она вспоминала, от руки батюшки, который её исповедовал, она видела свечение, свет.
Может многим показаться, что эта выдумка, прелесть, бесовское попущение. Но он действительно ее «поднял». Если бы вы знали, какой сильный, хороший, до сих пор поминаем его и будет поминать, но уже отошедшего ко Господу, отца Виктора Дурунча, постриженного перед смертью в великую схиму.
Жена рано умерла и он воспитывал двух сыновей один. Один и знать Бога не хотел, а второй их них был наркоманом, причем «со стажем». Но вера его была сильнее.
Он душу положил за сыновей. Так вымаливал. И вы знаете. Вымолил. Наркоман стал теперь уже батюшкой, а другой уверовал в Бога и помогает брату служить при Церкви.
Отец Виктор потом освящал нашу квартиру. И многое сказал нам такого, что до сих пор храним в сердце. Даже в моем тогда слабо верующем отце, который говорил всегда, что ходить в Церковь стану, когда выйду на пенсию, произошла перемена, что ходит с нами до сих пор.
Но на этом ее болезнь не закончилась. Вердикт для нас был один (от того самого православного врача): «Главное какая она выйдет и что будет потом».
Сначала все шло хорошо, она понемногу восстанавливалась, но враг же так просто не отпускает. Её манила та другая компания из другого города. Она каждый раз, в выходные дни от работы, к ним ездила. Но мы помнили с мамой про наше общее «оружие». Молитва. Теперь и мама твердо верила, что молитва все может.
Мы молились, когда она уезжала, днем и ночью. Просто непрестанно, как умели. Когда молитвами о заблудшей Матери Божьей, святителю Николаю, святому Ванифатию. Что мы только не читали. Только вот читать Евангелие как-то нам не подсказали. Это было бы, теперь я понимаю, еще лучше.
Молились мы и своим словами. Я про себя просто говорила много-много раз:
«Господи помилуй» Или: «Спаси и сохрани рабу Божью»,
и короткую молитву Животворящего Креста:
«Огради Господи силою Честнаго и Животворящего Креста…»
Так чередовала, как могла. Так мы с мамой молились, старались делать это одновременно.
Она была холодна к нам и безразлична. Я просила еще чтобы Бог помог растопить ее сердце по детски, как Кая, Герда. И растопил. Я стала для неё единственной подругой и остаюсь до сих пор.
Накануне у нее вытянули телефон. Она, естественно, потеряла все контакты, так Господь по чуть-чуть её отводил от них. Но она всё-равно уехала, их разыскала.
Но как-то она в очередной приехала и сказала, что больше туда не поедет. Я не верила своим ушам, но так радовалась!
Мама до сих пор не любит утро, и уже не танцует ногами под столом, как было ей раньше весело, когда «упускала» дочь. Но зато у нее теперь тихая радость, а на устах - молитва. Радость, что дочь её не просто жива, а жива и для Вечной, даст Бог, жизни.
Чтобы не случалось, я всегда верила, что Бог поможет. Надо только молиться. А однажды я нашла у нее книгу о Боге-иегове, подумала, еще одно испытание. «Неужели перешла в другую веру?» – пришла ко мне мысль. Но смирилась и подумала, ничего и это Господь управит. У меня была вера, большая вера в невидимое, как будто оно было видимым, Верила, что даже, если потребуется на то годы, то все равно рано или поздно будет хорошо. Ведь молитва может многое! Особенно материнская!