Зоя шла по двору, закусив губу. Опять Петр с этой Надькой! И она с расстегнутыми пуговицами... Шифоньер он пришел переставить! Конечно, Надька старается изо всех сил расстроить их свадьбу, но он! Зачем опять с ней? У нее в доме?
Ну почему у нее все так непросто? Неужели ей не суждено быть счастливой? Ведь счастье – оно как письмо «до востребования»: может лежать на почте до тех пор, пока его не заберет тот, кому оно адресовано. А если не заберет, то его отправят обратно. Это если есть обратный адрес. А если его нет, то просто выбросят. Неужели ее счастье тоже где-то лежит невостребованное? Но ведь она любит Петра, а он любит ее! Разве это не счастье?
Через два дня их свадьба – они уже были в сельсовете и подтвердили, что придут расписываться в субботу. Уже договорились с Валентином Пантелеевым, конюхом, что тот запряжет в линейку самых красивых коней, а они украсят их лентами и бумажными цветами, которых заказано пятьдесят штук. Это каждому, кто придет на свадьбу, нужно приколоть на платье или на пиджак. Уже готово платье, висит в шифоньере фата, и белый восковой цветок для Петра, который она сама прикрепит к его пиджаку.
Хорошо, что свадьба летом – тепло, продукты есть все: и овощи, и мясо – родители обещали привезти кур, уток, мать не пожалеет ничего, чтобы свадьба прошла достойно. Уже заготовлено десять литров самогона – отец сам делал! Да казёнки куплено двадцать бутылок. Они с матерью приезжали на прошлой неделе, договаривались, что нужно готовить для свадьбы. Конечно, свекровь одна, без мужа, ей труднее, хотя Пётр зарабатывает неплохо, да и живности во дворе тоже немало. В общем, свадьба обещает быть хорошей, не бедной, главное – чтоб счастье было у них с Петром было.
Петр догнал Зою.
- Ты чего туда явилась? – спросил он ее, взяв за руку. – Она позвала шифоньер передвинуть.
- Ну да, потому и лежала в постели с расстегнутым платьем, - с горькой иронией произнесла Зоя. – Я просто слишком рано пришла. Нужно было подождать, правда?
- Не болтай глупостей! Не нужна мне Надька! Слышишь?
Он остановил Зою, повернул ее лицом к себе.
- Ты перестанешь меня ревновать? Или всю жизнь будешь следить за мной?
Зоя обиделась:
- Я не слежу за тобой!
Она уже жалела, что поддалась Светке, прибежавшей к ней и сразу с порога заявившей:
- Сидишь тут? А Петька у Надьки дома! А ты свадьбу ждешь? Ну жди, жди! Пока Надька его приберет!
Зоя быстро поднялась, обида захлестнула ее. Неужели действительно она для него ничего не значит? Она стремительно вышла из дома, Светка едва успевала за нею.
- А я иду, смотрю, а он заходит во двор к ней, - тарахтела Светка, - а она ведет его, как теленка на привязи.
Зоя молчала. Она не знала, что скажет Петру, но душа ее возмущалась.
Петр смотрел на нее, ожидая ответа. Проходившая мимо женщина с любопытством взглянула на них. Зоя убрала руки Петра.
- Перестань – люди смотрят!
-Да пусть смотрят! Я с женой своей разговариваю!
- С женой? Я тебе пока еще не жена.
- По закону – да, а по жизни ты мне давно жена. Забыла? Но скоро и по закону станешь. Или передумала? Признавайся!
Он шутливо встряхнул ее за плечи.
Зоя немного остыла. Ведь Петр сразу ушел от Надьки, да и не видно было, чтобы он спешил к ней в кровать. Может, и вправду просто зашел, а Надька хотела его завлечь?
Она освободилась из его рук и пошла по улице, Петр последовал за ней.
Завтра им идти по селу, разнося свадебные «шишки» - приглашение на свадьбу. А сегодня она еще должна поговорить с Валентиной – невестой Ивана Дудникова, учительницей, которую она пригласила быть подружкой на свадьбе – подруг у Зои в селе не появилось, а с Валентиной они иногда разговаривали о книгах, рассказывали о своих родных...
Валентина была не очень симпатичной девушкой. Высокая, худая, с плохо выделявшимися женскими формами. Черноволосая и черноглазая, она слегка походила на цыганку, а громкий голос добавлял к ее образу грубоватость. Все удивлялись: что Иван нашел в ней? В селе столько девок получше нее! Но, видимо, чем-то привлекла она Ивана. Поговаривали, что держит она его в ежовых рукавицах и обязательно женит его на себе.
Быть подружкой Валентина согласилась сразу, только спросила, кто будет дружком у Петра. Зоя сказала, что он хотел взять Толика Бондаренко, но теперь это невозможно... Валентина предложила пригласить Ивана. Зоя сказала, что поговорит с Петром, может, он и согласится. Петру предложение не понравилось, но больше никого он не хотел, а к тому же отдельно от Валентины на свадьбе ему неудобно будет. Пришлось Петру согласиться. Встретившись с ним в мастерской, он сказал Ивану:
- Слушай, Иван, пойдешь ко мне дружком на свадьбу? Валюха твоя будет у Зои, а ты у меня.
Иван несколько минут молчал, не понимая, почему Петр приглашает его, ведь они никогда не дружили, наоборот, частенько спорили, а то и ссорились. Может, Петро шутит?
- Да не шучу я, Иван. Ты ж знаешь, я Толика хотел, но видишь, как все...
- Ну ладно, я согласен, - ответил Иван. – А после вас и мы, наверно, с Валей поженимся.
В пятницу приехали родители Зои. Их привез какой-то знакомый на «Победе», багажник которой был загружен полностью продуктами. Евдокия, увидев, что они привезли, осталась довольна. Особенно ее поразила копченая колбаса, которой было достаточно много. На деревенских свадьбах ее, как правило, не было – в магазин не привозили, а специально в город за ней ездить было не на чем. Да и хранить ее было негде. Евдокия, завернув колбасу в белую ткань, положила ее в погреб, чтоб она не испортилась. Готовить на свадьбу была приглашена Анна Иванькова, которая слыла хорошей кухаркой, ее всегда звали готовить на все торжества. Свадьба приближалась.
В субботу Зоя проснулась ни свет ни заря. В девять должна прийти Валентина, а в одиннадцать их распишет секретарь сельсовета.
Зоя нагрела воды, помылась, нагрела щипцы, чтоб завить волосы не так, как они у нее вились сами, а как положено. Мать, свекровь, Анна и несколько помощниц уже хлопотали на кухне и у Евдокии во дворе, и у бабы Нюры. Зоя очень волновалась, ее то охватывала тревога, то радость. Наконец пришла Валентина, она помогла Зое надеть свадебный наряд. Зоя смотрела на себя в зеркало и не узнавала: на нее смотрела красивая, слегка разрумянившаяся от волнения девушка.