Срочно запросили Ленинградский фронт и архив Приморской Оперативной Группы. Летом 1941, под Ленинградом на шоссе военным патрулём был задержан рядовой Романчуков с крупной суммой советских денег. Позже на допросе его раскололи и выяснили, что он на самом деле Исмаилов. Эту историю Деев помнил, потому что сам расследовал похожий случай. Этот Исмаилов был русским по происхождению, но румынский подданный, родился и вырос в Румынии. Служил в 6-й румынской пехотной дивизии, обучался в специальной разведывательной школе города Яссы. Перед началом войны, как хорошо знающий русский язык, был передан в распоряжение абвера. Его отправили в группу армий "Норд". Здесь, под Псковом, переправили в наш тыл с заданием вести разведку в местах скоплений отступавших частей и собранные сведения передавать в штаб 4-й немецкой танковой группы, находившейся к тому времени под городом Остров. Вот о нём-то и был послан запрос из штаба 5-й Ударной армии с просьбой выслать протокол допроса этого Исмаилова, который много мог сейчас прояснить.
Пошли томительные сутки ожидания, а потом пришёл ответ, но уже из Москвы. В армию Берзарина в срочном порядке вылетал заместитель Левицкого Семён Михайлович Бородин вместе с разведчиком Павлом Григорьевым, у которого было своё особое задание за линией фронта, переход через которую должны были обеспечить развед-отряды 5-й Ударной армии. Бородин вёз с собой ответ Ленинградского фронта на посланный запрос вместе с копией протокола и всеми необходимыми документами.
Два генерала Берзарин и Бородин очень шумно приветствовали друг друга в кабинете. Оба с радостью вспоминали время обучения при Академии Генерального Штаба, свою службу в войсках ещё до войны. Потом всё-таки приступили к делу. В кабинет был вызван Данилов, которому сразу вручили синюю папку с ответами на его запрос. В копии протокола допроса агента Исмаилова говорилось: "Мы перешли линию фронта двумя группами. Одна должна была работать под Лугой, вторая - пробраться в район Пулкова и наблюдать за железной дорогой. Со мной были ещё двое. Они в цивильном платье. Пункару, румын, чернявый такой, с большими глазами и усами, и Тихота, славянин. Тихота старший, а я только радист. Со второй группой шёл лейтенант Пиртнисс. Там тоже двое в цивильном, двое в нашей армейской форме. Лейтенант Пиртнисс из абверкоманды, немец, фашист...."
Дальше шло словесное описание этого Пиртнисса, и тут же прикладывалось его фото из личного архива командира партизанского отряда Старостина, где он находился под именем убитого фашистами активиста из Старой Руссы Волкова Сергея. Да, судя по документам - это был страшный человек, на его совести было убийство начальника штаба партизанской бригады Сабурова, проводника рядового Лужина, собственной любовницы, и родного брата настоящего Сергея Волкова - мальчика Вити.
Читая эти документы в душе у Данилова всё закипало. Хотелось сразу и немедленно взять этого человека и привести сюда на допрос в этот кабинет. Была лишь одна несостыковка: Деев говорил и на фото это было тоже отражено, у Пиртнисса отсутствовал левый глаз, а у Ветлицкого оба глаза были целы. И на момент гибели ординарца, он находился на территории автобата, это уже Луниным было проверено. Неужели промах и это всего лишь совпадение? Но дальнейшие наблюдения говорили, что версия полковника Деева попала в цель. Панков вскоре вышел на связь, под предлогом осмотреть новый трофейный мотоцикл, именно к Ветлицкому.
- Ну вот и ваш неуловимый агент, полковник. - сказал ему довольный Берзарин. Весь день у генерала было приподнятое настроение после беседы с гостями из Москвы с которыми предстояла ещё долгая рабочая дискуссия. - Хотелось бы его взять прямо сейчас же, но так надо, чтобы он попал к Фреттеру Пико со своими наблюдениями...
Данилов взглянул на Бородина, сидевшего рядом с приехавшим Павлом Григорьевым, который всю беседу молча наблюдал за присутствующими и прислушивался к каждому их слову.
- Левицкий знал, что у нас находится этот Пиртнисс? - осторожно спросил Данилов у Бородина.
- Догадывался, что он в расположении вашей армии, но до времени вам не нужно было этого знать. Спутали бы все карты маскировки. На Фирсову мало было надежды, но она тоже выполнила свою часть миссии на неё возложенную. Но вот кто прикрыл этого агента, когда он поступил к вам в армию, это неизвестно до сих пор. Кто конкретно подложил документы, на его имя? Ведь получается, что этот Ветлицкий весной во время наступления нашей армии и сильных боёв, появился почти из ниоткуда. Раненый лежал в госпитале, а потом сразу к вам в армию. Его нашли в траншее, засыпанного снегом - прекрасный ход, а там, пойди и попробуй разберись в этой суматохе, когда были такие страшные потери с двух сторон... Но это всё частности, - Бородин прошёлся по кабинету и присел к столу, взглянув на своего разведчика. - позвольте вам представить, друзья! Полковник Павел Григорьев. Это он будет тем человеком, ради которого вы пробивали коридор с вашими разведчиками в тыл врага. Вы готовили место перехода много недель, я знаю, что успешно и, даже, Панкова там водили. А вот теперь поведёте Павла с его особой миссией, раз нет возможности с ходу захватить штаб 6-й немецкой армии.
- Фреттера Пико хотите взять в плен? - был вопрос Берзарина и он с весёлой улыбкой подошёл к Бородину.
- Нет, этот господин от артиллерии нас не интересует. Там есть более интересная птица, - и Бородин посмотрел на Павла. - Полковник абвера Кампински!
- Что, знаком? - так же с улыбкой на лице переспросил Берзарин.
- Ещё бы! Старый, можно сказать, приятель... И методы его знакомы, о которых вы говорили, упоминая Фирсову и её детей. Шантаж родственниками - тоже достаточно старый его метод. Но теперь дело не в шантаже, хотя о детях этой женщины, тоже стоит поговорить. Их надо оттуда из плена как-то вызволить, но на авантюру мы не пойдём... - Бородин снова взглянул на Павла, который продолжал молча наблюдать за происходящем в кабинете. - Ну что же, здесь все свои, все, кому положено знать суть вещей.
И Бородин приступил к пояснению, касающегося миссии Павла Григорьева за линией фронта.
Тем временем наши войска к 17 августа выходили на свои исходные рубежи. Правый фланг и центр 46-й армии входили в состав ударной группировки фронта и наращивали свои резервы. В соединениях и частях началась организационная работа командиров и штабов на той местности, где предстояло осуществить прорыв вражеской обороны.
Подготовка десантов оперативной группы генерал-лейтенанта Бахтина велась под Одессой. Здесь проводились тренировки в гребле, поскольку многим предстояло форсировать лиман на вёсельных лодках. На специальных тактических учениях, которые проводились с каждым подразделением, воины приобретали прочные навыки в форсировании водной преграды, в захвате плацдармов на побережье, занятом врагом. Офицерский состав тщательно изучал противодесантную оборону Западного побережья Днестровского лимана, инженерные сооружения противника, расположение его артиллерийских и миномётных батарей. Учитывалось, что у берегов лимана простирались густые и высокие камышовые заросли, затруднявшие действия наступающих войск.
46-я армия, так же как и 5-я Ударная, проводила маскировочно-дезинформационные мероприятия - целью было обеспечение скрытности перегруппировки и имитации главного удара с Пуркарского плацдарма, тогда как наносился он - с Чобручевского. Перебрасывались артиллерийские бригады и стрелковые корпуса на направление главного удара армии. Чтобы скрыть нахождение артиллерии на Чобручевском плацдарме, её пристрелка производилась по одному орудию от батареи и в соответствии с жёстким графиком. Чтобы убедить противника в подготовке главного удара с Пуркарского плацдарма, на нём имитировалась оживлённая деятельность, а с утра 19 августа была проведена восемнадцатиминутная артподготовка, после которой, специально выделенный усиленный стрелковый батальон решительной атакой овладел первой вражеской траншеей. На Чобручевском плацдарме сосредоточение дивизий 31-го гвардейского стрелкового корпуса осуществлялось только в ночное время в период с 16 по 19 августа. Вечером 19 августа дивизии первого эшелона этого корпуса провели разведку боем, в результате которой на отдельных участках усиленные батальоны захватили первые траншеи противника.
Капитан Лунин и майор Еремеев установили активную слежку за Ветлицким, делалось это с таким расчётом, чтобы он непременно её заметил и понял, что никакая пластическая операция ему теперь не поможет и его стеклянный глаз теперь под особым контролем контрразведчиков. Ветлицкий заметался. Панкова не отпускали, и сам под контролем - время принятия решения наступило. И в ночь на 19 августа Данилову доложили от полковника Гаранина, что агент перешёл линию фронта. Все вздохнули с облегчением и в кабинете начальника контрразведки было принято решение срочно арестовать Панкова. Лунин доложил, что тот находился сейчас на квартире у Фирсовой, пришёл просить её помощи и содействия об отправке его обратно в немецкий тыл, так как Данилов, почему-то, отложил его выезд. Взяли его тихо и без особого шума, сопротивления он не оказал, но на допросе молчал и встрепенулся только тогда, когда заговорили о расстреле для предателя Николая Панкова. В обмен на жизнь, он согласился сотрудничать и передал шифр и время выхода в эфир для связи со штабом Фриснера.
- Для нас не будет загвоздкой место нахождения Кампински? - спрашивал Данилов у Павла Григорьева, когда шла уже последняя стадия подготовки к переходу линии фронта. - Где он будет находится в момент нашего наступления, вам известно?
- Примерно, известно. Он должен быть при штабе 6-й немецкой армии, - последовал ответ Григорьева.
- А, если, всё-таки, он уедет к Фриснеру и в Кишинёве его невозможно будет застать? - спросил уже и Берзарин.
- Ответ на это нам поможет получить его друг и помощник Хассо, - ответил Бородин. - Этот человек уже давно сотрудничает с нами и не Генрих о нас, а мы знаем о каждом его шаге. А дело предстоит серьёзное.
Бородин достал из папки одну любопытную справку, переданную ему Левицким. В ней говорилось о том, что опальный теперь адмирал Канарис, (1 июня 1944 года абвер был расформирован, а после покушения на Гитлера, сам адмирал попал под подозрение в заговоре) ещё в 1942 году собирал информацию о концлагерях, находящихся под землёй. Сам он не раз принимал участие по вызволению пленных евреев и переправлял их, как агентов абвера, в Испанию и Португалию, часто делал заявления о бесчеловечном отношении к русским военнопленным. Информацию, собранную им о подземных концлагерях он предоставил своим проверенным сотрудникам, для дальнейшего использования этих людей в разведывательных целях. По последним подсчётам и тем данным которые попали в руки советской разведки, под землёй на территориях стран Европы, захваченных Гитлером, находилось около трёхсот тысяч человек. Это были люди различных национальностей в том числе и немцы-антифашисты. У нашего командования были опасения и не без оснований, что при наступлении наших войск и проходу их по территории Румынии, немцы при отводе своих частей и соединений, просто уничтожат всех этих замурованных в подземелье людей, которые использовались ими для изготовления секретного оружия, в том числе отравляющих газов. На людях там проводились медицинские опыты и теперь это уже отработанный материал, подлежащий уничтожению.
- Стало известно, - говорил Бородин, - что среди лиц, допущенных до подобных документов и располагающих точными данными о местонахождении таких подземных концлагерей, был и Генрих Кампински. Канарис, почему-то ему доверял, несмотря на то, что репутация этого полковника была подмочена ещё в 1940 году. Его подозревали в связях с американцами. Так или иначе, а он располагает важной информацией, в том числе и документами, картами, кодами и шифрами замков, с помощью которых можно проникнуть в эти подземные бункера. Наша цель, путём шантажа, его же, кстати, излюбленного метода, из него эту информацию вытрясти.
- И вы думаете, что он каким-то образом пойдёт на сделку с нами? - засомневался Данилов.
- Павел долго готовился к этой встрече и уверен в её положительных результатах. Ему и карты в руки. Теперь нужно дождаться сообщения Хассо о том, где будет находится этот оберст перед самым нашим наступлением. Раньше являться туда, нет смысла. А, если позже, в момент основных событий, то можно его потерять и навсегда, - заместитель Левицкого был уверен, что миссия его разведчика, которого Москва специально готовила для проведения этой важной операции, будет удачной.
Вместе с Берзариным и Даниловым они надолго в этот вечер перед основными событиями, закрылись в кабинете для секретных переговоров о подробностях перехода и планах дальнейших действий, на случай, если не удастся захватить Генриха Кампински живым.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.