Апрель уже прогрел теплом взгорья Нагольного Кряжа. Едем мы, значит-ца, на Бобриково. Мы - это Антон, Фёдор, Владимир и я. Антон постоянно просит остановить машину, дабы выйти побуцкать ногами кварцевые глыбы тут и там раскиданные по степным холмам, а вдруг попадётся чего - он это называет рекогносцировкой. Ранняя весна, трава еще не поднялась, повсеместно торчат белые глыбы кварца, будто кости самой Земли.
Очередная остановка по просьбе Антона оказалась результативней предыдущих, безымянный холмик у дороги был несколько раскопан, очевидно делалась выемка под строительный щебень. На стенках закопушки отчетливо прослеживались ниточки кварцевых жилок. Прошло минут сорок, а может и цельный час, у каждого в карманах позвякивали кристаллы, ну как кристаллы, так кварцевое мелочишко. Пока не совсем то что надо или правильнее совсем не то. Хлопцы удумали обустроить привал. Метрах в ста-пятидесяти на берегу речушки Вишневая некто соорудил столик и лавчонки. Спасибо тебе, добрый человек. Мои товарищи, расположившись, начали накрывать стол, им бы только обедать да чаёвничать. А мне неймется, словно какая-то чуйка зудит изнутри, поесть можно ведь и вечером. ...Откинув руками одну из очередных кварцевых глыб, решил я на авось немножко заглубиться под неё. Рука ушла во что-то приятно-мягкое, это был не грунт, а самая настоящая жирная занорная глинка. Буквально со второго-третьего гребка в руке оказались довольно крупные кристаллы горного хрусталя. Трудно передать чувство, испытанное в тот момент. Выбрав еще несколько кристаллов покрупнее я рванул к товарищам.
Весна, цветут пролески, журчит речушка - красота одним словом! Трое восседают на лавках, травят байки, закусывают. "А это вы видели?", - воскликнул я, театрально вынимая руки из-за спины. Эх, сфотографировать бы в тот момент их округляющиеся глаза. Чай так и остался остывать, налитый по кружкам... Далее работали мы уже вчетвером, постепенно расширяя и углубляя кварцевый карман. Я ж не жадина какой, вместе - значит вместе. Помню, Федя опускает руку в занор, очередной раз режет без того окровавленные пальцы об острые грани кристаллов, засовывает их в рот дабы остановить кровь, а второй рукой продолжает изображать работающий на полную мощность экскаватор. Это азарт.
Через время большАя полость оказалась выбрана, но оставались стенки зальбанда, представляющие собой кварцевые друзы. Постепенно мы все закопались с головой в яму. Интересно что думали водители и пассажиры проезжающих по трассе автомобилей видя четыре, пардон, филея торчащих из ямы.
Вечерело, а работа еще не окончена, решено ставить лагерь где-то неподалеку. Для этого переехали на другую сторону трассы и уже затемно поставили палатку. Я ведь тогда не знал, что впоследствии буквально в нескольких сотнях метрах от этой стоянки у нас будет чуть ли не постоянный лагерь, который мы так и будем называть "Наше Место". Не знал я тогда и того, что вся эта площадь называется Орехово-Вишневецким (или Орехово-Грековским) участком, и что именно в этом районе в начале ХХ-го столетия описывал Липовый овраг с огромным числом замечательных кристаллов Яков Владимирович Самойлов, здесь же, в этих местах в 50-ые годы того же века партия Западкварцсамоцветов исследовала Ново-Любимовское месторождение пьезокварца. Обо всём этом расскажу чуть позже. А сейчас мы расположились в дубовой рощице, наслаждаемся упоением тишины, изредка нарушаемым гудками далёкой шахты да перепевами ночных птиц, травим истории всё больше за камень и не забываем подносить Шубину.
Шубин, согласно шахтёрских легенд, обитатель подземных недр Донбасса. В его силах одарить шахтёра или наоборот наказать. С какой-то поры я ввёл обязательную традицию: в полях первую рюмку подносить Шубину, выливая её в землю. Помнится как-то в одной из поездок незадолго до описываемой присутствующий здесь Антон талантливо перевернул бутылку дорого коньяка. Ох как же нас на следующий день одарил Шубин камнем. С той поры и повелось завсегда не жадничая делится с истинным хозяином недр.
Утром стенки были добраны, а образцы по справедливости разделены промеж участниками.
История имела продолжение выходящее за полевые рамки. Уже потом, значительно позже я обнаружил в хрусталях включения каких-то карбонатов, а также неких листовых силикатов (хлориты? слюды? диккит?). Анатолий Витальевич Касаткин помог сделать анализы. Карбонат оказался Mn-сидеритом, а хлорит- донбасситом. Впервые с этим минералом столкнулся еще Самойлов, описав его в 1906 году как альфа-хлоритит. А в 1940 году Е.К. Лазаренко подробно описывает минерал и регистрирует его под именем "донбассит".
Чем для меня дорог именно этот занор? Ведь были же и круче и богаче. Этот придорожный был первым, который я нашел полностью самостоятельно и разделил сотоварищи. С ним я поверил, что Нагольный Кряж это не только обследование стократно перерытых отвалов, но и место для собственных открытий и находок.