Время от времени в интернете, но, к моему большому сожалению, не только в интернете, возникают дебаты по поводу того, что называют одни грузинско-осетинским конфликтом, другие — аннексией Россией территории Южной Осетии у Грузии. Кстати, при этих дебатах частенько ещё и умудряются отождествлять Южную Осетию и Внутреннюю Картли Первым подобное отождествление позволил себе г-н З. Гамсахурдиа, отвечая на вопрос грузинской телезрительницы. На самом деле Внутренняя Картли — შიდა ქართლი — вообще не совпадает с Южной Осетией. Звиад Гамсахурдиа был очень хорошим переводчиком Шекспира, но и политиком, и историком, и географом — никаким.
Однако немыслимо амбициозным и националистичным.
Со стороны многих осетин слышатся бесконечные упрёки грузинам в завоевании и попытках насильственной ассимиляции, со стороны грузин дело доходит до того, что осетин чуть ли не всех подряд называют бандитами. Припоминают и те и другие немало и справедливого, и обидного, и не очень справедливого. Лично я считаю, что юриспруденция, в общем-то, для того и существует, чтобы можно было, если это возможно, выстраивать логику отношений вне зависимости от исторических обид. Тем более, что, действительно, и введение грузинского алфавита в качестве алфавита осетинского языка именно в Грузии имело место… Впрочем, это, как представляется, вовсе не так важно, поскольку есть вполне чёткое логическое построение, которое позволяет обойтись без всяких обвинений и обид.
Для этого не надо отправляться в полумифические или даже в средние века. Достаточно обратить своё внимание ровно на тот самый момент, когда Грузия получила именно современные границы.
После того, как Грузия появилась в результате распада в 1918 году Закавказской Демократической Федеративной Республики, по договору от 7 мая 1920 года между Россией (РСФСР) и Грузией (ГДР) обе стороны признали право всех народов на самоопределение вплоть до отделения. Кстати, именно РСФСР тогда первой в мире признала независимость грузинского государства. События после подписания названного документа, как и распад федерации, интерпретируют по-разному, однако важно нечто иное.
20 апреля 1922 года Декретом ВЦИК и Совета Народных Комиссаров Грузинской ССР по национально-государственному размежеванию Закавказья была создана Юго-Осетинская автономная область. Именно с 20 апреля 1922 года следует и полагать, что Южная Осетия была юридически отделена от Северной Осетии и оказалась в составе именно Грузинской ССР. До этого никакого юридического оформления территории Грузии в современных границах не было. По крайней мере с момента вхождения последней в состав Российской Империи. Замечу, что особым иезуизмом было то, что в старых паспортах появились даже несуществующие национальности: «северный осетин» и «южный осетин». Давайте обратим внимание: Южная Осетия оказалась в юридических границах Грузии именно в результате декрета советской власти и именно с 20 апреля 1922 года. Иных юридических оснований для пребывания этой территории в составе Грузии, строго говоря, до 1990 года вообще не было. Все последующие акты, касающиеся соотношения границ Южной Осетии и Грузии, покоились именно на том самом декрете. В принципе, страшного в этом ещё ничего нет.
Теперь давайте себе представим: пусть некий вполне полномочный орган именно власти на территории Грузии признаёт этот самый декрет недействительным. Даже если мне скажут, что это — нонсенс, я с этим соглашусь, но буду настаивать на том, чтобы мы себе это представили.
Что означает признание этого акта недействительным?
Недействительным только на будущее акт признаваться не может. Если акт недействителен, то он именно недействителен с самого момента своего принятия. Только на будущее можно прекратить лишь его действие, если он вообще какие-то действия подразумевает. А если он никаких обязываний к действиям не подразумевает, то… то он действительно признаётся недействительным именно в обратном действии. И ровно так же, как и договор, который признан недействительным, он не создаёт никаких последствий, кроме тех, которые прямо вытекают из его недействительности.
Это не означает, тем не менее, что из одного только признания акта недействительным надо тут же всё возвращать назад к состоянию на дату принятия этого акта. Для текущего статуса вполне могут быть и иные основания. Скажем, если признать указанный декрет недействительным, то тогда основанием для юрисдикции Грузии над территорией Южной Осетии вполне могут быть и Конституция Грузинской ССР и Конституция СССР. Да и вообще масса актов, которые были приняты в связи с этим за годы советской власти, определяющие юрисдикцию и границы как автономий, так и союзных республик. Заметим при этом, что партийные документы юридической силой обладают исключительно и только для членов соответствующих партий.
Ну хорошо. А отчего бы не представить нам, что кто-то, кто правомочен это сделать и менять границы Республики Грузия, взял и объявил абсолютно все акты, прямо начиная с декрета от 20 апреля 1922 года, недействительными — вот что тогда? То есть действительно именно все, включая и те, которые так или иначе устанавливали и вхождение Южной Осетии в Грузию и её границы.
Что произойдёт в этом случае?
А вот как раз в этом самом почти фантастическом случае и только в этом случае Южная Осетия действительно оказывается в состоянии до вхождения её в территорию Грузии. В этом самом диковинном, просто небывалом случае.
А вдруг такое не фантастика? Представим себе, что такое решение принял именно парламент Грузии? Может такое быть?
Большинство, с кем разговаривал, большинство моих коллег-юристов отвечали, что представить себе такого просто не могут. Уж слишком это выглядит невероятным.
Так вот, представить себе такое действительно нельзя. А вот прочитать это как раз можно. Это именно случилось и не во сне, а наяву.
В апреле 1990 года Внеочередная XIII сессия Верховного Совета Грузинской ССР приняла решение как раз о том, что абсолютно все акты, принятые на территории Республики Грузия (Грузинской ССР), начиная с 1921 года являются недействительными. И никаких оговорок по этому поводу не сделала.
Это можно было бы считать небрежностью, профессиональным промахом, поспешностью.
Можно.
Давайте так и считать, хотя за ошибки такого рода всегда должна быть какая-то расплата. Но давайте предположим, что эта сессия просто вот так вот впопыхах чего-то не заметила, просто вот так вот напортачила. Но как тогда объяснить, что в июне того же года, когда, вероятно, ещё не поздно было одуматься и исправить ошибки, пусть и технического характера, внеочередная же, но уже XIV сессия Верховного Совета Грузинской ССР принимает именно такое же решение, объявляя недействительными опять-таки именно все акты? Тут уж никак невозможно говорить о какой-либо ошибке. Или надо полагать, что и та и другая сессии проходили в пьяном угаре, что уж, пожалуй, слишком.
Мало того: впоследствии парламент Грузии неоднократно ссылался и основывался именно на отсутствие действия на территории республики Грузия тех самых актов, начиная именно с 1921 года. А это значит, что именно с момента принятия апрельской XIII сессией Верховного Совета Грузинской ССР указанного нормативного акта, та территория, которая ныне именуется Южной Осетией, просто перестала входить в состав Грузии, потому что парламент последней взял и невзначай отказался от неё.
Вернуть её в состав стало возможно только путём приёма или аннексии. И именно в свете вот этой логики и следует оценивать — была или нет именно агрессия России в отношении именно Грузии и оккупация Россией этой территории. Или же напротив — имело место отражение агрессии Республики Грузии при попытке присоединить (аннексировать) к себе ту часть территории, от которой она так опрометчиво ещё совсем недавно — в 1990 году отказалась. Думаю, что вот этот вопрос справедливо задать и осетинам. Интересно же — что они-то думают по этому поводу и кого именно они считают защитником, а кого агрессором.