Майское утро переливалось яркими красками. Только-только зацвела сирень, и ее махровые кисточки весело колыхались под налетавшим ветерком. Ветер был теплый, с обещанием лета, долгих полупрозрачных ночей и вкуса ванильного мороженого на языке.
Ирина Тимофеевна шла в гости к подруге. Договорились попить чаю с плюшками, на которые Аглая была большая мастерица. Ирине Тимофеевне особенно нравились те, которые с корицей, и еще вот с повидлом – ах, какая вкуснота! Доктор говорит, что надо себя ограничивать, но как же ограничишь, когда плюшки пахнут так соблазнительно...
Ирина Тимофеевна как раз неторопливо шла вдоль ограды парка, за которой благоухала сирень, когда почувствовала неладное. Охнула, увидела неподалеку лавочку и с трудом добрела до нее. Голова кружилась, внутри сделалось странно, как будто саднило, и хотелось завалиться набок и уснуть. Что за напасть?
Людей на улице было немного, да и те, что имелись, торопливо пробегали мимо. Ирина Тимофеевна вдруг с ужасом осознала, что не может вынуть из сумочки телефон. Руки тряслись, перед глазами все расплывалось.
«Это не со мной происходит, - возникла лихорадочная мысль, - сейчас все станет хорошо, правда?».
- Вам плохо?
Рядом остановилась девушка. Ирина Тимофеевна таких часто видела на улице: волосы крашеные в розовый и почему-то синий, в носу колечко, с ушей что-то тоже свисает – не разглядеть... На майке крест и черепа (прости, Господи!), и все сразу понятно. В другой раз Ирина Тимофеевна просто отмахнулась бы, отгоняя дивное видение, но сейчас выбирать не приходилось.
- Голова... закружилась...
- Эй, ты, крашеная! – крикнул с противоположной стороны улицы продавец мороженого, мужчина в годах. До этого спокойно сидел за своим коробом, а теперь вдруг заинтересовался. – Ты чего к бабуле пристала?
Девушка не обратила на окрик никакого внимания. Склонилась над пожилой женщиной:
- Я – Маша. Вас как зовут?
- Ирина... Тимофеевна...
- Ирина Тимофеевна, что и где болит?
- Голова... и вот тут, - она коснулась рукой ребер, за которыми было шершаво и пульсировало.
- Таблетки какие-нибудь пьете?
- Девушка, - недовольно произнес мужчина в деловом костюме, остановившись рядом, - что вы делаете?
- Женщине плохо, не видите? – спокойно ответила Маша.
- Я-то вижу, а вы тут при чем?
- Не могли бы вы вызвать «скорую»? – все так же невозмутимо произнесла Маша. При этом она что-то делала: ощупывала Ирину Тимофеевну, заглядывала ей в глаза. Та, ошеломленная, даже не сопротивлялась. Маша достала из рюкзака свернутую куртку, помогла женщине лечь на скамью и положила свернутый валик под голову.
- Да, но вы...
- Пожалуйста, вызовите «скорую».
Мужчина неохотно потянулся за мобильником и заговорил в него.
- Что тут происходит? – раздался резкий голос, и дама в очках и с «пучком» на голове подошла быстрым шагом. – Девушка! Отойдите от женщины! Женщина, что с вами?
Ирина Тимофеевна как раз тихим голосом называла Маше лекарства, которые постоянно принимает, и новому собеседнику ответить не могла при всем желании. Маша вопрос тоже проигнорировала. Дама в очках шагнула к ней и попыталась оттеснить от Ирины Тимофеевны, однако сдвинуть Машу оказалось не так-то просто.
- Отойдите немедленно, - произнесла девушка таким голосом, что дама попятилась. – Вы мне мешаете.
- Да как... да как ты смеешь, прошмандовка! Ты ей кто вообще?!
- Будем считать, что внучка на час, - усмехнулась Маша и продолжила разговаривать с Ириной Тимофеевной. Та чувствовала себя уже не так кошмарно: вокруг были люди, а значит, точно спасут! Не эта, с крашеными волосами, а вон те, посолиднее...
Когда через несколько минут приехала «скорая», вокруг лавочки собралось человек пять, и все давали советы. Кроме Маши: та продолжала разговаривать с Ириной Тимофеевной негромко и размеренно, и пожилая женщина вдруг поняла, что это единственный адекватный голос в общем шуме.
- Что тут у нас? – от машины «скорой» шел усатый фельдшер, и толпа встрепенулась, наперебой ему рассказывая. Он пропустил все мимо ушей, а вот при виде Маши усмехнулся. – О, Скворцова! Ты-то что здесь делаешь?
- Мимо шла. – Маша выпрямилась и улыбнулась. – Здравствуйте.
- Раз шла, так отчитайся. Что у нас?
- Женщина, шестьдесят восемь лет, предполагаю гипертонический криз, Максим Федорович. Она диагностированный гипертоник, принимает, - Маша назвала лекарство, - ежедневно. Кроме того...
Маша отвечала четко, как на экзамене. Люди не унимались:
- Да что вы ее слушаете!
- Слава Богу, нормальные врачи приехали!
- Эй! – не выдержал фельдшер и обернулся. – Отстаньте от моей лучшей студентки! Скворцова, продолжай.
Через некоторое время люди разбрелись, бурча. Последней уходила дама в очках: хотела все проконтролировать. Уехала «скорая», увозя Ирину Тимофеевну. Маша взяла со скамейки куртку, сунула в рюкзак и, улыбаясь, пошла дальше. Кажется, утро выдалось удачным: и человеку помогла, и выдержку потренировала. Если реагировать на каждое замечание, нервов не напасешься, а цвет волос на умения не влияет. Маша шла, помахивая рюкзачком, и думала о том, как много еще нужно выучить и как хорошо пахнет нынче сирень.
© Баранова А.А., 2023