Он проехал почти через всю страну, увидев десятки станций, как больших, так и малых городов, поселков, о большинстве из которых раньше и не слыхал. Названия, прежде незнакомые, врезались в память: Нерехта, Судиславль, Свеча, Ялуторовск, Боготол, Иланская, Ерофей Павлович… Кирилл удивился, прочитав название станции на транссибирской магистрали, состоящей из имени и отчества. Оказалось, названа в честь Ерофея Хабарова, русского землепроходца, уроженца Великого Устюга.
Предыдущие главы рассказа "Москва-Владивосток":
Еще на днях садился в поезд на Ярославском вокзале в Москве, а сегодня уже в двадцати минутах от встречи с матерью. Чтобы подавить волнение, охватившее его, набрал Максима, с которым познакомился еще в начале пути, (тот который однолюб), - у них, наверное, еще вечер или только наступила ночь, в то время как во Владивостоке уже раннее утро.
- Извини, друг, наверное, поздно звоню, это Кирилл, в поезде познакомились, телефонами тогда обменялись.
- А-ааа, Кирилл, да нормально, я еще не сплю. Ты уже приехал?
- Подъезжаем. Хотел спросить: как у тебя, встречался с ней? Ну, с Катей…
- У нас все отлично. Мы вместе. Надеюсь, теперь всегда будем вместе, и ее родители нам не помешают.
- Родители?
- Да, родители. Катя призналась, что она была замужем за сыном их друзей, семьями дружили. Отец особенно долго уговаривал, даже настаивал… ну вот как-то убедил Катю. А в итоге, она развелась с ним… вот как-то так получилось.
- Ну а что решили?
- Решили пожениться. Катя сказала отцу, что теперь свою жизнь она будет сама строить.
- Слушай, Макс, желаю удачи, чтобы все у вас срослось. И чтобы смирились с вашим решением.
- А куда им деваться? Я же однолюб, а теперь, понял, что и Катя меня любит. - Кириллу показалось, что Максим улыбается. Вот бывает такое ощущение: разговариваешь с человеком и, не видя его, чувствуешь, что он улыбается и все у него будет хорошо. - Спасибо, Кирилл! Пусть и у тебя все будет в порядке, - пожелал Максим.
- Посмотрим… ну бывай. – Кирилл отключил телефон и направился к выходу.
Было ветрено довольно холодно. Он поежился, огляделся, стараясь сориентироваться, куда идти, и не сразу заметил, как женщина, что шла вдоль состава, направилась к нему. Он не говорил номер вагона, у него был только адрес и пообещал приехать прямо домой.
А она все же поехала на вокзал встретить его. Сколько раз за время пути он думал, как называть ее. Мысленно прикидывал, как скажет: «Здравствуйте, Ольга Павловна, или лучше просто Ольга, или вообще на «ты». А может просто: «привет».
И вот теперь она безошибочно узнала его и подошла к нему, «вцепившись» взглядом. А он, больше не задумываясь, как назвать ее, сказал торопливо, словно кто-то подтолкнул его: - Здравствуй… мама…
И всё. Сделано. Теперь поздно раздумывать, верно ли поступил, главные слова «вылетели» как птицы.
Из-под шапки выбивались ее русые волосы, губы дрожали, может от холода, а может от переживаний. – Сынок, здравствуй, родной мой… я подумала, лучше встретить тебя, - она коснулась его руки, уткнулась ему в плечо. Наверное, кинулась бы на шею, но расстояние в девятнадцать лет останавливало ее, да и взгляд Кирилла, взрослого сына, не пускал .
- Как ты доехал?
- Нормально доехал.
- А я всю неделю не могла спать, все думала, переживала… ну пойдем… Господи, какой ты взрослый… мальчик мой.
На Кирилла вдруг вновь накатило, обида охватила его. Он хорошо помнил, когда ему было десять лет, когда родители расстались и мать решила уехать. Он помнил, что хотела уехать от отца вместе с ним. Но потом что-то не получалось у нее и она договорилась с отцом, что уедет на три месяца одна, а потом заберет сына.
Время прошло, а она не приехала. Отец ходил мрачный, как туча. Потом сказал, что мама не приедет, что она бросила их.
А потом и вовсе сказал, что она забыла его и не приедет уже никогда. И сами они с отцом переехали в другой город, сменив место жительства.
А теперь Кирилл стоял на перроне рядом с матерью.
- Ну, пойдем, там Ксюша дома, познакомлю вас.
Они доехали на такси до старой пятиэтажки, поднялись на четвертый этаж. Кирилл пытался увидеть город, в котором никогда не был, но не успевал взглядом выхватить даже самое основное, лишь чувствовал ветреность погоды и легкий мороз.
Четырнадцатилетняя девочка встретила их в прихожей. Она стояла в стороне, не решаясь подойти к гостю.
- Ксюша, ну подойди, - позвала Ольга, - что ты вся съежилась, это Кирилл, твой брат, - она притянула ее за руку. – Девочка затаилась, молча посмотрела на Кирилла, потом тихо сказала: - Здравствуйте.
- Привет, - кивнул Кирилл, заметив такие же как и у него карие глаза.
И все равно она ему казалась чужой – пусть и сестра по матери. Какая-то притихшая, чурающаяся его, в первые минуты показалась ему настороженной, даже боязливой.
Смятение и некоторая скованность охватила всех троих. Ольга позвала за стол. – Кирюша, умывайся, садись кушать будем, ты же с дороги… а потом Ксюша в школу пойдет, а мы посидим с тобой, - она остановилась посреди комнаты и вновь смотрела на него: - Господи, не могу поверить, неужели это со мной… с нами происходит.
Ее глаза были заплаканы и слегка покраснели от бессонницы, сама она была невысокая, кареглазая, с морщинками у глаз и опустившимися уголками у рта, видно было, что жизнь не баловала ее.
- Пока, мама, я пошла, - также тихо сказала девочка.
- Иди, доча, только не задерживайся потом нигде, сразу домой.
Ольга села напротив сына. – Ну вот, сынок, мы снова вместе, посидим чуть-чуть, а потом ложись, такую дорогу осилил, спасибо тебе, уж и не думала, что решишься поехать. – Она теребила пальцами уголок салфетки, пытаясь начать разговор.
- Кирюша, как твое здоровье? Ты рассказывал, что на Севере работаешь… холодно там… ты уж не простывай, - она вдруг подхватилась, вспомнив что-то: – Вот я, голова садовая, я же подарок тебе приготовила, - убежала в другую комнату и вынесла вязаный свитер. Добротная вязка с рисунком, довольно теплая нить…
- Вот, смотри, для тебя вязала, как увидела тебя на фотографии, на глаз размер определила и связала, примеряй, сынок, пожалуйста.
Кирилл неохотно переоделся. – Нормально, пойдет, - сухо сказал он.
- Вот и хорошо, - она снова села напротив, положив руки на стол и слегка опустив олову. – Не смогла я, Кирюша, жить с твоим папой, не смогла… и поверь, я не обманывала его, зря он меня ревновал… ни в чем не виновата перед ним… а вот перед тобой виновата, прости, - она закрыла лицо руками и заплакала. – Я не могла сразу увезти тебя, мы договорились, что через три месяца заберу.
Сначала уехала к двоюродной сестре в Омск, потом тетя Рита позвала к себе, ну, сюда во Владивосток, она одна жила… Уехала я. Отец сначала обещал побыть с тобой, пока учебный год закончится, а потом… потом сказал, что не отдаст тебя, что я бросила вас… и он добился, чтобы ты остался с ним, правда обещал, что можно увидеться, что могу приехать, а потом… сменил адрес и сказал, что на пушечный выстрел не подпустит меня к тебе.
Кирилл сжал губы, вспомнив, как отец обижался на мать, как говорил, что Ольга не хочет с ними жить и бросила их. Потом он женился, привел чужую женщину, но этого брака хватило всего на полгода. И тогда он стал растить сына один. Так и жили вдвоем, пока отец не умер.
- Знаешь, все равно, можно было найти меня и приехать, - сказал Кирилл тихо, стараясь не обвинять, а просто хотел передать свою боль, накопившуюся за многие годы.
Ольга снова закрыла лицо руками и зарыдала. – Прости меня, ты прав, за эти годы на коленях можно было через всю страну приползти к тебе, а я… прости… Сначала боялась, потом не решалась, такая я неуверенная всегда была…
- Ну, все, хватит, - попытался успокоить Кирилл, - перестань, а то одни слезы.
- Все, сынок, не буду, постараюсь не плакать. – Она вытерла платком лицо. – Ксюша у меня осторожная девочка, еще не привыкла к тебе, да и мужчин-то в доме не бывает. Я ведь как мать-одиночка ее воспитываю, отца она никогда не знала, да и не будет уже никогда отца, вдвоем мы. Родила ее поздно, спасибо тете Рите, поддержала, и квартирка эта от тети Риты досталась, маму-то свою я плохо помню. Ну вот, сынок, не обижайся, значит на Ксюшу, она сейчас как дикарка, хоть я ей все время про тебя говорила.
Кирилл, уставший после дороги, пошел спать. Ольга постелила ему в зале, принесла подушку, хорошенько взбила ее, укрыла одеялом, присела рядом. – Отдохни, сынок, к тому же часовые пояса разные, тебе еще в колею войти надо. Жалко только, что всего на неделю… мне теперь и всей жизни не хватит, чтобы наглядеться на тебя.
Кирилл провалился в глубокий сон. Проснувшись ближе к обеду, показалось, что он в вагоне, что стоят на какой-то станции… потом оглядел комнату и вспомнил, что уже на месте, в квартире матери…
Он поймал себя на мысли, что странное это чувство – быть дома у матери. Он еще не привык к этому новому для него состоянию и еще до конца не знал, как относиться к ней, о чем говорить.
После обеда пришла со школы Ксюша. Темные волосы рассыпались по ее худеньким плечам, она молча помыла руки. Кирилл еще лежал, недавно проснувшись. Она вошла на цыпочках, чтобы не разбудить его, и он почувствовал ее осторожность, и стало как-то удивительно на душе, непривычно, но приятно, что эта девочка не хочет нарушить его отдых.
Она взяла на столе какую-то книжку и встретилась с Кириллом взглядом. – Да я не сплю, - сказал он. Как успехи? Много двоек?
- Ни одной.
- Молодец.
Девочка, не отводя взгляда, шепнула: - Мама хорошая… - И быстро вышла из комнаты.
Кирилл улыбнулся. «Надо же, заступница» - подумал он.
_______________
На другой день утром, Ольга взяла рюкзак дочери. - Ксюша, да у тебя рюкзак порван, - заметила она.
- Ма-аа, это не я, это Мишка Свиридов дернул вчера за рюкзак.
- А что же он дергает? Ему, что, делать нечего? Обижает он тебя?
- Не знаю…
- А кто знает?
Девочка пожала плечами. Кирилл вышел из зала.
- Сынок, рано еще, ты бы поспал, тебе от дороги отдыхать надо.
- Хватит, сутки уже отдыхаю. – Далеко твоя школа? – Спросил он девочку.
- Нет, тут рядом.
- Вместе пойдем, прогуляюсь хоть.
Девочка замерла от предложения, не зная, что сказать.
- Или ты против? – Спросил Кирилл.
- Нет, не против.
- А и, правда, прогуляйся, сынок, посмотришь, в каком районе живем. А сейчас садитесь завтракать, кормить вас буду. – Ольга засуетилась.
- А как же работа? Ты же работаешь, кажется, - заметил Кирилл.
- Работаю. Только я взяла отпуск недельный, выпросила, можно сказать. Говорю: сын приезжает, мне дома надо быть, - она взглянула на Кирилла, - я бы больше дома побыла, если бы ты остался.
- Билет на самолет уже куплен, да и неделя – это тоже немало.
______________
Они шли дворами. Девочка знала короткую дорогу, и Кириллу только оставалось следовать за ней.
- Время еще есть, давай постоим, - предложил он, - а ты смотри, не идет ли этот Мишка, как там его, Свиридов что ли...
- Ага, Свиридов. А зачем он вам?
- Да мне он совершенно не нужен, это чтобы увидел, что есть, кому за тебя заступиться.
Ксюша удивленно моргнула, хлопая темными ресницами. – А можно я скажу, что вы мой… брат?
Кирилл хмыкнул. – Само собой. Скажи, что старший брат. И вообще, могу поговорить с ним.
Девочка улыбнулась. – Не надо, он не со зла.
- Понятно. Нравишься ты ему, значит.
- Ну, вот еще, нужен он мне дурак такой…
Кирилл рассмеялся. – Ох, девчонки, то нравится, то дурак... ладно, беги на урок.
Она пошла, потом оглянулась. – А я могу после школы вам город показать, на набережную можно сходить, - предложила девочка.
- Договорились. Только если «выкать» перестанешь, а то я себя таким древним чувствую…
- Хорошо, перестану, - и она побежала в класс.
_______________
После обеда, предупредив Ольгу, оба отправились на набережную.
- Красиво здесь, - заметил Кирилл.
- А летом еще лучше. Знаешь, как у нас летом хорошо?
- Догадываюсь. Только летом ваша очередь ко мне ехать.
- А можно?
- Ну почему нельзя? Я же приехал, теперь вы ко мне приезжайте. В Москву съездим, я тебе столицу покажу. Была в Москве?
- Неет, никогда. Я вообще еще нигде не была.
- Ну, во и посмотришь. Капюшон накинь, а то ветер холодный, простынешь еще.
Она послушно накинула капюшон.
- Может, погреемся? Где тут кафе ближайшее?
Они сели за маленьким столиком у окна. – Выбирай пирожное… какое любишь?
- Ну да, вообще-то я люблю… шоколадное, - неуверенно сказала девочка.
- Чего такая не смелая? Ты же со мной. Или боишься меня?
- Неет, совсем нет, ты же… ну ты же… мой брат.
- Да, Ксюха, так бывает в жизни. Оказывается, мы с тобой брат и сестра. И мне кажется, я рад…
Она выдохнула. – И я рада! А мама… мама все время про тебя говорила, - она опустила голову, словно хотела разделить вину матери, взяв на свои хрупкие плечи обиду Кирилла.
- Ну, перестань, к чему эти оправдания… главное, мы с тобой брат и сестра, а остальное… наладится.
- Ага, - радостно согласилась она, откусив пирожное.
Возвращались уже под вечер. Кирилл увидел светящуюся, переливающуюся разноцветными огоньками витрину. Остановился. Шальная мысль вдруг пришла в голову. – У тебя есть сережки?
- Вот, на мне.
- Ага, простые. Пошли!
Они вошли в ювелирный магазин. – Подарки-то я вам не привез, так что давай выбирать сережки. Золотые.
- Нееет, не надо, - испугалась она. – Это дорого.
- Так мы только сережки… выбирай, на память тебе будут от меня.
Девочка прильнула к витрине.
- Ну, какие? Вот эти нравятся? Или эти?
- Ой, какие они красивые… а можно эти?
- Можно. Девушка, покажите нам вот эти серьги для девочки.
Всю дорогу Ксюша, нет-нет, да и коснется мочки уха.
- Да не бойся, не потеряешь, - успокоил Кирилл, крепко держатся.
- А что мы маме скажем?
- Скажем, что мой подарок. Подожди! – Он остановился. А маме-то мы ничего не купили. Давай зайдем, где тут у вас магазин, ну может платок хотя бы. Носит она платки?
- Она шарфы любит…
- Ну и все, берем шарф.
___________________
Ольга разглядывала голубой палантин, прижимала к груди, потом накинула на плечи. – Кирюша, ну зачем ты тратишься…
- Не нравится?
- Нет, что ты, очень нравится, я теперь не расстанусь с ним, это же твой подарок.
- Ма, посмотри, - Ксюша подошла ближе.
- Это что, сережки что ли? Откуда?
- Кирилл купил.
Ольга от растерянности присела на стул. – Ксюша, да ты что…
- Это я, я сам предложил, это мой подарок, - сказал Кирилл.
- Сынок, мне неловко, зачем ты тратился, да еще взял золотые серьги, это же дорого.
- Зато красиво! Тебе нравится? – Спросил он девочку.
- Очень!
За столом Ксюша то и дело касалась рукой мочки уха, трогая сережки. Потом весь вечер подходила к зеркалу, смотрела, радуясь подарку.
__________________
Неделя пролетела быстро. За это время Кирилл с Ольгой подолгу сидели вечерами, разговаривая, вспоминая их время, проведенное вместе, когда Кирилл был еще маленьким. В выходной гуляли по городу, или Кирилл один бродил по улочкам, старясь запомнить город, в котором жила его мать.
Ночью, даже сквозь сон, частенько слышал, как мать аккуратно поправляла одеяло, старясь укутать его как маленького. И внутри все дрожало от этих ощущений, почти забытых для него. Она старалась накормить его, всякий раз придумывая новые блюда, чтобы угодить сыну.
В день отъезда все трое поехали в аэропорт. За все это время только один раз Кирилл назвал Ольгу мамой – при первой встрече, когда сошел с поезда. Он вообще никак ее не звал, обходился как-то…
И уже после регистрации билета, они стояли втроем, ощущая, как тают минуты, приближая расставание.
- Ну, все, пора, - Кирилл взял за плечи Ксюшу, - учись хорошо. А Мишке скажи: если будет обижать, все брошу и приеду.
- Ладно, - девочка опустила голову, слезы закапали из глаз.
- Ну, ты чего… не плачь, приезжайте летом. – Он впервые ощутил, что у этой девочки, волею судьбы оказавшейся его младшей сестрой с разницей в пятнадцать лет, никогда не было, и уже не будет отца, и он, такой взрослый, может стать для нее чем-то большим, чем просто брат по матери. – Пиши, звони, я буду ждать.
- Я всегда буду писать тебе, фотки отправлять, - пообещала Ксюша.
Он повернулся к Ольге.
– Сынок, прости, так мало времени, может что-то не так, ты уж не обижайся, виновата я перед тобой… Но ты знай, ты помни, пожалуйста, что у тебя есть сестра, - она снова заплакала.
Кирилл обнял ее. – Не только сестра, но и мама. У меня есть мама!
- Кирюша, - она поцеловала его, встав на цыпочки, смотрела в лицо, стараясь запомнить.
- И не забывай, летом жду вас, приезжай с Ксюшей. Деньги вышлю.
- Нет, сынок, не надо денег, я ведь откладываю, деньги на билеты есть, а ты пиши, звони, мы приедем… обязательно приедем, дал бы Бог здоровья…
Он обернулся несколько раз, с каждым шагом отдаляясь от них. Уже подходя к трапу, почувствовал какую-то легкость. Это чувство было каким-то светлым, радостным, словно что-то хорошее произошло в жизни. Он достал телефон и позвонил Любе.
- Любаша, в самолет сажусь, скоро взлетаем.
- Хорошо, Кирюша, мы ждем, соскучились очень. У тебя все хорошо?
- Все отлично! Замуж за меня выйдешь?
- С чего вдруг?
- Ну как, разве ты не хочешь за меня замуж? Я, например, хочу на тебе жениться.
- Хочу, конечно, но как-то по телефону… давай приезжай и поговорим.
- Это понятно. Но ты мне сейчас скажи: выйдешь за меня?
- Кирилл, да что с тобой?
- Мне это важно.
- Да выйду, конечно…
- Класс! Я люблю тебя…
- И я тебя люблю.
Он сел на свое место у окна, вновь звякнул телефон. Открыл и увидел, что пришло фото. Ксюша с мамой стояли обнявшись. «Мы тебя очень любим», - прочитал сообщение Ксюши.
«Ну, вот и началась переписка», - подумал Кирилл, улыбнувшись. Сфотографировал себя и отправил с надписью: «Я тоже. Жду вас летом». Он точно знал: даже если мать вновь не решится, то Ксюха не успокоится и выпросит эту поездку. Потому что с сестрой у Кирилла теперь полный контакт. На всю жизнь.
_______________
Рядом с Кириллом сидел мужчина средних лет, Поправляя очки, просматривал какие-то документы, что-то отмечал. Слегка повернулся к Кириллу и пояснил: - На конференцию в Москву лечу по флоре и фауне Дальнего Востока. – И аккуратно сложил бумаги в папку. - А вы – из дома или домой?
Кирилл задумался. – А я – из дома… и домой.
- Очень интересно. Как это?
- Мама у меня здесь с сестрой. А там жена и сын.
Мужчина уважительно посмотрел на Кирилла. Это замечательно, это очень даже замечательно. Ведь дом, там, где наше сердце. Значит и здесь и там дом. Потрясающее чувство, скажу я вам.
Кирилл наблюдал, как внизу остались облака; вспомнил свою недельную дорогу во Владивосток, пассажиров вагона, их лица, их истории, которые еще были свежи в памяти, - на душе было легко. И как-то спокойно. Он сжал телефон, в котором среди немногочисленного списка, были еще два имени: Мама и Ксюша.
Татьяна Викторова