Нурбану спешила к Мраморному павильону, где её ожидал великий визирь Соколлу Мехмед-паша.
- Госпожа, простите, я не стал бы беспокоить Вас, если бы не был уверен в важности дела, о котором хочу сообщить. Сенат Венеции вновь постановил изгнать евреев с территории республики. По всей видимости, венецианские купцы настояли на этом, боясь конкуренции. Таким образом, Венеция вновь создаёт себе проблемы. Я знаю о Вашем добром отношении к этой стране и решил предупредить Вас, зная, что Вы не останетесь равнодушны к этой проблеме.
- Что я могу сделать, Мехмед-паша, говори, - не раздумывая, спросила султанша.
- Нурбану-султан, как Вы знаете, Соломон Ашкенази уже зарекомендовал себя как умелый политик и грамотный дипломат, мы могли бы его отправить в Венецию для улаживания дел, нужно лишь убедить повелителя отправить его туда. Мне бы не хотелось самому делать это, дабы избавить султана Селима от излишнего беспокойства. У него хватает куда более важных забот. А Ашкенази можно было бы направить, к примеру, с лекарской миссией, - осторожно сказал Соколлу, взглянув на султаншу изучающим взглядом.
- Хорошо, Мехмед-паша, думаю, Ашкенази уже завтра направится в Венецию, - твёрдо произнесла Нурбану, - не будем тянуть время, паша, прощай.
Нурбану резко развернулась и спешно покинула павильон. Оглянувшись, она заметила край кафтана паши, скрывшегося за углом здания. “ Ох, хитрец паша, как будто я не знаю, что беспокоиться о Венеции тебя заставляют золотые монеты, щедро сыплющиеся тебе в карман. Главное, не сверни с правильного пути, паша”, - ухмыльнувшись, подумала Нурбану, войдя в помещение гарема.
- Десту-у-у-р! Хасеки Нурбану-султан хазрет лери! – возвестил охранник, стоявший у дверей, и Озгюр-ага выстроил наложниц в ряд и приказал им опустить головы.
Госпожа, не обращая внимания на девушек, энергичной походкой с сосредоточенным выражением лица прошествовала в покои повелителя.
…Через час она уже беседовала с Соломон Ашкенази, напутствуя его перед дорогой в Венецию.
- Соломон-эфенди, скажи им, что их решение чревато для Венеции пагубными последствиями. Ещё султан Баязид в своё время назвал короля Испании глупцом за то, что тот изгнал евреев из страны, обогатив этим османское государство умелыми мастерами. На кого венецианцы надеются, на Папу, или на Испанию? Так те уже не раз предавали её. Благоразумнее поддерживать добрые отношения с османской империей, не раздражая турецких евреев, которым благоволит сам падишах.
- Я понял Вас, госпожа, - коротко ответил Ашкенази и попрощался с султаншей.
Спустя некоторое время Соломон Ашкенази прибыл в Венецию и на заседании Совета в сенате пламенной речью, дополненной вескими доводами Нурбану-султан, добился того, что декрет об изгнании евреев из Венеции был отозван. Соломону сообщили также, что евреям никогда не будут угрожать изгнанием. Ашкенази возвратился в Стамбул, получив щедрое вознаграждение.
Сложившийся триумвират (союз влиятельных политических деятелей) во главе с супругой султана Селима Нурбану-султан, окажет достойную поддержку в будущем её сыну, взошедшему на престол.
...Султан Селим, сидя за письменным столом в своих покоях, отложил в сторону бумаги и задумался о делах внутреннего благоустройства государства. Вот уже третий год завоёванный Кипр щедро пополнял казну империи. Это позволило выделить средства на ремонт дорог в Мекку, строительство большого комплекса, включающего медресе, банные помещения, странноприимный дом и кухню.
Главное, удалось наконец-то приступить к капитальному ремонту Айя Софии.
Осмотрев с Мимаром Синаном здание, Селим распорядился всё вокруг снести и произвести обширную реконструкцию. Один из двух минаретов был деревянным, и его пришлось построить заново из кирпичей, а также возвести ещё два минарета.
На прилегающей территории султан Селим велел построить два духовных училища и собственный мавзолей.
В политической жизни государства наступили более-менее спокойные дни. Был подавлен кризис, связанный с восстанием в Йемене, подписан договор с Сефевидами о продолжении мира, а также договор, положивший конец ситуации войны между Габсбургами.
Московский царь Иван Грозный прислал своих послов, чтобы также подписать с османской империей мирный договор, восстанавливающий добрососедские отношения между султаном и царём.
Причём, все договоры были подписаны на выгодных для Оттоманской Порты условиях.
Был отвоёван Тунис, потерянный в битве при Лепанте.
К сожалению, посланная экспедиция для строительства канала, соединившего бы воды двух великих рек Волги и Дона, чтобы пустить турецкие корабли из Чёрного в Каспийское море, не увенчалась успехом, но к осуществлению этой идеи, поданной талантливым великим визирем Соколлу Мехмедом-пашой, султан решил обязательно вернуться позже. К слову сказать, султан Селим был первым, кто предпринял попытку построить Волго-Донской канал. Лишь спустя 400 лет строительство канала осуществил И.В. Сталин.
Такое положение дел позволило султану Селиму, следуя традициям османской династии, начать строительство большого храмового комплекса. Однако, изменив веками сложившее правило, он выбрал для него место в старой османской столице, городе Эдирне. Селим любил этот город, в котором обожал заниматься охотой, являвшейся его страстью. Но, конечно же, не только охота послужила причиной выбора места для монументально комплекса.
Выбор места Селимом был символичен. Мечеть должна была стоять на возвышенности, в самом центре города, чтобы её можно было видеть с любой стороны, приближаясь к Эдирне. Эдирне лежал на дороге, которую османская армия использовала для походов в Европу, а посланники европейских держав ехали по ней в Стамбул с дипломатическими миссиями.
Архитектор Синан с энтузиазмом принялся за дело. Он пообещал повелителю возвести сооружение, превосходящее по красоте и мощи собор Святой Софии и сдержал слово. Построенная мечеть, названная в честь султана Селима Селимие, своими размерами и величием превзошла Собор Святой Софии.
Взметнувшиеся вверх более чем на семьдесят метров, четыре минарета этой мечети до сих пор производят большое впечатление на всех проезжающих через Эдирне
К сожалению, султан Селим совсем немного не дожил до окончания строительства своего величественного памятника.
…Декабрь в Стамбуле выдался холодным. Ясная погода нередко уступала место туманам и слякоти, во второй половине дня ветер с моря усиливался.
Во дворце было прохладно, и Нурбану надела поверх платья с длинными рукавами алый кафтан, покрытый растительными узорами. Голову её венчала изящная диадема, украшенная драгоценными камнями.
Неожиданно в покои громко постучали, и не дождавшись от госпожи разрешения войти, на пороге появилась Джанфеда.
- Госпожа, скорее, султан Селим…
Не дослушав калфу, Нурбану выскочила в коридор и побежала в сторону покоев повелителя, развевая полами алого кафтана…
Нурбану не могла подступиться к ложу Селима из-за многочисленных лекарей и слуг.
- Скажите же кто-нибудь, что с повелителем? – крикнула она, и к ней подошёл один из врачей.
- Госпожа, султан Селим проводил инспекцию строящейся бани, внезапно у него закружилась голова, он не удержался и упал, сильно ударившись о каменный пол. Мы привели его в сознание, сейчас он спит.
- О, Аллах всемогущий, помоги твоему рабу Селиму, даруй ему скорейшее выздоровление! – принялась неистово молиться Нурбану.
…Уже неделю она не выходила из покоев повелителя. Султану стало лучше, но врачи запретили ему вставать. Он сидел на ложе с перевязанной головой, опираясь на высокие подушки, и обнимал одной рукой свою жену, присевшую с ним рядом.
- Моя Нурбану, а ведь твоё предсказание сбылось. Помнишь, тогда, давно, ты сказала, что я взойду на трон, и ты будешь рядом со мной? – сказал он слабым голосом, нежно погладив жену по волосам.
- Конечно, помню, Селим, я и сейчас тебе повторю, что всегда буду рядом с тобой, до конца моих дней, - пытаясь сдержать слёзы, проговорила Нурбану.
- Вспомнилась мне одна притча, отец рассказывал её матушке... Сейчас я хочу поведать тебе эту притчу, Нурбану. Слушай. Когда на земле еще ничего не было, да и самой земли ещё не было, Аллах, сотворивший все Миры, создал наши души. И вот, собрал он однажды все души и спросил их так:
- Не я ли сотворил вас, ваш Всевышний?
И души ответили:
- Истинно так, ты наш Всевышний, великий и единственный создатель наш.
После этого Всевышний велел им отправляться на эту землю. А все души поклялись, что никогда не отрекутся от слов своих. И вот с тех пор все души, которые на небесах соседствовали, те, что дружили, что враждовали, все влюблённые души, придя на землю, ищут друг друга. Некоторые находят, а некоторые продолжают искать до конца своих дней.
Я знал тебя еще до сотворения мира, Нурбану, а придя в этот мир, мы снова соединились.
- Мой Селим, - только и смогла вымолвить Нурбану и прижалась губами к его руке, слёзы нескончаемым потоком лились из её глаз.
- Ну, моя любовь, успокойся, я совсем не хотел расстроить тебя. Вот подожди, я поправлюсь, и мы с тобой поедем в Эдирне, я поохочусь, а ты подышишь свежим воздухом. Ты увидишь, какое грандиозное сооружение возводит Синан! Скорее бы весна, я так люблю цветущие сады. Да, Нурбану, я забыл тебе сказать, что заказал паше в Алеппо пятьдесят тысяч луковиц тюльпанов. Позже пошлю за ними своего старшего слугу. Летом мы с тобой будем любоваться их сказочной красотой! – говорил и говорил Селим, и голос его становился всё тише и тише…
А наутро султана Селима не стало…
Он умер в 1574 году в возрасте 50 лет.
Обидно, что его имя затянули паутиной сплетен. Наверное, как и любой человек, он не был безгрешен, однако отъявленным пьяницей, казнокрадом и интриганом тоже не был.
Недолгое правление Селима II - это период спокойствия и стабильности в Империи, это завоевания новых земель, это расцвет архитектуры, поэзии и искусства!
Султан Селим отказался от личного участия в походах, однако, от войны, как способа пополнения бюджета и расширения территорий он, конечно же, не отрекся. Империя продолжала обрастать новыми территориями. Ее площадь увеличилась с 14 892 000 кв. км до 15 192 000 кв. км.
У Селима была истинно имперская способность принимать добрые советы. Правление Селима было в целом успешным, походы удачными в долгосрочной перспективе. Он не пытался принимать показное участие в работе правительства, но зорко следил, наблюдал, и, при необходимости, действовал.
И ещё он был благодарным и обязательным человеком, что не так часто встречается у правителей. В своём завещании он не забыл ни о свадьбе дочери Фатьмы с Сиявушем, ни об Иосифе Наси, приказав сохранить за ним все его привилегии и доходы. Будущий султан Мурад III полностью исполнил последнюю волю своего покойного отца.
...Собрав всю свою силу в кулак, оплакивая ночами любимого супруга, Нурбану вынуждена была прятать его тело в коробе со льдом до приезда сына Мурада, сохраняя таким образом для своего шехзаде трон.
Спустя 12 дней после смерти повелителя во дворец Топкапы прибыл шехзаде Мурад. Только тогда, отдав дань уважения памяти великого правителя, был провозглашён новый, двенадцатый, султан османской империи, Мурад III.
Смерть супруга не поколебала влияния Нурбану во власти, а, напротив, усилила его. Мурад очень любил и уважал свою мать, а став султаном, всецело опирался на её поддержку. Он ввёл специально для неё официальный титул “валиде-султан” с полагающимися привилегиями, колоссально подняв её авторитет и влиятельность. Это была высшая позиция, которую могла занять женщина в Османской империи.
Впереди Нурбану-султан ожидала новая эпоха её жизни, эпоха великой валиде-султан, “королевы-матери”.