Из-за гололеда путь в питомник занимает около часа. Мы успеваем с Марком переругаться, наорать друг на друга, несколько раз отвлечь сосредоточенного Тимура от вождения. Замолкаем лишь после несерьезной угрозы друга, что он выкинет нас обоих из машины, если мы не прекратим цапаться. Хоть я и посмеялся над шуткой, но испытывать его терпение не стал. Как и Марк.
Мы продолжили донимать друг друга только после того, как остановились на обочине и пошли пешком по заснеженной тропе к питомнику.
– Ты сразу трех щенков бери, чтобы по несколько раз не ездить. По одному на каждого ребенка, – хлопаю Марка по спине, оставляя белый след от пятерни.
– Тебе тогда надо четыре хвостика, – отвечает с сарказмом, зачерпывает горсть снега и запускает в меня.
– Как дети, – с глухим рычанием вздыхает Тимур и, сложив руки в карманы, ускоряет шаг.
– Да, в этом ты меня перегнал, – негромко добавляет брат.
– Так догоняй, – выпускаю изо рта клубок пара. Холодно.
– Нет, нам хватит. И так чудо, что Злата смогла выносить. Больше я рыжулей рисковать не хочу, – серьезно объясняет.
– Понимаю. Нашу с Агатой ситуацию сам знаешь. Так что о чуде мне можешь не рассказывать. У нас тоже дети появились вопреки диагнозам, – поддерживаю его. И возвращаю себе игривый тон: – Мы с тобой постарались на славу. Наплодили Тумановых. Отец доволен, – по-свойски толкаю его и вдруг оказываюсь в крепком захвате. – Эй!
– Мы на месте, – рявкает на нас суровый Тимур, и мы тут же отлетаем друг от друга.
Здороваемся с женщиной лет пятидесяти, приветствуем ее мужа и следуем за ними к вольерам.
– Давай вон тех возьмем, – указываю пальцем на двух прижавшихся друг к другу маламутов. – Они одинаковые. И похожи на щенка Тимура. Дети не подерутся, – усмехаюсь.
– А как мы их различать будем? – Марк скептически изучает два серых комочка.
– По ошейникам, – закатываю глаза, потому что этот зануда уже достал. – Клички разные дадим и на медальонах выбьем, – присев, подзываю к себе щенков. Брат следует моему примеру. И оба «волчонка» подбегают к нам, утыкаясь мокрыми носами в наши протянутые ладони. – Видишь, они сами определились. Мы теперь их хозяева, – чешу своего «волчонка» за ухом. – А назовем… Портос и Арамис. Будут три мушкетера, – рассмеявшись, киваю Тимуру.
– Выбрали? Возвращаемся, – строго осекает меня. – Новый год скоро, – смотрит на часы.
– Да ладно тебе, – встаю, взяв своего щенка на руки. – Времени вагон и маленькая тележка.
– Мало ли, что может по дороге случиться, – потирает подбородок друг. – В мороз…
И спустя несколько часов, замерзший и злой, я ругаю его самыми грубыми словами.
– Накаркал, – выплевываю яростно.
Из последних сил толкаю машину, но она буксует и не трогается с места, несмотря на попытки Марка завести двигатель. Бросаю это гиблое дело, отмахиваюсь от Тимура, который еще пару раз наваливается на бампер и тоже отступает.
– Я не верю в подобную чушь, – ровно говорит, будто ни капли не устал и не запыхался, пока мы его тачку толкали.
Зато я еле дышу.
– А в праведный гнев Евы веришь? Когда мы к полуночи не успеем…
– Если мы не вернемся до полуночи… – вылезает из автомобиля Марк, заглядывает на заднее сиденье, где спят наши маламуты. – Боюсь, что даже мне от терпеливой рыжули попадет, – достает телефон, поднимает вверх. – Еще и связь не ловит. Предупредить наших не получится.
– Пф, мне бы ваши проблемы, – упираюсь бедрами в багажник. – Я столько косячил с Агатой, что она уже привыкла.
– Не будь так уверен, – в унисон выдают Марк и Тимур.
Покосившись на них, мгновенно напрягаюсь. Выпрямляюсь, забираю из машины щенков, вручаю одного Марку. И быстро шагаю к питомнику.
– Чего застыли? – бросаю, не оглядываясь. – К женам не торопитесь?
Спохватившись, они спешат за мной.
– Есть план? – с недоверием уточняет Марк.
– Нет, конечно, – фыркаю и прячу дрожащего песика под куртку. – Будем импровизировать, – стучусь в дверь небольшого одноэтажного домика, где живут хозяева.
Как только на пороге появляется уже знакомая нам женщина, я выпаливаю все как на духу. Прошу ее позвать мужа.
– Не выдержала ваша «столичная штучка» наших дорог и суровых морозов? – киваем втроем. – Ожидаемо, – он скользит по нам оценивающим взглядом. – Новый год через час, – постукивает по циферблату старых наручных часов.
– Если быть точным, то через пятьдесят шесть минут, – снимаю свои с запястья и протягиваю ему. – Швейцария. Оригинал, – коротко рекомендую. Пытаюсь подкупить хозяина, но он не спешит принимать «взятку».
– Предлагаете за «цацку» жену одну в новогоднюю ночь оставить? – недовольно морщится.
– То есть, при желании помочь вы нам можете? – цепляюсь за его слова. – У вас есть на чем нас подвезти?
– Конечно, есть, – откашливается. – Но утром. Можете у нас переночевать, – делает шаг назад, освобождая проход.
– Нас ведь тоже жены ждут, – Тимур приходит мне на помощь.
– И дети, – присоединяется Марк. – И пожилые родители, – давит на жалость.
Хозяева пристально сканируют нас, размышляют, а потом женщина толкает своего мужа:
– Может, подбросишь их быстренько? В конце концов, зачем они нам всей толпой до утра, – смеется по-доброму.
– Мы заплатим, – чеканю с готовностью.
– Да не нужны нам ваши деньги, – с легкой обидой отвечает мужчина. – И Швейцарию свою спрячь, мне «Командирские» роднее, – важно добавляет. – Но есть кое-что, что вы можете для нас сделать, – задумчиво приглаживает бороду.
Накинув тулуп, молча бредет к вольерам. Мы, переглянувшись и пожав плечами, бежим за ним, увязая в снегу. Мужчина заворачивает в один из сараев и скрывается в самой глубине.
– Вот, – возвращается с болонкой подмышкой. – Заберите в хорошие руки. Вижу, что ребята вы неплохие и животинку любите. А меня попросили эту девочку пристроить, вот только никто не берет. Слепой родилась. Не хотят с ней возиться…
– Конечно, возьмем, – соглашаюсь, лишь бы хозяин не сорвался с крючка. Однако моя кандидатура ему не очень нравится. Не может мне «взятку швейцарскую» простить? Какой гордый!
– Я заберу, – выступает вперед Тимур и выставляет руку. Болонка находит его ладонь по запаху и проводит языком.
– Она согласна, – мужчина, наконец-то, отдает щенка.
Не сдерживаю облегченного вздоха, ловлю на себе сразу три пары недовольных глаз и отворачиваюсь. Задрали! Хотел же как лучше…
– Как думаешь, успеем? – шепчет мне Марк, посматривая на часы.
– Хрен знает, – отвечаю честно, едва успевая за хозяином, который ведет нас к гаражам.
– Должны, – сокрушается Тимур, поглаживая собачку, которая скоро поселится в его мини-питомнике.
– Успеем! – широко улыбается мужик и поднимает роллеты.
Показывает удобный на вид минивэн, жестом приглашает нас внутрь.
– Неплохо, – довольно ухмыляюсь я, но спотыкаюсь о его прищуренный взгляд. – Да чего вы? Больше никаких «взяток», клянусь, – прижав одной рукой маламута к груди, вторую даю хозяину в знак примирения.
– Хорошо, – пожимает нехотя. – Загружайтесь, – идет к водительскому месту. – Только пассажирское сиденье у меня одно, а кузов переоборудован для перевозки собак.
Невозмутимо устраивается за рулем, сигналит, подгоняя нас и выводя из ступора.
– Монетку бросим, кто впереди поедет? – предлагаю Марку.
– Да как же вы достали, – не выдерживает Тимур.
Окинув нас оценивающим взглядом, укоризненно качает головой и… сам занимает единственное нормальное место рядом с водителем.
– Хитрый какой, – возмущенно выдыхаю.
– Договоришься, пока нас здесь не оставят, – Марк буквально заталкивает меня в кузов.
"Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд"
Автор: ВероНика Лесневская
Устраиваемся с ним на пыльном, усыпанном шерстью полу, упираемся спинами в клетки и даем знак водителю трогать.
– Подумать только, два серьезных бизнесмена трясутся в грязной машине для перевозки собак. А третий – впереди по кочкам скачет, – кривлюсь, когда нас подбрасывает и заносит на очередном повороте. Видимо, водитель срезает путь. – Еще и везут нас, как мешки с картошкой. Скажи кому – не поверят.
– Никто об этом не узнает, – рычит Марк, отпуская своего маламута побегать. Оттряхивается от шерсти, чихает.
– Мечтай! – не могу упустить случая позлить брата. – Я расскажу об этой поездке всему твоему медиахолдингу, – достаю телефон, включаю камеру и щелкаю Марка, ослепляя его вспышкой.
Обхватив его за шею, делаю селфи.
– А Златка тебе рекламный баннер нарисует, – прячу гаджет, пока его не забрал разъяренный брат.
– Если не убьет до этого, – Марк меняется в лице и остывает, стоит лишь проверить время. – Черта с два мы успеем.
– Обязаны, – спорю и стучу по клеткам, чтобы водитель услышал и ускорился.
Нас начинает подбрасывать еще сильнее. Приходится взять щенков на руки, чтобы их не кидало по всему кузову.
Мне кажется, что мы продолжаем трястись даже когда минивэн останавливается. Но нам плевать. Нервы на пределе.
Мы с Марком буквально вываливаемся на улицу и одновременно смотрим на часы. Оглядываемся на Тимура.
– Без пяти, – произносим хором.
Толкаем ворота и влетаем во двор. А там уже все в сборе.
Немая сцена.
Отцы устанавливают фейерверки, но так и застывают рядом с ними. Мамы сжимают пока еще пустые бокалы в руках. Наши любимые жены упирают руки в бока и буравят нас взглядами. И только дети мчатся к нам, обнимая, и с улыбками забирают щенков. Возятся с ними, оставляя своих несчастных пап на растерзание расстроенных мам. А те не спешат что-либо говорить. Накричали бы на нас – и то легче. Потому что их молчание убивает.
– Я же говорил, что успеем, – разрывает неловкую тишину водитель.
Мы же виновато подходим к женам, надеясь, что переживем новогоднюю ночь.
– Рыжуля, шампанское, – рискует напомнить Марк и поднимает руку с часами. Получает несколько слабых хлопков по груди, а следом – поцелуй.
Притягиваю к себе брыкающуюся Агату, чмокаю ее в холодную щеку. И подаю ей бокал. Смеюсь, когда она осыпает меня сдавленными ругательствами. Делаю глоток игристого и «закусываю» сладкими губами своей непокорной жены. Углубляю поцелуй, крепче обнимаю любимую.
– Я дико соскучился, – признаюсь честно.
– Я тебя прибью когда-нибудь, Адам, – она возмущенно выдыхает мне в губы. – Я места себе не находила! Ты просто… – вновь затыкаю ее поцелуем.
– И я тебя люблю, – шепчу, прервавшись на секунду, и набрасываюсь на нее с новой силой.
Мы целуемся под взрывы фейерверков и радостные крики детей. Говорят, как Новый год встретишь – так его и проведешь. Другого варианта грех желать. Ничего нет лучше, чем быть в кругу семьи.
