Худшие опасения Варвары подтвердились. Рассказ сына не оставлял сомнений в том, что он вернулся. Если прежний припадок можно было списать на детский сомнамбулизм, как предположил доктор, то теперь все стало кристально ясно.
Он вернулся забрать долг. Он вернулся забрать жизнь Николеньки.
На Алексее лица не было, когда Николенька принялся выкрикивать ему в глаза, что он не его папенька. Только оказалось, что он кричал вовсе не ему...
Начало здесь:
Как теперь объясниться с мужем? Можно опять списать все на сомнамбулизм, но... Алексей был слишком умен, чтобы ничего не заподозрить. И слишком прагматичен, чтобы принять правду. Он скорее подумает, что Николенька действительно не его сын, чем поверит в реальность происходящего.
А всё из-за поступка, который Варвара совершила восемь лет назад и о котором никому никогда не рассказывала.
...Николенька родился слабым. Беременность и роды были тяжелыми, и Варвара сама едва не отдала Богу душу. Но все обошлось. И она, и ребенок остались жить. Но на этом проблемы не кончились, а лишь начались. Младенец был болезненным. Он плохо ел и страдал от приступов, во время которых он внезапно начинал задыхаться и синеть, и лишь поцелуй жизни спасал его.
В один из своих многочисленных визитов доктор Покровский честно признался Варваре и Алексею, что их сын не жилец. Можно было, конечно, искусственно продлить его жизнь еще немного, но в какой-то момент спасти его будет невозможно.
Ту ночь Варвара не сомкнула глаз. Она лежала в кровати без сна и обливалась слезами. Она не могла допустить того, чтобы ее единственный сын ум ер, еще не начав жить. Она с таким трудом выносила и родила его!
И тут ей вдруг вспомнился случайно подслушанный разговор двух служанок. Одна говорила другой:
- У Дуняши младшенький так хворал, что едва не помер, а пришла Ворониха, дала ему какой то отвар, пошептала над ним, и на следующий же день поправилось дитя!
- Ворониха – сильная знахарка, только говорят, что она с нечистым знается... Ведьма она – как есть ведьма! Я бы свое дитя ни в жизнь к ней не отвела!
Варвара рывком села в кровати. Она должна попробовать. Что если это единственный шанс спасти маленького Николеньку? Она знала, что Алексей – горячий противник всяческой ворожбы и знахарства. Он считал все это предрассудками, пережитками прошлого и верил лишь в науку и медицину. Именно поэтому Варвара решила держать все в тайне от мужа.
Поутру она аккуратно разузнала у служанок, где живет деревенская знахарка, а среди ночи отправилась к ней, одевшись в крестьянский тулуп и укутавшись платком. Та как будто бы ждала ее: едва Варвара легонько постучала в дверь ее избы, старуха возникла на пороге.
- Мне твоя помощь нужна, сын болеет, - тихо произнесла Варвара, опасаясь, что кто-нибудь услышит.
- Заходи.
Варвара не была уверена, признала ли Ворониха в ней барыню, но ее это мало заботило. Она поведала ей обо всем: и о тяжелых родах, и о недуге Николеньки, и о том, что сказал доктор. Старуха молча слушала, устремив взгляд в дощатый пол. В скудном свете лучины как изба, так и ее хозяйка выглядели зловеще: под глазами у Воронихи залегли глубокие тени, а нос был острым и длинным, как у хищной птицы. Может, поэтому ее звали Воронихой? Изба казалась неуютной и неухоженной. Варвара никак не могла отделаться от ощущения, что вот-вот из темного угла вылезет какая-нибудь отвратительная потусторонняя тварь и набросится на нее...
Она огляделась вокруг и поняла, в чем дело. В избе Воронихи не было ни одной иконы, а на месте красного угла чернел беспроглядный мрак.
Безбожница. Прислужница нечистого. Права была та служанка, которая не доверяла Воронихе и называла ее ведьмой.
Только теперь было поздно отступать. Варвара сама пришла к ведьме за помощью – к тому же больше обратиться ей было не к кому. Молитвы не помогали, доктора – тоже. В тот момент она была готова пойти на что угодно, лишь бы Николенька жил.
- Твоему сыну предначертана ранняя см ерть, но я могу выторговать его жизнь. Только ты останешься должна, - произнесла Ворониха.
- Да, конечно, я согласна, дам все, что хочешь...
- Не мне должна, а тому, кто вернет твоего сына к жизни, - отрезала старуха.
Варвара нервно сглотнула. Она не знала, про кого говорит Ворониха, - про самого нечистого или про какого-то его прислужника-беса. Одно было ясно: Варваре придется пойти на сделку с нечистью.
Но ради жизни своего малыша она была готова заплатить даже такую цену.
- Хорошо.
- Я проведу обряд. Мне понадобится твоя кр овь и немного волос твоего сына.
С этими словами Ворониха встала и ушла за печь, а через несколько мгновений появилась с ножом и небольшой склянкой в руках. Она молча резанула по ладони Варвары, и женщина сдавленно вскрикнула от внезапной боли. Старуха накапала несколько капель из раны в склянку, после чего сказала:
- Волосы завтра принесешь.
Следующей же ночью Варвара вновь тайно пришла к Воронихе и передала ей завернутую в платок тоненькую прядку волос Николеньки. А через два дня малыш ожил: стал дышать ровнее, на щечках впервые появился румянец. Вскоре Николенька окончательно поправился, и припадки прекратились. Доктор Покровский лишь разводил руками и говорил о чудесном исцелении.
Время шло, Николенька рос, и постепенно Варвара забыла про свой поступок как про страшный сон. В какой-то момент ей действительно стало казаться, что всего этого не было на самом деле и ведьма Ворониха ей просто приснилась.
Так было ровно до тех пор, пока тот, у кого ведьма выторговала жизнь Николеньки, не вернулся. Теперь Варвара оживила эти события в своей памяти во всей ясности, как будто они произошли не восемь лет назад, а только вчера.
...Нужно немедленно идти к Воронихе. Может быть, есть какой-то способ спасти Николеньку и отдать бесу что-то другое в счет долга?
Тогда, восемь лет назад, Варвара и представить себе не могла, что она должна будет отплатить нечистому жизнью своего сына. Ей казалось, что с нее потребуют совершить какое-нибудь темное деяние, и ей было почти безразлично, что это будет – она вступила в сделку с нечистью и прекрасно понимала, что ее собственная душа обречена на муки. Но Варвара старалась об этом не думать и гнала от себя тяжелые мысли о том, что когда-то ей придется возвращать долг. Теперь же оказалось, что Николенька все это время жил взаймы, и теперь бес, который оставил его на этом свете, требовал вернуть то, что по праву полагалось ему.
Подождав, пока все домашние лягут спать, Варвара собралась и тихонько вышла из дома. Воспоминания нахлынули на нее вместе с волной морозного воздуха, ударившей ей в лицо. Тот же тайный визит в бесснежную зимнюю ночь; та же изба, которая угрюмым пятном чернела на краю деревни, словно яма.
В этот раз Ворониха отперла не сразу. Варвара долго стучала, прежде чем заспанная старуха появилась на пороге с горящей лучиной в руке.
- А, это ты. Заходи, - сказала она по-свойски, будто они только вчера виделись.
Варвара рассказала про видения Николеньки и вопросительно взглянула на Ворониху. Та нехотя ответила:
- А что ты хотела? Я же тебя предупреждала, что должна будешь. Вот бес и пришел должок свой забрать.
- Но почему так скоро... Николенька не успел пожить... Ему всего девять!
Старуха усмехнулась:
- Девять, говоришь? А не помог бы он тебе, помер бы твой сынок еще во младенчестве.
Варвара почувствовала, как глаза наполняются горячей влагой:
- Неужели ничего нельзя сделать?
Ворониха пожала плечами:
- Можешь попробовать с ним сама поговорить. Когда он сынка твоего снова позовет, ты за ним иди. Там и встретишь его.
Варвара вышла из избы ведьмы в смятении. Допустим, у нее получится пойти за сыном, когда бес позовет его, но что она ему скажет? Ведь ему не знакомо ни сострадание, ни жалость. Что предложит она ему взамен жизни Николеньки?
С этого момента место няни в кресле у кровати Николеньки заняла сама Варвара. Она вслушивалась в частое, сбивчивое дыхание ребенка, и ее материнское сердце сжималось от жалости к нему. Позже ей удавалось заснуть, но ее сон был чутким и невесомым, и она просыпалась от малейшего шороха.
Варвара боялась пропустить момент, когда сын поднимется с постели и пойдет вниз, к камину, по зову того, кто когда-то даровал ему жизнь, а теперь хотел забрать ее назад.
Читать финал: