Крыльцо института, в котором реализовывала свой творческий потенциал Марьяна, радовало яркими пятнами опавших листьев, принесенных ветром с неподалеку растущих кленов. Запыхавшаяся от пробежки по высоким ступеням Марьяна яростно дернула на себя тугую дверь. Дверь неожиданно легко распахнулась, чувствительно стукнув Марьяну по плечу.
…, - эмоционально начала делиться с окружающим миром своими переживаниями Марьяна. И тут же была прервана насмешливым и неприятным, словно простуженным голосом:
- Опаздываете, Марьяна Васильевна, опаздываете!
Недавно появившийся в институте заместитель директора по внедрению инноваций с высоты своего роста глядел растрепанную Марьяну.
«Хлыщ», - неприязненно подумала Марьяна и постаралась вежливо улыбнуться:
- Доброе утро! Увы, обстоятельства оказались выше.
- Какие же, позвольте поинтересоваться, обстоятельства изволили задержать вас на час рабочего времени? – Хлыщ неприятно прищурился.
«Что же за день такой сегодня!» - Марьяна напряглась. График посещения института был не то, чтобы совсем строгим, но рисковать премией не хотелось.
- А у меня сегодня друг помер, - грустно сказала Марьяна, решив, что ничего придумывать не нужно, раз жизнь сама подбрасывает события.
- Гм… - замялся замдиректора. – Сочувствую вам…
Неловко потоптавшись, Марьяна отпихнула ногой дверь в надежде проскользнуть мимо напарфюмированного хлыща.
- Да, - вновь оживился хлыщ, - австрийцы провели все испытания вашего состава и очень довольны. Просят ускорить получение международного патента.
- Да-да, - невнятно прошипела Марьяна и, наконец, проскочила мимо лоснящегося достатком начальства в прохладный вестибюль института.
Веселый зеленый огонек на проходной одобрил марьянин электронный пропуск, а вот охранник, доверительно наклонившись к Марьяне, негромко проговорил:
- Сегодня Рычевский уже справлялся, пришли ли вы в институт.
Натянуто улыбнувшись и поблагодарив охранника, Марьяна, мужественно борясь с периодическими приступами тошноты, направилась к своему кабинету.
Понятно, почему Рычевский, он же хлыщ, так суетится. Австрийцам понравился клеящий строительный раствор, полученный в лаборатории Марьяны, и впереди финансовым лучом запульсировал многомиллионный контракт. А по внешнему виду хлыща видно, что он не привык себе ни в чем отказывать. Дорогая одежда, платиновый зажим для галстука, этот попугайский парфюм…
И конечно, он вцепился в Марьяну как голодный весенний клещ в бродячую собаку. Точнее в ее разработку. Заместитель директора по внедрению инноваций вполне оправдывал свою должность.
Преисполненная неприятными мыслями о Рычевском, Марьяна скинула с себя шелковую блузку и потянулась за белоснежным лабораторным халатом. И быстрее, чем можно было бы что-нибудь предпринять, дверь в кабинет распахнулась. Распахнулась, понятное дело, без всякого стука. Ну а какой может быть стук, когда на пороге стоял хлыщ и с живым интересом давешнего полицейского внимательно разглядывал неприкрытые ничем, кроме праведного гнева, фрагменты тела Марьяны.
- Да что же это такое, - в смятении воскликнула Марьяна, не забыв притянуть к себе висящий на вешалке халат. – Вы все границы переходите, Олег Федорович!
- Лишь хотел порадовать вас свежим кофе. Правду сказать, ваш изрядно помятый вид навел на мысли о бурно проведенном вечере накануне. Но несчастье с усопшим другом многое объяснило.
Рачевский поставил бумажный стаканчик с кофе на лабораторный стол и стремительно вышел из кабинета.
Марьяна с неприязнью посмотрела вслед хлыщу и немного поколебавшись, взяла стаканчик.
Кофе оказался из ближайшей кофейни и не самого лучшего качества. Но тяжелая голова после нескольких глотков заметно полегчала, а тошнота отступила. И Марьяна стала напряженно думать о том, как выкрутиться в этой неприятной историей с австрийцами.
Специализируясь на строительных смесях, Марьяна пыталась найти оптимальные пропорции традиционных ингредиентов, беспрецедентно улучшив их качество. Опытный образец, подготовленный для очередной тестовой прогонки пару месяцев назад, должен был быть доставлен мозолистыми руками лаборанта Миши в кювете в соответствующее место. Марьяна тогда задумчиво смотрела на землистого цвета смесь и все не решалась дать отмашку Мише на вынос кюветы. И внезапно распахнувшаяся дверь и незнакомый хрипловатый голос, произнесший какое-то восклицание, неожиданно так напугали Марьяну, что она, неловко дернувшись, опрокинула в кювету стоящие на висящей невысоко над столом неустойчивой полке пробирки.
- Смотрю, эксперимент полным ходом идет! – Бодро заворковал тогда еще незнакомый хлыщ.
И Марьяна, не подавая виду, что что-то пошло не по плану, вытащила пробирки из кюветы и кивнула Мише, чтобы он запустил смесь на перемешивание.
Результат поразил всех. Раствор оказался столь прочным и не поддающимся эрозии, что им заинтересовались иностранцы. Взяв с собой образцы, австрийцы прогнали их на своих установках. И для продажи изобретения было просто необходимо получить международный патент.
А чтобы получить патент, нужно было подобрать те ингредиенты, которые вошли в этот раствор.
И если вспомнить содержимое опрокинутых пробирок еще было можно, то данные о пропорциях и концентрациях остались такими же неизвестными, как и то направление, куда исчез первый непутевый супруг Марьяны.
Марьяна застонала. Ингредиенты не подбирались. Что и в каких количествах было в тех пробирках, вспоминалось с трудом. Хлыщ прессовал. Опять немного замутило.
- Марьяна Васильевна, - окликнул Марьяну незаметно вошедший в кабинет Миша. – Вот посмотрите, я сделал выписку из всех лабораторных журналов на тот день и двумя днями раньше. С какими соединениями мы работали, и что у нас могло быть в пробирках.
Продолжение следует…
Спасибо за ваше внимание, дорогие читатели!
Друзья, буду рада видеть вас также и в своем телеграм-канале Семья и психология.
