Утреннее солнце осветило торжество ночной грешной кутерьмы, вернув всех в свои обычные оболочки из обмана, фальши и предательства. Виктор проснулся первым. Открыв глаза, он сразу же вспомнил всё! Вспомнил ещё до того, как повернул голову в сторону разметавшихся по подушке Марининых волос и её окутанного сонной безмятежностью лица, не тронутого сожалением о произошедшем.
Он вскочил с кровати и умчался в ванную. Пульс учащённо бился, будто он не двадцать шагов прошёл по квартире, а пробежал минимум стометровку без подготовки. А ещё вдруг его настигла боязнь увидеть себя в зеркале. Он старательно отводил глаза, чтобы даже ненароком не посмотреть туда. Чего он боялся - стыда? Счастья? Раскаяния? Что могло так сильно поразить его в беспристрастном отражателе действительности.
- Идиот! Осёл! О чём я только думал, когда творил всё это? – бормотал он, стуча кулаком в глухую стену.
«Но ты же хотел реванша за поражение в юности, ты мечтал об этом, представлял не раз, как всё будет… - возникали в голове мысли, выныривая из лабиринтов подсознания. – Ты хотел и получил! Понравилось? – продолжали они бить по больному. - Нет! То-то же!»
– Я подлец, мерзавец… Я конченный негодяй, скотина, сволочь! – долбил он себя, повторяя снова и снова. Слова подпрыгивали в воздухе, насмехаясь над рассудком мужчины, и исчезали, одаряя напоследок ядовитым оскалом своего смысла.
Он упёрся лбом в холодную кафельную стену, по которой только что колотил кулаком, понимая, что эта гневная тирада не поможет ему обрести душевное равновесие. А как было бы хорошо, если бы удалось присмирить свою разбушевавшуюся совесть всякими бранными словами… Складно! Толково! Удобно! Но до чего же меркантильно! Можно самого себя помучить, поистязать немного – вот, вроде, как и наказал… И вам, люди, не надо уже заморачиваться по этому поводу, я же расправился с собой-негодяем!
«Не-е-ет, милок! Хотя бы так пострадай чуток, чтобы понять, какие муки и огорчения ты приносишь другим!» - внезапно пронёсся в голове справедливый крик не унимавшейся никак совести. Он вновь вспомнил, что произошло, и сразу же по душе поползло омерзение и ненависть, и отвращение к самому себе…
Вновь, как и накануне вечером, холодный душ был призван охладить разгорячённую душу Виктора, и студёная вода изо всех сил старалась вытеснить мысли о случившемся из головы, но ничего не выходило. Витя, казалось, даже не замечал ледяной хлёсткости водяных струй, пока не закоченел так, что с трудом смог дотянуться до полотенца.
Отойдя от мазохистского бреда, он обнаружил, что пришёл сюда как был, то есть без ничего, а в ванной комнате нет ни одного халата и вообще какой-либо одежды.
- Ну да, всё так и должно быть, - глубоко вздохнув, он обернулся большим пушистым полотенцем и замер на секунду перед дверью.
«Сколько не стой здесь, мир за этой дверью не изменится… к сожалению», - подумал он и, с силой распахнув дверь, вышел, готовый к встрече с укором неунимающейся совести и Мариной.
Но столкнуться пришлось лишь всё с теми же гадостными чувствами, что владели его сознанием, потому что Марины нигде не было. Пока он пытался очистить свою душу подручными средствами, она ушла. Он выглянул в окно на дорожку, ведущую со двора на улицу, и ему показалось, что в конце тротуара меж ветвей активно покрывающихся молодыми листочками кустов и небольших деревцев мелькнул серый цвет её пальто.
Виктор открыл бар и достал оттуда бутылку коньяка. Плеснув в бокал тёмно-медовый напиток, он с размаху сел в кресло и, откинув голову на спинку, закрыл глаза.
Маша, клиника, ресторан, Сашка, Марина, вчерашний мужик возле неё – всё завертелось перед его глазами, как в кино по телевизору, который хотелось выключить. Он отхлебнул из бокала и почувствовал, как обжигающая жидкость проскочила пищевод и провалилась в желудок, настолько обильным был глоток.
- Докатился, - Витя посмотрел на бокал, - с утра хлещу коньяк… - он усмехнулся, сжав губы, а затем залпом глотнул всё содержимое бокала.
Марина ушла… Не дождавшись его, не сказав ничего и не попрощавшись… Она не хотела даже видеть его… Но ведь он и сам не хотел, выжидая в ванной её исчезновения, сам себе не признаваясь в этом… Хорошо, что она ушла вот так быстро и без лишних церемоний. Надо забыть теперь, что произошло вчера и жить, как и раньше… А получится как раньше? Как теперь смотреть в глаза Маше, как разговаривать с ней, делая вид, что ничего не случилось?!
Виктор не знал, что ответить на этот вопрос, соскочил с кресла, прошёлся по комнате, взъерошил рукой волосы на затылке, ударил и без того уже больной рукой по косяку, сел, встал – не помогло! Он почувствовал, как кровь приливает к мозгу, сердце забилось в каком-то неистовом ритме, волосы зашевелились и его тут же бросило в пот.
- Приди в себя, - сказал он громко, - и подумай, как всё будешь исправлять!
Одевшись и приведя себя в порядок, он выпил горячий кофе и попробовал успокоиться.
- Надо срочно поговорить с Машей, объясниться с ней и дать девочке истинную свободу, она заслуживает большего, чем эти мои нитонисёухаживания! – решил он, уверенно проговорив это вслух, и ему стало чуть легче, будто он решил какую-то трудную задачу, от которой зависело его будущее. – А Марина… Она наверняка скоро уедет!
Пока он так размышлял, Марина быстро шла по дорожкам, не замечая больной ноги, нытьё которой сопровождало каждый её шаг, а на неровности тротуара она вообще реагировала резкой болью, норовя подкоситься и не удержать стремительно несущееся тело молодой женщины. Распахнутое пальто развевалось за ней как флаг, притягивая взгляды случайных прохожих. Они огладывались на красивую, хорошо одетую женщину с растрёпанными волосами, спешащую как на пожар. Марина не обращала никакого внимания на любопытные взгляды, продолжая свой путь, прихрамывая и покусывая губы от боли.
- Боже, что я натворила, - шептала она, - и с кем - с Витей! Ну почему?! Зачем?! Как?! Проклятое вино, идиотская вечеринка, нелепая встреча! – она подняла лицо и тихо простонала, осознавая масштабы случившегося. - Маша! – бормотала Марина. - Машка, Машка, Машка, ну зачем ты, дурёха, влюбилась в этого Витю? Что ты в нём нашла? И ведь с детства смотрела на него влюблёнными глазами, только и говорила об этом Витеньке… И надо же, не забыла… Но почему, зачем?! Красотка, каких мало… Милая, спокойная – мечта любого мужика… Да у тебя, сестрёнка, женихов без счёта могло быть, зачем тебе нужен этот идиот?
Она не хотела вспоминать, как только недавно шептала ему какие-то жаркие глупости, целовала и вообще, отдавала всю себя. Правда, всё это можно было списать на алкоголь, который действительно вчера был в переизбытке. Марина даже не помнила ни одного случая, чтобы она вот так вот напилась.
«Но в любом состоянии не стоит отдавать приоритет глупостям, - возникла из глубины сознания справедливая мысль. – Где был мой разум? У него что, тоже отпуск?» - злилась она на себя.
- Я расскажу всё Машке, - Марина остановилась, произнеся вслух посетившую её мысль, - точно, я не буду молчать… Да, она разозлится, это несомненно, ну и ладно – пусть кричит, обзывает меня, имеет полное право… Зато перестанет бредить этим своим Витенькой и посмотрит на него, наконец, сбросив свои ярко-розовые очки.
Марина не спеша двинулась дальше. До двора, где располагался их дом, оставался квартал, не больше, но она вдруг почувствовала такую нестерпимую боль в ноге, что побоялась упасть, если пройдёт ещё метров десять. Голова напомнила о вчерашнем празднике сильной болью, а желудок обещал скорый бунт.
- Ну что это ещё такое? – захныкала она. – Ну можно я хотя бы до дома доберусь, а там уж всё что угодно… - непонятно к кому обращалась Марина и потихоньку, практически черепашьим шагом начала двигаться в нужную ей сторону, с горем пополам доплетясь до нужного ей крыльца.
- О-о-о, нет, только не это, - прошептала она, видя, как из открывшейся двери подъезда легко и даже грациозно шагнула миловидная и всё ещё стройная, несмотря на возраст, Ангелина Павловна, являющаяся не кем иным, как матерью того самого мужчины, которого Марина сейчас предпочла бы забыть, а лучше не знать вовсе.
Они с ней виделись пару раз после приезда Марины, ведь живут-то в одном подъезде, но сегодняшняя встреча была совсем некстати.
- Здравствуй, Марина! - улыбаясь, поприветствовала мать Виктора девушку, распространяя вокруг себя невидимые флюиды прекрасного настроения и какого-то прямо завидного задора.
- Здравствуйте, Ангелина Павловна! – буркнула Марина в надежде на моментальное расставание.
- Ой, какая ты нарядная! – продолжала соседка как ни в чём не бывало. – Откуда это ты, позволь полюбопытствовать.
- Из постели Вашего сына, - хотелось выкрикнуть рассерженной непонятно чем Марине, но она, подавив вздохом раздражение, ответила, - от подруги.
- А что хромаешь?
- Ногу подвернула.
Ангелина Павловна скользнула глазами по туфлям девушки и понимающе закивала головой.
- Ой, как досадно…
- Простите, меня бабушка ждёт, - сухо проговорила Марина и, сжав руки в кулаки, превозмогая боль, усугубившуюся утренним путешествием в узких туфлях на высоченных каблуках, поспешила в подъезд.
- Да, конечно, - кивнула женщина и, легко сбежав по ступенькам, поспешила по своим делам.
- Бабушка, я пришла, - крикнула Марина, как только оказалась в своей прихожей.
- А я уж тебя заждалась, - послышался ответ.
Марина, хромая, прошла в комнату, напугав этим бабушку.
- И-и-их, - всплеснула она руками, - что случилось, милая моя?
- Ногу подвернула, только и всего, не переживай, - махнула рукой Марина, поглядев на свою припухшую лодыжку, повязку с которой она сняла сегодня, когда спешно одевалась перед тем, как убежать из квартиры Виктора.
- Где ты ночевала? – бабушке было интересно всё, что касалось Марины.
- У Наташки Симоновой, помнишь её?
- Это у которой волосы такие чёрные, вьются кольцами, да? – вспомнила бабушка. – Как не помнить-то, она частенько бывала у нас, когда вы учились в школе.
- Ну, вот поэтому и решили пообщаться… – кивнула Марина, радуясь, что легко объяснилась с бабушкой, с мамой значит тоже пройдёт как надо. – Бабуля, ты извини, я в душ, ладно? – Марина чувствовала себя разбитой и уставшей…
Она прошла в комнату, чтобы переодеться. Мысли её вновь вернулись к Маше. Марина явно боялась встречи с младшей сестрой и по большей части именно из-за неё. Что случилось, то случилось и вернуть назад ничего нельзя, да она и не собиралась посыпать голову пеплом. Но понятно же, что Виктор не любит Машу и не сделает её счастливой. Марина считала, что необходимо раскрыть сестрёнке на это глаза, но та вновь начнёт защищать своего любимого, приводя кучу доводов в его пользу.
Марина не представляла, какие аргументы найти для убедительности, кроме как рассказать о проведённой с ним ночи, и как это воспримется Машей, тоже можно догадаться. Как ни крути, а выглядело всё достаточно скверно, если не сказать мерзко.
Проговаривая про себя фразы, которые она могла бы сказать в разговоре с сестрой, Марина сняла костюм и бросила его на стул. Подхватив халат, вспомнила, что на ней вчера в доме Виктора был почти такой же, и внезапно ощутила невероятно горячую волну, прокатившуюся с головы до ног и захлестнувшую её воспоминаниями. У неё часто забилось сердце, во рту пересохло.
- Да, Марина, встретиться с Витей вчера явно было ошибкой, - сказала она тихо, волей разума впихивая своё тело в привычное ему состояние.
Пытаясь успокоиться, она прошлась по комнате, одну руку уперев в бок, а второй в задумчивости водя по шее в вырезе халата, где ощущалось отчаянно трепыхавшееся сердце.
- Нет, нет, Марина, ты сильная женщина и тебя не трогают всякие сентиментальные штучки, - мотала она головой, отгоняя от себя все эти лирические наваждения.
Придя в себя, она почувствовала под рукой кулон. Расстегнув замок, сняла цепочку с подвеской и, нашарив глазами футляр, аккуратно уложила туда украшение. Затем она привычным движением сняла одну серёжку, блеснувшую в солнечном свете яркими бликами, и, потянувшись к мочке другого уха, ничего там не обнаружила.
Марина остановилась в недоумении. Где она могла потерять серёжку? В ресторане или у Вити дома? И как не почувствовала этого, ведь серьги немаленькие, Марина приятно ощущала их раскачивание при каждом повороте головы и то, как они касались шеи.
Она напрягла память и вспомнила, что, разглядывая себя в зеркале ванной у Виктора, она поправляла серьги. Значит серёжка расстегнулась позже, наверное, в постели. Серьги были очень дорогие, к тому же это подарок Стивена. Он, конечно не станет ей выговаривать об их цене и прочем, но и объясняться с ним, как она потеряла одну из них, всё же не хотелось. Кроме того, она не знала, бывает ли в той квартире Маша и если да, то она легко может обнаружить украшение…
Первой реакцией было позвонить Вите. Но она не знала номер его телефона.
- Стоп, есть же телефон Вениамина, он скажет номер Саши, а там уже всё просто… - рассудила Марина и, схватившись за телефон, тут же его оставила. – Ой, сейчас надо будет объяснять, зачем мне нужен Саша, а ещё – когда и с кем я покинула вечеринку… нет, это не вариант.
Марина приколола к специальному креплению в футляре оставшуюся серьгу и поморщилась, представив, как она идёт назад в квартиру Виктора… И пока она рассуждала, как они встретятся, что скажут друг другу и найдёт ли она там свою серёжку, эта мысль уже не казалась ей столь ужасной и не пугала своим искажённым смыслом.
Она хотела пойти сразу же, прямо сейчас, но рассудила, что может столкнуться там с кем-нибудь из его родных – родителями или братом... Слава Богу, его сестра вышла замуж и жила в другом городе, об этом ей рассказала бабушка.
«Вот Ангелина Павловна куда-то же направлялась, а вдруг к сыночку пошла, - подумала она, - пойду вечером, перед рабочей неделей все стремятся отдохнуть, поэтому есть надежда, что Виктор будет один!»
Марина приняла ванну, немного отдохнула, а потом были семейные посиделки с родителями, сёстрами и ещё бабушкой Светой и дедушкой Гришей. Мама, как всегда, наготовила разных вкусностей и всё заставляла попробовать, но Марина после вчерашнего избытка спиртного с трудом что-то впихивала в себя, а больше делала вид, только чтобы не обижать маму.
- Совсем отвыкла от моей стряпни, - сокрушалась Анна Григорьевна.
- Мамочка, спасибо, всё и правда очень вкусно, - уговаривала её Оля, - а Маринка пусть фигуру бережёт, а то растолстеет тут на твоих пирогах, её муж не примет назад.
- Я же съела суп, - возразила Марина, отмахиваясь от этой темы.
Все её о чем-то расспрашивали, смеялись, удивлялись, комментировали, а она всё время наблюдала за Машей, которая была грустна и неразговорчива.
«Ох, Машка, опять ждёшь звонка, а он не звонит! - подумала она и решила, как можно быстрее всё ей рассказать. – Надо выбрать время и место, где можно поговорить без свидетелей, чего тянуть-то - чем быстрее она освободиться от этих токсичных отношений, тем лучше для неё!»
Затем последовали ежедневные процедуры у бабушки, которые в этот вечер, казалось, продолжались необычайно долго.
Марина едва дождалась, когда мама и папа отправятся к себе. Она сразу же натянула джинсы, джемпер и, надев куртку и кроссовки, прохромала к бабушке.
- Бабуль, я выйду подышать свежим воздухом, ладно?
- На ночь-то глядя, - всполошилась бабушка.
- Да какая ночь, ещё вон рано совсем, - возразила она, - но ты меня не жди, ложись спать, хорошо?
- Ну иди, иди, - Варвара Дмитриевна улыбнулась внучке, - небось опять встретишься с какими-нибудь подружками, - решила она.
- Может быть, - радостно ответила внучка и поспешила выйти.
Подходя к дому Виктора, Марина ощутила бешеный стук сердца. Он отзывался в ушах и заглушал всё вокруг.
«Что это? – подумала она. - Нет, конечно же, не предчувствие свидания, ещё чего! – усмехнулась, вытащив на поверхность сознания свои обычные прагматизм, рассудительность и здравый смысл. – Просто я волнуюсь – только бы не встретиться здесь ни с кем, а то ещё подумают невесть что…» - успокоила она сама себя и, веря в эту мысль, быстро набрала на панели домофона нужный ей номер со всякими звёздочками и решётками, как того требовала краткая инструкция, радуясь при этом, что осторожно закрывая утром дверь Витиной квартиры, заметила на ней цифры, которые оказались очень даже запоминающимися – три единицы.
Домофон пропиликал какими-то малоприятными звуками и раздался характерный щелчок входной двери. Марина качнула головой, вошла в подъезд и быстро, насколько позволяла ей больная нога, поднялась на второй этаж. В открытой двери своей квартиры её ждал Витя. Он не выглядел удивлённым, словно ничего странного в её визите не было, будто это было обычным делом, что она приходит сюда, а он ждёт её, открыв дверь.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_______________________________