- Михалыч, мимо твоего дома страшно проходить стало, не то, что во двор зайти.
- А никто тебя ко мне в гости и не приглашал! Иди мимо, сосед!
- Злой ты стал, Михалыч. Ещё и псину такую же бешеную, как сам, завёл. А ведь раньше был нормальным мужиком. Вот что деньги с человеком делают!
- Разбухтелся! Тебе-то что? Страдаешь, что водку с вами больше не пью?
Сосед сплюнул и, ничего не ответив, пошёл в сторону. Что с Михалычем стало? Вроде бы и должность невысокую занял, всего лишь начальник цеха, а гонору добавилось – не подойдёшь! И совсем не в том дело, что пить водку с мужиками он перестал. Вон, Семёныч и не пил никогда, а над другими себя не возвышает. А этот? Раньше чуть что произойдёт, так все соседи вместе собирались, друг другу помогали. Даже когда жена у Михалыча умерла, всем миром хоронили. И гроб местные мужики сами несли на кладбище, а бабы всю закуску готовили. Чего делить-то, сколько лет уж тут бок о бок прожили? А теперь идёт он мимо – морду воротит в сторону. Как же, он ведь теперь начальство! Машину новую купил и псину огромную посадил на цепь для охраны.
Сосед ещё раз сплюнул и обернулся. Как бы этот монстр с цепи не сорвался, а то загрызёт в одночасье!
Михалыч с ненавистью глянул вслед уходившему соседу. «Завидуют! - буркнул он себе под нос и захлопнул дверь. – Надо бы забор высокий поставить, чтобы всякая швaль на моё добро не заглядывалась».
С улицы послышался лай Шарика. Вообще-то бабка, которая продала ему эту беспородную псину, выдавая за щенка овчарки, называла его Шерманом. Да какой он Шерман? Дворняга тупая! Перед каждым чужаком готов был хвостом крутить. Пришлось применить к нему жёсткое воспитание, заключающееся в битье палкой. Теперь и вправду Шарик стал хорошим охранником, никто посторонний просто так мимо не пройдёт. Так с цепи рвётся, что аж слюна из оскаленной пасти брызжет. Единственно что плохо, так это то, что Михалыч и сам стал кобеля бояться. Не ровен час и в хозяйскую глотку вцепится! Миску с едой ему и то приходится давать осторожно, подкрадываясь, когда тот в будке сидит. Но ничего, Михалыч ещё покажет этой твари, кто в доме хозяин.
Михалыч налил в миску прокисшего супа, разбавил водой из-под крана и бросил туда пару кусков хлеба. Шарик стоят около будки и с ненавистью смотрел на хозяина. Дрогнув под тяжёлым взглядом собаки, тот не решился подойти ближе, а поставил миску на землю и подтолкнул её палкой.
- На, жри!
Зарычав на палку, пёс жадно набросился на еду, в мгновение ока проглотив всё содержимое миски.
- Большего не заслужил, - вслух проговорил Михалыч, с чувством превосходства глядя на собаку.
Ромка на цыпочках подошёл к забору. Пёс опасливо посмотрел в его сторону, но не залаял. Мальчик присел на корточки и тихонько сказал:
- Привет. Я к тебе.
Пёс тихонько зарычал. Ромка немного попятился. Ему было ужасно страшно, но почему-то эта собака притягивала его к себе, словно он чувствовал в ней родную душу.
- Ладно тебе ругаться, - приблизился он к забору, - лучше посмотри, что я тебе принёс.
Ромка достал из пакетика сосиску и бросил собаке. Тот, на лету поймав лакомство, тут же проглотил и с надеждой посмотрел на мальчика.
- Ты не торопись так, а то подавишься, - назидательно сказал Ромка. – Потом я тебе ещё принесу. Только когда дядя Коля из дому уйдёт. А при нём я ничего взять не могу. Увидит – опять подзатыльник отвесит. Знаешь, как это больно? Ещё и в глазах темнеть начинает.
Шарик сидел неподвижно, внимательно слушая мальчика.
- Вот ты меня понимаешь. Тебе тоже от Михалыча неслабо достаётся. Если бы я мог тебя отвязать от цепи, то выпустил бы на свободу. Я бы и сам куда-нибудь от мамы и дяди Коли сбежал, но пока нельзя. Папа говорит, что, когда мне 10 лет исполнится, он меня к себе заберёт через суд. А пока мама не отдаёт. Так что мне ещё этого дядю Колю полгода терпеть.
Возвращаясь с работы, Михалыч допустил неосторожность и пошёл в огород слишком близко к собачьей будке.
- Спишь, твapюга? – буркнул он, проходя мимо.
Пёс выскочил и с рычанием вцепился в штанину хозяина, вырвав клок.
- Ах ты! – взревел Михалыч, отскочив в сторону и хватая палку, всегда стоявшую наготове.
Пёс визжал и извивался, пытаясь увернуться от хозяина.
- Я покажу тебе, кто здесь главный! Ты мне ноги лизать будешь! – в исступлении орал Михалыч, нанося удары окpoвавленному псу.
- Что вы делаете?! – раздался детский голос и Ромка попытался схватить его за руку. – Пожалуйста, не убивайте собаку!
Михалыч, придя в себя, остановился и удивлённо посмотрел на мальчика.
- Тебе что тут нужно?
- Дяденька, пожалуйста, не бейте Шарика, он хороший! – вытирая слёзы, торопливо выпалил Ромка.
- Ты видел, что он с моими штанами сделал? – грозно проговорил мужчина, выставляя вперёд ногу с изорванной штаниной.
- Он не специально! Он нечаянно! Он больше так не будет!
- Ладно, иди домой, защитник, - устало сказал Михалыч и поплёлся в дом.
Ромка с сочувствием посмотрел на собаку, зализывающую раны.
- Потерпи немного, Шаричек, я тебе скоро гостинцев принесу. Через час дядя Коля на работу уйдёт, и я к тебе сразу прибегу.
Пёс заскулил и спрятался в будку.
- Шарик, Шарик, - звал Ромка, прислонясь лицом к забору, - иди сюда. Шарик!
Пёс медленно вылез из будки и, прихрамывая, подошёл к забору.
- Что, болит до сих пор? У меня вот тоже болит, - мальчик поднял футболку и показал красно-синее пятно на боку. – Это дядя Коля меня ущипнул. Он всегда щипается, когда мама не видит. А ещё всякими гадкими словами меня называет. Я маме рассказываю, а она мне не верит. Говорит, что я всё это придумываю, чтобы дядю Колю оговорить. А синяки себе сам ставлю, когда по деревьям лазаю. Ты потерпи немного, Шарик, когда папа меня к себе заберёт, мы и тебя с собой возьмём. Папа уже согласился, у него и будка для тебя есть. На поешь.
Мальчик бросил за забор половину котлеты. Пёс нехотя наклонился и лизнул лакомство.
- Что не хочешь? Я тоже, когда болею, ничего есть не хочу. Аппетита нет. Так мама меня насильно противным молоком с жиром поит. Говорит полезно. А тебе сейчас котлеты полезно есть, чтобы быстрее поправиться. Ну давай, съешь кусочек.
Шарик, внимательно выслушав Ромкину речь, проглотил котлету и облизнулся.
- Вот и молодец. На ещё.
Пёс съел и вторую половину котлеты.
- Теперь ты точно поправишься! – радостно воскликнул мальчик. – А мне уже пора, а то мама искать будет. Пока! До завтра!
Пёс грустно посмотрел вслед мальчику и поплёлся в будку.
Назавтра Михалыч на работу не вышел. Не было такого ещё никогда, чтобы он прогулял. Хоть и был он в последнее время сам на себя не похож, а к работе по-прежнему ответственно относился. Вечером соседи зашли к нему домой (благо дверь он никогда не запирал) и обнаружили его мёpтвым. Лежал он со спокойной улыбкой на губах, словно сон видел хороший. Потом врачи сказали, что опухоль мозга у него была, отсюда и агрессия да вспышки гнева. Похоронили его, так сказать, всем миром, потому что родственников у него никого не было. А что с собакой делать, никто не знал. Можно, конечно, ему еду на расстоянии кидать, а близко к нему никто подойти не решится. Так на цепи псина и помрёт.
ххх
- Шарик, Шарик, - позвал Ромка.
Собака, виляя хвостом, выскочила из будки и подбежала к забору.
- Держи сосиску! Прости, что одну принёс. Хотел вторую свистнуть, так дядя Коля засёк. Вон как по уху звезданул, до сих пор огнём горит, - мальчик повернулся к нему красным распухшим ухом. – Видишь?
Пёс тихонько заскулил и попытался лизнуть Ромкино ухо, но цепь немного не доставала до забора.
- Я вот что подумал, Шарик. Давай я тебя от цепи отстегну, а то тебе, наверное, на привязи сидеть надоело. Только давай договоримся, ты ни на кого нападать не будешь. Ладно?
Пёс снова заскулил.
- Вот и договорились! Я сейчас к тебе залезу, только ты на меня не рычи, ладно?
Ромка осторожно пролез в щель в заборе и подошел к собаке.
- Ты же кусаться не будешь, правда? – он протянул руку и погладил пса по голове. Тот лизнул руку и завилял хвостом.
- Я знал, что ты добрый, - улыбнулся мальчик, обнимая собаку, - а злым просто притворялся. Ну давай, беги гуляй!
Шарик радостно забегал по двору. Но, не зная, что делать с внезапно свалившейся на него свободой, снова залез в будку.
- Ромка, ты где, паразит? – раздался голос дяди Коли. – Я что, тебя искать должен?
Ромка быстро перелез обратно в свой двор и подбежал к отчиму.
- Где тебя носит? Я за тебя что ли посуду мыть буду?
- Дядь Коля, я сейчас вымою.
- А раньше это нельзя было сделать? Вот я тебе покажу, как старших уважать нужно!
Он схватил Ромку за шиворот, но, услышав рядом с собой грозное рычание, тут же отпустил мальчика и в страхе отшатнулся. В двух шагах от него стоял Шарик со вздыбленной шерстью и грозно оскаленной пастью.
- Ты…ты…что это? – в страхе забормотал мужчина. – Ну я тебе покажу!
Он заскочил в дверь и, схватив охотничье ружьё, выбежал из дома. Но во дворе уже никого не было.
- Шарик, сиди тихо, - прошептал Ромка, прижавшись к собаке в тесной будке, - сейчас я папе позвоню... Папа, забери нас отсюда, пожалуйста, а то дядя Коля нас из ружья пристрелит. Он и так меня сегодня побил, синяки и на животе, и на боку, и на ухе. Я тебе раньше не говорил, что он меня бьёт и щипает, потому что не хотел расстраивать.
- Ромка, где ты, сынок? Я сейчас за тобой приеду!
- Я в собачьей будке, меня Шарик охраняет.
- Это хорошо, сынок, что у тебя есть такой друг!
ххх
- Ну что, партизаны, вылезайте.
- Папка! – закричал Ромка, бросаясь отцу на шею. – Ты нас заберёшь?
- Заберу, сынок. Но сначала поедем в полицию и в больницу.
- Зачем? – огорчился мальчик.
- Должны же мы написать заявление на твоего дядю Колю и зафиксировать побои. Чтобы мама тебя у меня опять не забрала.
Шарик с опаской выглядывал из будки, сомневаясь, стоит ли доверять человеку, обнимавшему его маленького хозяина?
- Шарик, пойдём, - позвал Ромка, направляясь к отцовской машине.
- Вперёд! – скомандовал мужчина и распахнул заднюю дверь.
Пёс завилял хвостом и запрыгнул на сиденье.
