Пока перечитывала судьбу этой женщины, наплакалась не раз. Сколько же пришлось пережить Наталье, но при этом остаться до старости доброй, спокойной и терпеливой женщиной. Не хватает слов, чтобы выразить всё это в одной статье.
ПЕРЕЖЕГИНА Наталья Александровна, родилась в селе Пепелино 26 августа 1910 года. (Фото не сохранилось) В Долговку вышла замуж в начале 30-х годов. Её муж – Пережегин Николай Федорович, 1911 года рождения. Он – долговский. Николай Пережегин был кадровым военным, служил недалеко от границы в Латвии. Он был в звании офицера, младшим лейтенантом. У них было двое детей: Ефим, 1933 г., родился еще в Долговке, и Зоя, 1941 года – родилась уже в войну.
Наталья вспоминала, каким видным, высоким и красивым был её Николай: «Вот встанет, руку в сторону вытянет, я как раз под руку входила. Крепким, плечистым был, и красивым, умным. Была фотография его: он в военной форме снят, да видно, затерялась где-то». В отличие от спокойного, выдержанного мужа Наталья была маленькая, худенькая и суетливая. Впрочем, Николай любил свою маленькую взбалмошную жену, прощал все недостатки, и жили они хорошо.
В посёлке, недалеко от военного городка, молодая семья снимала квартиру. Все офицеры части жили в посёлке: на одном берегу реки был посёлок, а на другом – военная часть. Жители посёлка по-разному относились к военным из России и их семьям. Кто-то с радостью воспринял приход русских, кто-то считал, что это не его дело. Но отношение абсолютного большинства было скрыто-враждебным. Недаром, когда напали немцы и их части атаковали военный городок, по нашим, обороняющимся, солдатам жители стреляли в спину… А пока хозяин казался приветливым, как, впрочем, и большинство соседей.
Сначала, по приезду, Наталью Александровну и её сестру Анну, которая уехала в Латвию вместе с молодой семьёй, поражало всё: маниакальная аккуратность людей, природа и климат, непривычные дома. Но более всего она удивлялась обилию вещей и продуктов на прилавках магазинов. В Сибири, на Урале такого изобилия не было. Конечно, молодая и недалёкая женщина, которую никто никогда не учил правилам хорошего тона, была ослеплена всем этим, и вот она с жадностью начинает скупать всё подряд: одежду, отрезы, обувь, разные изделия. Причём, скупая всё, она эти вещи не носила, а складывала в сундук, на хранение. Дошло до того, что начальник в/части вызвал Николая на разговор и велел приструнить жену.
Перед самой войной свекор прислал посылку: две пары новых валенок. Эту посылку семья получила в субботу. А в воскресенье началась война…
На рассвете прибежал из части адъютант, Николай быстро оделся, и, на всю жизнь запомнила этот миг Наталья, как бежит её муж через мосток к части, а больше никогда его уже не видела…
Некоторое время семья ещё жила в посёлке. Была надежда, что немцев всё-таки отбросят от границ. Многие снимались с мест и уходили на восток. Наталья Александровна всё медлила: она ждала второго ребёнка, и срок был уже большой. Немецкие самолёты, казалось, висели над посёлком, налёты следовали один за другим. Во всех дворах были выкопаны убежища, там и прятались все. Наши солдаты героически держали оборону, но силы были неравны. Настал день, когда война приблизилась к посёлку.
Наконец, Наталья, вместе с жёнами других офицеров, решилась уходить на восток. Хозяин, казалось, искренне уговаривал остаться. Но Наталья сразу поняла, что остаться – значит, наверняка умереть. Потому что, если не сам хозяин, так соседи, сразу донесут немцам, что они – семья командира Красной Армии. Собирались в спешке, всё накупленное добро осталось на квартире. Там же, на дне сундука, остались лежать и золотые часы – последний подарок мужа.
…Измученные люди брели на восток. Шли, устало переставляя ноги и глотая клубившуюся над дорогой горькую степную пыль. Везде были видны следы налётов фашистской авиации, кровавые следы войны: разбитые телеги и детские коляски, мёртвые изувеченные люди, горящие хлеба, чьи-то брошенные узлы, вещи… Немецкие лётчики весёлым развлечением считали расстреливать мирных людей, бредущих куда-то вдаль, от войны.
Но от войны уйти не удалось. Немцы прорвались в наш тыл, и беженцы оказались на оккупированной территории. Фашисты загнали их, семьи военных и советских служащих в какую-то деревню, которую обнесли проволокой, превратив её в лагерь, поставили по периметру часовых и никого не выпускали из неё. Внутри же можно было ходить практически свободно. Жили люди по 5-6 семей в каждой избе. Хочешь есть – бери, где хочешь. В этом лагере и родила Наталья дочку, которую назвали Зоей. Жили они там довольно долго.
В округе появились партизаны, и младшая сестра Натальи Анна завела с ними дружбу. Немцы про это узнали. Наталье сообщили, что не сегодня-завтра за ними придут каратели. Боясь за судьбу детей и самой себя, она вновь решается бежать. Только как уйти, если кругом часовые?!
Взяла мать детей, собрала пелёнки, тряпки и подошла к часовому. Недалеко от деревни виднелась речка, а может, маленькое озерко, а за ней – лес. Объясняет она часовому, дескать, ребёнок маленький, пелёнки надо постирать, выпусти к речке. Неизвестно, что сыграло свою роль, но часовой выпустил их всех к реке. Ну, а там они, от речки, тихонько, тихонько – и утянулись в лес.
И снова, как несколькими месяцами раньше, пошли на восток. Было лето или поздняя весна. Шли, обессиленные усталостью и голодом. Ефим вспоминал: «Шли, ничего не соображая от усталости. Мама так обессилела, что не могла даже ребёнка нести, всё сознание было в каком-то тумане, и она решила ребёнка оставить. Посадила Зою на дорожку, к цветочкам и пошла дальше. Прошли сколько-то, я обернулся, а сестрёнка сидит, цветочки рвёт и плачет. Мы вернулись, я взял её на руки и понёс. Так с мамой её по очереди и несли».
Через какое-то время они попали к партизанам. А там, у партизан, много собралось, вот таких, как они, гражданских лиц с детьми. И решили партизаны провести их через немецкие тылы и переправить через линию фронта.
Шли тихо, крадучись, по земле, захваченной немцами. Двигались больше лесами, оврагами и болотами, чтобы случайно не нарваться на врагов. Детей в колонне было много, а раз дети, то всё время какой-то шум ненужный. И вот как-то шли местом таким, где немцы совсем близко, надо, чтоб тишина была чуть ли не абсолютная, а тут у одной из женщин заплакал ребёнок и никак успокоиться не может. И тогда командир сказал, мол, как хотите усмиряйте, а чтобы быстро тихо стало, иначе погибнем все. И мать ребёночка ему рот закрыла своим ртом. Так и задохнулось дитя…
Тяжкой была дорога по оккупированной, но всё-таки бесконечно родной земле. Казалось, не будет конца и края горькому пути. Но партизаны все же сумели довести людей и через линию фронта переправить.
…И вот однажды, морозным январским утром 1943 года, сразу после Рождества, открылась входная дверь в избу родителей Николая и вошла женщина с детьми, закутанные до самых бровей. Скинула женщина платок, и увидели Наталья с Фёдором… сноху Наташу, с почужевшим, измождённым лицом. Уткнулся в руки деда Ефимка. Заплакала маленькая девчушка, оказавшись тут же на руках бабушки.
Мгновенно облетела всё село весть о возвращении снохи Фёдора Пережегина. Собрались в их небольшом доме женщины, и рассказывала Наташа людям о том, как шла она по дорогам, разбитым войной, пряталась от бомбёжек и от вражеских танков, видела, как гибнут дети и солдаты под бомбами. И как захватили их немцы, и жила она в немецком лагере, как бежала оттуда. Как вели их партизаны к линии фронта лесами и оврагами по земле, захваченной врагом. Как допрашивали её потом в НКВД и как вернулась она домой. Рассказывала и не могла сдержать слёз…
В свою очередь, Наталья узнала, что от её Коли родителям приходило два письма, где он спрашивал о том, не объявилась ли где его семья. Но писем с лета 1941 года больше не было.
Вернулась на родину и сразу пошла работать. Не платила только налог за бездетность, все остальные обязательства перед государством надо было выполнять…
Прожила Наталья Александровна большую и долгую жизнь. Выросли дети, внуки.
Часто вспоминала Наталья любимого мужа и свои военные скитания.
Умерла 20 декабря 1997 года. Похоронена на кладбище села Долговки.
Воспоминания записала Ольга Тельминова. А я , как сейчас помню эту маленькую седую старушку в белом платочке, сидящую у дома на лавочке. Когда проходила мимо , она обязательно поздоровается первой, заговорит: " Любушка, ты опять куда-то по нашей улице побегла?"
- "Надо , тётя Наташа, боевой листок на ферму унести".
-"Ну, беги, беги, коли надо! Детки-то здоровы?"