Он лежал на койке в полосатом больничном халате поверх одеяла. Левой рукой он прикрывал глаза и, когда вошёл Павел, Генрих продолжал лежать в той же позе. Синий китель его со всеми знаками отличия и погонами немецкого полковника, висел на спинке стула рядом с тумбочкой. Павел в обычной гражданской одежде выглядел намного моложе и активнее. Он откашлялся и встал рядом с кроватью полковника.
- Как вы себя чувствуете? Вам уже легче? - спросил он с нескрываемым сочувствием.
Генрих шевельнулся и потёр ладонью прикрытые веки, потом убрал руку от лица, взглянул на Павла и попросил:
- Прикажите принести сюда стол, здесь есть свободное место... Пусть поставят у окна, - голос его был ещё слабым.
- Зачем вам это? - переспросил у него Григорьев.
- Найдите у меня в архиве папку с номером 9836 и принести мне сюда, - не ответив на его вопрос, продолжал полковник. - Потом в папке с номером 360 все расшифровки по квадратам, я их выписывал на отдельные карточки, они там должны быть. В них можно разобраться, но вы не поймёте принцип присвоенных номеров, которые соответствуют названиям населённых пунктов на карте. Сам шифровал и коды там сложные... Если боитесь за сохранность этих документов, можете присутствовать тут сами, не помешаете... Сам хочу сегодня же их разобрать и приступить к расшифровке. Здесь - потому что, я ещё слаб и не знаю, когда приступ повториться снова... А пока я в силах... Одним словом- принесите всё это побыстрее.
Павел выскочил из палаты и быстро побежал по коридору больничного корпуса на первый этаж, где его ждали Лунин и Еремеев. Все вместе тут же скрылись за дворовыми постройками, а через минуту от дороги послышался шум отъезжающего автомобиля.
Генрих Кампински сидел за маленьким столиком, поставленном по его просьбе в простенке между дверью и окном уже вторые сутки подряд с небольшими перерывами. Сидеть было не тяжело, он даже почувствовал небольшое облегчение. Павел был рядом всё это время и, когда входили в палату врачи или санитары, он по привычке чекиста, сперва обыскивал их.
- Это, скорее всего, даёт о себе знать ваша разбитая ключица, - заключил лечащий врач Генриха на последнем осмотре. - Боль сильная, отдаёт в левую половину груди и сердце, но это, слава Богу, не инфаркт. Там последствия были бы другие, - успокоил он Павла, который теперь присутствовал в палате постоянно, до полного перевода всех бумаг и карт.
- Когда его можно будет от вас забрать? - спросил Григорьев у врача.
- Ещё через несколько дней, максимум - неделю надо подождать, - ответил тот. - Лекарства принимать только строго по расписанию, обезболивающими не увлекайтесь, - добавил он и вышел из палаты.
После этого, сразу зашла молоденькая медсестра, она поставила на тумбочку микстуру и, повернувшись к полковнику, задорно хихикнула. Когда она вышла, Павел произнёс с некоторой долей юмора:
- Ну вот, ещё одна утонула в ваших синих глазах!.. - после этого он отвернулся к окну и тихонько рассмеялся.
Кампинскому было не до смеха и юмора, занимаясь переводами, он подспудно отгонял от себя нависшие над ним воспоминания о виденных фотографиях на столе у генерала. И как только эти воспоминания брали над ним верх, и он ничего уже не мог сделать с этими кровавыми образами, то Генрих вздыхал со стоном и хватался рукой за левую сторону груди. Потом через некоторое время успокаивался и приступал заново к работе. Он вписывал расшифрованные названия населённых пунктов на карту вместо цифр, убирал по одной со стола свои карточки с ключами от шифра, и в конце второго дня написал коды для быстрого входа в подземные бункера.
- Там при входе в каждый блок, работают свои коды. Замки находятся на стене на специальных панелях с цифрами, как на телефоне. Нужно будет их набрать, чтобы попасть внутрь, - пояснил он Павлу. - Здесь карты на четыре подземных бункера, они мною расшифрованы и вам не составит труда найти их на местности. Один здесь, в горах Румынии, один в Карелии, и два на территории Болгарии. Они очень многочисленны, это самые крупные лагеря, которые сооружались под землёй для испытания нового оружия и поражающих газов. Все, кто работал над их сооружением, они и остались там, в этих подземельях...
После этого полковник с трудом поднялся и пересел на свою койку. Павел уже складывал все расшифрованные данные в папку, когда в палату вошёл в медицинской маске новый молодой санитар.
- Вам это врач выписал, - сказал он, поставив на стол банку с микстурой. - Примите сразу и запейте водой.
Потом как-то странно взглянул на Павла и поспешил выйти.
- Что это, новый медбрат? - спросил Григорьев у самого себя и взглянул на Генриха, который снимал колпачок с этой круглой банки.
После того, как ему удалось его открутить, по палате пошёл какой-то странный запах.
- Что это за странное лекарство? - спросил Кампински.
- Доктор вам уже такое давал? - Павел с тревогой в голосе выхватил из рук полковника эту странную жидкость.
- Нет, это впервые, как и тот санитар, - ответил Генрих и поднял на Павла вопрошающий взгляд.
Григорьев шагнул к двери, распахнул её настежь и позвал дежурного по коридору.
- Позовите лечащего врача сюда в палату к полковнику, - попросил он подошедшую медсестру.
Через несколько минут в палату вошёл доктор и Павел показал ему принесённый кем-то флакон со странным запахом.
- Вы это выписывали своему больному? - спросил он.
Врач взял в руки баночку и поднёс к носу, но сразу отшатнулся.
- Что это? Кто вам принёс? - доктор был в полном недоумении.
Павел выскочил из палаты и стал искать этого "нового санитара", но все попытки установить его личность, оказались тщетны.
Вечером того же дня он докладывал Бородину об успехе с расшифровкой карт и схем и рассказал о странном случае в больнице.
- Понятно, полковника хотят убрать. Выкрасть его не могут, не получается, охрана большая у госпиталя, а тут решили на удачу... Как повезёт! Но сегодня у них это не прошло, - говорил Бородин в присутствии Одинцова Фёдора Михайловича.
- Это сегодня не прошло, а завтра? - спросил член Военного Совета армии.
- Значит, полковника нужно из госпиталя срочно забирать, - задумчиво произнёс Григорьев. - Надо полагать, что они не смирятся с тем, что такая важная птица, знающая так много, сейчас у нас в плену. Для фашистского престижа - это большой урон. Надо ждать требование о его выдачи.
- Вы так полагаете? - переспросил Одинцов.
- Думаю, что - да!
Так и вышло. К командованию 5-й Ударной армии обратились представители штаба Фриснера о переговорах, по поводу выдачи полковника Кампински в обмен на наших пленных офицеров.
В это время для 46-й армии произошли несколько непредвиденные события. Новой правительство Румынии первоначально возглавлялось ставленником короля Михая генералом Санатеску и в нём доминировали консервативно-реакционные силы, проводившие двурушническую политику. Различными способами оно пыталось добиться от советского командования согласия оставить войска на рубеже Карпаты-Дунай и прекратить дальнейшее наступление вглубь Румынии. С такой просьбой представители румынского правительства обратились и к командующему 46-й армии генерал-лейтенанту Шлемину Ивану Тимофеевичу. При этом они заявили, что ликвидацию немецких войск на не занятой Красной Армией территории, румынское правительство берёт на себя.
На самом же деле это был манёвр, направленный на то, чтобы воспрепятствовать повороту румынской армией оружия против немецких войск. 24 августа румынский генеральный штаб издал приказ с требованием избегать вооружённого столкновения с германскими войсками. Кроме того, румынским войскам предписывалось отойти в центральные районы страны, оказывая сопротивление любым попыткам их разоружения. 25 августа было отдано распоряжение не чинить препятствий отступающим колоннам гитлеровцев. 26 августа - новый приказ, теперь о срочном отводе в тыл всех своих подразделений новобранцев, гарнизонов и любых воинских частей, "чтобы не быть упреждёнными русскими."
Даже с началом развёртывания немецкими войсками активных боевых действий против патриотических сил и армии Румынии реакционное руководство этой страны не прекращало антисоветских манёвров. Их цель была очевидна: задержав продвижение Советской Армии, в том числе с помощью частей Вермахта, дождаться вступления в страну англо-американских войск. Правительство Санатеску просило американо-английское командование как можно быстрее высадить свои авиадесантные части в районе Бухареста.
Просьба эта не была вовсе безосновательной. США и Англия с декабря 1943 года предпринимали попытки склонить диктатора Антонеску к заключению с ними сепаратного мира, чтобы предотвратить "полную оккупацию" Румынии советскими войсками. Ради того, чтобы задержать наступление Советской Армии на Балканах, наши союзники прибегли к весьма неблаговидным действиям: 8 августа 1944 года американский посол в Турции сообщил румынскому военному атташе, что через пятнадцать дней советские войска должны начать большое наступление на Румынию. Разумеется, информация сразу же была передана в Берлин. (То есть, о дате начала Ясско-Кишинёвской операции стало известно врагу таким, вот, предательским образом от наших союзников).
Теперь в расчёте на укрепление в Румынии сил американо-английской ориентации, пытались с их помощью затянуть выход этого государства из антисоветской войны, пренебрегая создавшейся угрозой разгрома гитлеровцами восставших патриотов в Бухаресте, игнорируя союзнические соглашения. Вступление в Бухарест крупного передового отряда 46-й армии, а 31 августа - войск 2-го Украинского фронта сняло угрозу штурма города немецкими войсками. Одновременно был положен конец попыткам румынской реакции добиться ввода в страну американо-английских войск.
К исходу 29 августа главные силы 46-й армии достигли рубежа реки Кэлмэцуй. Вступлением советских войск в Фокшаны и Плоешти, Бухарест и Констанцу завершилась Ясско-Кишинёвская операция, давшая примеры высочайшего уровня советского военного искусства. В ходе этой операции противник понёс огромные потери. Советские войска нанесли сокрушительное поражение группе армий "Южная Украина", уничтожили 22 немецкие дивизии и разгромили почти все румынские.
Перед Советской Армией был открыт путь в Болгарию и Венгрию. Складывались более благоприятные условия для оказания ею интернациональной помощи патриотам Югославии, героически сражавшимся против захватчиков.
Ясско-Кишинёвская операция закончилась, но изгнание остатков немецко-фашистских войск с территории Румынии ещё продолжалось.
30 августа Ставка потребовала от командующего 3-м Украинским фронтом моторизованный отряд 46-й армии, вошедший в Бухарест, направить на Джурджу с задачей к исходу 31 августа овладеть переправами через Дунай.
31 августа 46-я армия получила боевое распоряжение фронта, которое для Шлемина было несколько неожиданно. Приказывалось, не позднее 20:00 3 сентября силами 31-го гвардейского и 37-го стрелкового корпусов выйти на румыно-болгарскую границу на фронте Джурджу, Олтеница, Келераши по северному берегу Дуная и закрепиться там. Армия, начав операцию на левом фланге 3-го Украинского фронта, в ходе боёв за освобождение юга Румынии оказалась на его правом фланге. Ей предстояло участвовать в операции по освобождению Болгарии.
После завершения этой операции 46-я армия снова будет переправлена в Румынию. Из района города Крайова её соединения быстрыми переходами направятся в район южнее города Тимиошара на помощь румынским войскам, прикрывающим западную границу страны.
Спец.дивизия НКВД с полком мотопехоты под командованием полковника Деева будет выведена из состава армии и отправлена форсированным маршем на Буковину, где после освобождения нашими войсками территории Западной Украины на границе с Румынией особенно зверствовали бандеровцы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.