Неподалеку от города они сидели среди деревьев. Это нельзя назвать лесом, скорее, парк или дендрарий. Изможденные желанием уснуть пятеро скитальцев сидели возле разгорающегося костра. Сильный ветер завывал по макушкам деревьев, желая, пробраться вглубь леса, но мощные старые ветви плотно укрывали непрошенных гостей от непогоды. Путники выбрали место не случайно, они выглядывали участок, где деревья как можно плотнее стояли бы рядом друг к другу. Поиски не заняли много времени, достаточно быстро они выбрали подходящий закуток, едва заметив, как с одного бока их спины будет закрывать еще и массивный куст орешника. Ветер как раз пытался проникнуть в недра леса со стороны этого куста.
Они могли остаться и в городе. Засесть наглухо в какой-нибудь квартире, где их точно никто не тронет, но путники, утратившие здравомыслящее сознание от не преодолимого желания уснуть, последние часы действовали себя спонтанно, вопреки инстинкту самосохранения. Все их силы были сосредоточены на то, чтобы еще часок побыть в бодрствующем состоянии. Единственной для них опасностью являлись собственные глаза, которые предательски смыкались.
На самом деле их было больше, еще семь душ помимо этих пятерых уже блуждали по непробудному царству Морфея; спутники лежали рядом с еще бодрствующими страдальцами и своим беззаботным видом только подталкивали последовать их примеру. Но они держались. Они сами уже не понимали, зачем себя так истязают, и казалось достаточно лишь прилечь рядом с напарником, но какая-то капля то ли глупости, то ли надежды на то, что появится хоть какая-либо информация, что на утро можно будет проснуться. Пятеро спящих коллег по несчастью тоже держались до последнего, они даже и не заметили, как реальность вдруг осталась позади, и они уже стоят запертыми одной ногой в собственном сознании.
– Сколько мы уже не спим? – вдруг кто-то произнес, едва шевеля губами.
По первости они общались без умолку, лишь бы не уснуть. Но голова затуманивалась и подбирать нужные слова или темы для разговора становилось все трудней и трудней. Время для них растянулось как подплавленная резина. Им казалось, что они молчали уже целый час, хотя прошла всего пара минут с их последнего разговора.
– Пошли третьи сутки… – также не броско прозвучал тихий ответ.
Мужчина хотел сказать что-то еще, но его прервал глухой хлопок. Юнец лет четырнадцати, что стоял позади по правую руку от него и спиной упирался о дерево, свалился на землю и не встал. Все взглянули на юнца в испуге – не разбил ли себе он лоб и не убился ли случайно, но едва заслышав мерное посапывание, оставили его в покое.
– Не выдержал, юнец, – спокойно, но как приговор объявил один из мужчин с надетыми круглыми очками. – Теперь нас… четверо …
Фраза прозвучала ужасающе, скитальцы заерзали, слегка оживившись. Кто-то в испуге оглядел всю группу, у кого-то пробежала дрожь по телу.
– Неужели таков конец человечества? Просто заснуть и никогда не проснуться, – вопрос был риторическим, но не потому, что на него не требовался ответ, а просто потому, что никто не знал ответа.
Из сумки юнца при падении выпал тоненький журнал. Старческая рука взяла его аккуратно, поднесла поближе к глазам и узкие губы зашептали слова, словно заклинание.
– Герои планеты Элуэл. Это что за гадость такая? – Вопрос прозвучал уже громче – так, чтобы расслышали все.
– Это комиксы. Про героев. С магией, – кротко ответили старику.
Старик углубился в изучение журнала, но быстро фыркнул и бросил его в костер. Огонь с благодарностью принял пищу и спешно проглотил её; тонкие угольки точно россыпью взмыли и от легкого дуновения опускались черным снегом на макушки отчаянной шестерки.
– Что за тарабарщина! – презрительно воскликнул старик. – В моем детстве были реальные герои – воины, солдаты, которые защищали нашу Родину. А это кто? Какие-то попугаи в костюмах! Нынче у молодежи пример подражания – выдуманные персонажи! Чему это учит детей? Носить трико и маску – другого я не могу найти ответа!
– Да, ладно тебе, старик, – один из мужчин попытался его успокоить, но это только еще больше распалило старика.
– Что ладно? Ну и где эти хваленные-холенные герои со своими суперспособностями? Где эти клоуны в масках, которые спасают миры пачками? Где наши герои?
– Спят, – констатировал мужчина в очках, глубоко вздохнув. Спор мгновенно прекратился. – И мы заснем. Как все…
Старик с грустью посмотрел на костер, в его сердце от услышанного неожиданного защемила горечь. И как бы он не старался сдерживаться, он громко заплакал. Пожилой разум не выдержал настолько тяжелой информации.
– Ты чего, старче? – растерянно спросил мужчина в очках. – Я не хотел тебя… – и мужчина потерялся в словах, так как не знал, что именно хотел сказать.
– Нас осталось четверо, – сквозь слезы процедил старик, – вы только задумайтесь. Через несколько минут кто-то из нас не выдержит и упадет также как этот малец. Нас становится все меньше и меньше и одиночество подкрадывается к кому-то из нас с каждым шагом ближе. Я бы не хотел остаться один на один и осознавать, что я последний человек на Земле, который по своей глупости не спал всю ночь три дня назад, а теперь вынужден наблюдать как наша цивилизация погибает.
– Почему бы тогда нам всем дружно не заснуть? Ответьте, пожалуйста: за что мы сейчас боремся, если все равно рано или поздно мы просто выключимся? Я, если честно, потерял логическую цепочку прихода в лес и сопротивление сну.
– Ты про что?
– Зачем мы пришли в лес? Почему мы не заперлись в любой из миллиона квартир в городе, а сидим среди елей и берез? И зачем нам действительно бодрствовать, когда проще заснуть? Ведь мы же все равно заснем.
– Привел нас сюда вон тот… забыл, как его звать, он что-то говорил о том, что если и засыпать, то… короче, что-то связано с природой. Ты разве не помнишь? Я вот тоже… но звучало убедительно, – палец указал на давно спящего мужчину. – А вот по поводу нашего нежелания заснуть. Ну лично я страдаю бессонницей из-за частых перелетов и смены часовых поясов. У меня такое часто бывает – бессонница. Я летал по командировкам, за неделю мог оказаться в десятках разных стран, ритм сбился и мой организм перестал понимать, когда день, а когда ночь для сна. Правда я сидел на таблетках, но уже третий день не принимаю, – он достал белый бутылек из-за пазухи, показав всем, покрутил его в руке и убрал его. – Я могу и неделю продержаться, если их не принимать. Так что, старик, не переживай. Кто тут и останется в итоге наедине с собой – это буду я.
– А я не хочу вот засыпать с мыслью, что больше не проснусь. Как же надежда на спасение? А вдруг мы проспим так долго, что собаки одичают и сгрызут наши сонные тела от голода как легкую добычу. Я был рожден не для того, чтобы оказаться съеденным.
– Если так мыслить, то ты как раз и был рожден, как и все мы, чтобы в итоге заснуть. Другого варианта я сейчас не вижу.
– Но зачем? Зачем это нужно нашему создателю? Неужели это очередной апокалипсис! Ведь должно же быть какое-то спасение быть… Может сейчас Ной снова строит свой корабль, чтобы…
– Вот ты и сам пришел к правильному выводу. Если Ной и строит сейчас свой корабль…
– То мы не угодны создателю? Мы – грешники?
– Получается так.
– Но мы же столько изучили наук и технологий. Неужели ничего нельзя придумать? Мы же покорители…
– Да, покорители… Но простой дурман, который усыпил восемь миллиардов человек, как по щелчку деморализовал всю расу. И борьба здесь бессильна. Что ты сможешь сделать, пока спишь. А может это сделал какой-то высший разум, живущий за пределами нашей планеты, и дело вовсе не в наказании человеческого рода.
– Что бы это ни было, он знал наши слабые места. Нас не пришлось даже уничтожать, достаточно лишь надавить на сонную артерию и смотреть как мы во сне покрываемся пылью и мхом, становясь земным удобрением. Я не знаю, что случилось со всеми людьми, но никакой герой здесь не поможет. Неоткуда ждать спасения. Нужно уже просто принять конечный этап. А вдруг мы все на утро проснемся? Мне кажется в этом и должна быть надежда, а не в том, чтобы ждать спасителя нашей планеты.
– Согласен с последним утверждением. Человек мнил себя, как вы сказали? Покорителем? Мы считали, что сможем свернуть горы, добраться до центра Вселенной. А кто-то наоборот просто жил в своей удовольствие и считал, что с ним в жизни ничего не случится. Взгляните, на сколько мы оказались самонадеянными. Да я сам буквально неделю назад, чувствовал такой прилив бодрости от того, что могу на свои заработанные миллионы позволить себе, что угодно. Неделю назад… Сегодня я не понимаю, что мне делать с этими деньгами. Я чувствовал власть, но сейчас осознаю, что, сколько бы у меня ни было денег, я такой же простой человек, как и вы.
– Ну спасибо тебе! – мужчины дружно засмеялись. – А мы-то думали, когда ты снимешь свою позолоченную корону. Если честно, тошно было смотреть на твои перегибы и истерики все эти три дня.
Рядом сидящие мужчины похлопали его по плечу, тот тоже рассмеялся.
Каждый принялся высказывать свое мнение. Они так увлеклись теориями, что не заметили, как один из них все это время молчал. Это был здоровяк, он никогда не выделялся разговорчивостью и некоторые удивлялись, как он еще держится, ведь пока ведешь беседу, хоть как-то отвлекаешься от тяжелых дум и от желания заснуть. Но здоровяк все же сдался. Он сидел, облокотившись спиной о ствол дерева, его руки были сложены на коленях, а голова лежала на руках. И только когда заметная масса мягко повалилась на бок, свернувшись после в калачик, остальные мужчины заметили очередную трагедию.
В лесу снова воцарилась тишина. Только ветер завывал где-то вдали, а рядом щелкал огонь, принимая новую порцию подкинутых веток и сучьев. Пока скитальцы беседовали, они и не заметили, как костер приобрел более яркие краски в темноте, а они сами в одночасье стали едва различимыми силуэтами, освещаемые лишь темно-оранжевыми бликами.
– Трое? – таймер обратного отсчета приближался к нулю. Мужчины ощущали будто за их спинами уже столпились судьи и палачи, дожидаясь следующую жертву для нечестного суда.
– Трое, – что еще сказать. В такие минуты, когда близок конец, слова кажутся лишними.
– Знаете, перед глазами начинают проноситься события прожитой жизнью. Я читал, что человек так принимает участь и морально подготавливает себя. Зная, когда ты умрешь, хотя бы приблизительно, люди спокойней относятся к своей кончине. Они не торопятся нажить себе богатство. Наоборот, те, кто богат, даже раздают все свое имущество. И это логично: зачем мертвецу на счету миллионы долларов? Вы заметили, кто думает, что будет жить чуть ли не вечно и с ним ничего не произойдет, чуть ли не купается в деньгах в своей ванне, но затем этот самолюбивый франт неожиданно помирает. И так как он был при жизни редкостным негодяем, естественно, не имеет наследников, а, следовательно, нет никакого завещания, все его имущество достается государству.
– Но мы же не умрем, только заснем. А как вы думаете: они видят сны? – он головой кивнул в сторону спящих.
Ответ не пришелся. Тогда мужчина в очках продолжил.
– Надо что-то уже решать. Еще несколько минут и я свалюсь тоже. Я больше не могу.
– Я таблетки принимать не буду, – сказал парень в костюме. – А вы можете ложиться.
– А как же ты?
– Я привыкший, а по вам видно, что бессонница дается тяжелее.
Старик и мужчина в очках прилегли, но глаза не закрыли. Парень в костюме удивился, что они так легко последовали его совету, хотя еще час назад могли бы сопротивляться.
– Неужели это конец? – задался вопрос старик. – А ведь мы так и не добрались до центра Вселенной и не нашли обитель нашего создателя. Так для чего же мы, люди, жили?
– Может и не было никакого смысла бытия? – предположил мужчина в очках. – Человек сам для себя придумал, для чего ему жить, когда как такового смысла-то и не было. Мы всего лишь дышим, едим и размножаемся, но человек научился мыслить в отличии от своих собратьев-обезьян, начал задаваться вопросами и, пытаясь дать на них ответ, придал своим действиям какой-то более высший смысл. Человеку вдруг оказалось мало того, что он делает, и он начал искать цель, что и повлияло на его развитие… Странно, но еще три дня назад, я так не рассуждал. Интересно, если все вернется на свои круги, я также буду рассуждать или стану бессмысленным прежним ленивым богатеем?
– Нет, – уверенно ответил ему старик, – Ты уже не будешь таким, как раньше. Это событие тебя в корне изменило. Уж поверь старческому слову.
– Я счастлив…
Они произносили последние слова все медленней и медленней. Их языки заплетались в сонном бреду, пока их глаза окончательно не сомкнулись.
Он остался один. Ему совсем не хотелось спать. Он не знал почему, но это чувство было совсем не похожим на бессонницу. Он скрывал от всех, но его разум не был последние три дня затуманен мутной пленкой в отличии от тех дней, когда страдал бессонницей. Да, он не спал трое суток, но что-то в нем изменилось в тот день, когда все за одну ночь заснули, а на утро не проснулись.
Он не искал причин и следствий. Он случайно встретился с отчаянной группой, которая хоть на немного желала отсрочить небытие и слушал рассуждения и раскаяния о их былой неправильной жизни. Но время пришло и одиннадцать тел мерно дышали возле горящего костра. Все их попытки, их усилия оказались напрасными. И парень знал, что этим все закончится, и с первого же дня продумывал дальнейшие действия, когда ему придется расстаться с этой группой.
Он искал среди них себе подобного – человека, которого не постигла эта болезнь сна. Но все свалились один за другим, и парень остался один.
Он верил: где-то еще должны остаться люди с иммунитетом – люди, которые должны начать все заново, должны вырастить новую цивилизацию, учтя все ошибки своих предков. Но парень в своих рассуждениях тут же натыкался и на проблему. Если первое поколение еще будут помнить все совершенные ошибки человечества, то для последующих это покажется лишь мифом и старые ошибки будут совершаться вновь и вновь.
А может, все-таки стоит наглотаться таблеток и послать все к черту, думал парень. Если человек не меняется, то какой смысл заново создавать цивилизацию? Он блуждал в собственных мыслях и ежеминутно осознавал весь груз ответственности за будущее человеческой расы, который сам лег на его плечи. По сути, в его руках находилось решение – быть человеку или не быть.
Решение заключалось в бутыльке со снотворным, который он уже как десять минут без конца теребил в руках. Он ждал помощь извне, чтобы хоть какая-то сила подсказала ему правильный выбор. Но следом промелькивала следующая мысль, что возможно правильного выбора-то и нет.
Выпить таблетки ему мешала только то обстоятельство, что он совсем не хочет спать. Его терзал интерес с одним единственным вопросом: почему? Почему он не хочет спать? Может это следующий этап эволюции человеческой расы и если это так, то не потеряет ли он человечность?
Вопросы били по его голове как по наковальне. На каждый ответ, который он сам себе же и давал, приходилось еще с десяток всплывающих из ниоткуда вопросов. Он устал и решил в конечном итоге отдаться воле случая. Из кармана пиджака он достал желтую монетку. Если он сам не может решить, как поступать, то пусть за него решит монетка.
– Орел – проглочу таблетки, решка – выкину, – произнес он и высоко подбросил судьбу всего человечества. Монетка закружилась в воздухе. Набрав максимальную высоту, она со всей тяжестью начала падать. Монетка пролета мимо рук парня и попала ребром в небольшую трещину сухого бревна.
Так Судьба дала свой ответ.