Когда я начинал писать эти строки, то глядел на клавиатуру единственным оставшимся пoлузaплывшим глазом. Больно было в самых разных местах, в голове кружилась эскадрилья вертолётов.
Накануне тем вечером я ввязался в дурацкую затею и пропустил всего двадцать укусов, от невыспавщихся пчёл. Я светил фонариком, который вручил мне мой двоюродный брат диабетик. Он сказал:
– Свети в улей.
– Куда? – Спросил я.
Брат надел фуфайку, ватные штаны, нацепил на голову шляпу с сеткой, а на руки двойные перчатки, открыл крышку улья, я увидел одну единственную пчелу. Она вылетела из полутьмы, покружилась, видимо окончательно проснувшись, сообразила, что источник беспокойства находится там, откуда идет сноп света, я завороженный, наблюдал как передо мной разворачивается сюжет из фильма ужасов. Когда пчела села на мой затылок, я догадался, что будет дальше.
Брат доставал соты, стряхивал пчел, а они поднимались в ночную темень и часть их них облепила мой затылок. «Почему же они не кусают?» – подумал я. Как увидел брата диабетика, который бросив соты на землю, побежал по поляне в сторону реки, широкими шагами перепрыгивая кочки и кусты. Он рьяно отмахивался от невидимых злобных тварей. И настолько эта картина впечатлила меня, что я догадался возможно, он хочет утопиться в реке. Я побежал вслед за ним, в ту же секунду пчелы на моем затылке ужалили враз все вместе. Я почувствовал ужасную боль, будто лег под нож хирурга.
Пчелы летали, кусали в глаз, в нос, некоторые ковырялись в волосах и истошно жужжали. Я бежал вслед за братом к реке, понимая, почему он хочет утопиться.
Брат остановился, пританцовывая, снял фуфайку, ватные штаны. Я отряхнул с волос последних пчел, остальные видимо заблудились в темноте.
– Что случилось? – Спросил я.
– А! А! Когда фуфайку одевал, видать дырка осталась незаправленая, туда пчелы залезли, я терпел.
– Я решил за тобой монстр гонится, потом думаю, наверно сахар упал.
– Фу, еле живой остался. – Сказал брат, присев на землю.
Мы пошли домой. Брат рассказывал, о причудах пчёл, о том, как у них меняется настроение, по его мнению, сегодня днем прошел дождь, поэтому они обозлились, а так они признают в нем хозяина и редко кусают.
По дороге мы увидели, как горит свет в доме тети и решили зайти к ней. Мы постучались в дверь.
– Да! – услышали в ответ.
Тетя с дядей сидели на кухне. Тетя, нацепив на нос очки, читала газету. Дядя, увидев нас улыбнулся.
– Это где вы боксовались. У одного левый глаз синий, другого правый? – Спросил он.
– Ну ёлки палы! – Вскрикнула тётя. – Пчелы вас покусали?
– Хотел соты проверить, – сказал брат.
– Ночью?! Нельзя было днем посмотреть! – Ругалась тётя.
Мы ретировались, пока тётя совсем не воспалилась окончательно.
Утром я не мог открыть глаза. Такое со мной произошло впервые. Я вспомнил как ночью мучился приступом удушья. Я встал, почти наощупь оделся, подошел к зеркалу, оторвав ресницы друг от друга увидел, как моё лицо приобрело очертание колобка. После я еще неделю пугал людей, мало у кого мой вид вызывал сострадание.
Осенью брат позвал меня, перевезти улья с покоса в деревню, чтобы подготовить их к зимовке. Я выразил сомнение, напомнив ему про приключение, случившееся с нами летом.
– Я дырки пластилином замажу, ты мне поможешь ульи в телегу загрузить. – Сказал он.
– А если одна на кочке перевернётся? – спросил я.
– Дорога ровная, конь спокойный, ты не переживай, главное помоги, а то мне одному неудобно будет.
Мы запрягли коня, сели в телегу, через деревню, через поля добрались до покоса. Было холодно, пчелы спали в ульях, я стоял вдали, приблизился, когда брат, как сапер, замазал все щели. Мы погрузили улья в телегу, поехали обратно.
По пути брат пришпоривал коня. Я предупредил его, чтобы он не гнал. Брат рассказал, как купил улья.
– Мне врач сказал, тебе сахар есть нельзя, можно мед, в нем сахар натуральный, он не так вреден. Я так прикинул, если держать пчел, можно будет мёд продавать. К дяде на консультацию сходил. Он бизнес план рассказал, про гормоны, типа надо им в еду добавлять. Я представил если тонну за сезон скачаю, килограмм за тысячу продавать, лимон сделаю за сезон. Поменял жеребенка на пять пчелосемей, мужик еще медогонку подарил. Когда бабушка узнала, она сплюнула, тьфу типа коня на червей поменял.
Пока он рассказывал, я заметил, как лошаль укусила пчела за ляжку. Он присел на левую заднюю ногу, но шаг не сбавил. Затем откуда-то появилась следующая и укусила его за правую ногу. Тогда лошадь встала на месте. Я уже представил, что сейчас конь рванет в галоп и перевернет все улья и по полю станет носиться рой в поисках обидчиков. Поэтому подбежал и схватил лошадь за узду. Брат, ругаясь на пчел и на какую-то дырку, видимо ускользнувшую от его взора в домике пчел, распряг телегу, и мы увели коня в сторону.
На следующий день брат попросил соседа, перевезти пчёл на машине. Я же поклялся больше никогда не ввязываться помогать пчеловодам.