Есть старый американский анекдот:
«Сержант проводит инструктаж перед высадкой на остров, занятый японцами:
— Во время преодоления прибрежной полосы опасайтесь акул и барракуд. На берегу смотрите, не наступите на ядовитую змею, их здесь много. Не срывайте ягод и плодов — можете отравиться. Не пейте воду из местных источников — можете заразиться тропической лихорадкой. Кроме того, опасайтесь хищников и ядовитых насекомых. Все понятно, вопросы есть?
— Есть, сэр. Скажите, а зачем нам отвоевывать у японцев такой остров?»
Вот и с открытием Северного фронта примерно такая же ситуация. Вроде бы есть и очевидные плюсы: его открытие заставит украинцев перебрасывать силы на локализацию новой угрозы плюс при сколько-нибудь значимом продвижении начнут выполняться задачи, связанные с наступлением на данном направлении. Но есть и не менее очевидные минусы.
Первый (самый неожиданный) – а это ничего не даст. Для осознания этого нужно понимать, почему застыл существующий фронт. Сейчас модно сравнивать СВО с Первой Мировой, но, как правило, проводят аналогию только с Верденской мясорубкой 1916 года. А меж тем аналогия куда глубже. Первая Мировая тоже не сразу перешла к унылому сидению в окопах, до этого стороны изрядно побегали, как на Восточном, так и на Западном фронтах. Но когда образовалась сплошная линия фронта, насыщенная тогдашним супероружием – пулемётом, то оказалось, что прорвать её не очень-то и получается, для вразумительных результатов нужно повыбить эти самые пулемёты артиллерией. Но тогдашняя артиллерия в процессе выбивания пулемётов превращала поле боя в покрытое воронками плохо проходимое пространство. Причём делала она это крайне медленно – артподготовки шли днями (а то и неделями), что предоставляло атакуемой стороне возможность догадаться о месте предполагаемого наступления и принять соответствующие меры…
В рамках борьбы с позиционным тупиком союзники придумали оружие, которому были не страшны пулемёты и которое более-менее могло передвигаться по пересечённой местности – танк. Немцы, насмотревшись на первые чудесные металлические ящики, в ответ придумали противотанковую артиллерию и тактику штурмовых групп. В Первой Мировой и танки, и штурмовые группы, естественно, не могли сильно блеснуть, в силу недостаточной отработанности (хотя Камбре и весеннее наступление 1918 года вполне продемонстрировали их потенциал), а вот во Второй развернулись по полной программе, особенно при совместном применении.
Казалось бы, сейчас-то доведённые до совершенства танки и тактика штурмовых групп, обзаведшимися ещё и невиданными во времена Второй Мировой вертолётами и беспилотниками, вообще должна рвать любую оборону в клочья. Однако преимущество любого оружия приводит к ответной реакции – выработки какого-либо вооружения этому самому оружию противодействующему. Появление танков вызвало реакцию в виде противотанковых пушек и пехотных противотанковых средств – мин, гранат и противотанковых гранатомётов, которые в данный момент достигли такого уровня, что пехотное подразделение, вооружённое теми же Джавелинами, может сорвать танковую атаку (при удобоваримом соотношении сторон). Соответственно, какие-либо танковые прорывы, характерные для Второй Мировой, сейчас не возможны (при адекватном состоянии обороняющейся стороны, естественно) – путь движения танков будет перекрыт пехотой, укомплектованной различными противотанковыми средствами, в первую очередь, минами и гранатомётами. С учётом большей подвижности пехоты (французы ещё во время Марнского сражения 1914 года приспособили под переброску пехоты парижские такси), а также наличия огромного количества разведывательных средств, позволяющих вскрыть хотя бы место предполагаемого наступления, быстрое продвижение войск, опирающихся на танки, возможно только в случае дезорганизации противостоящего им противника.
Таким образом, сосредоточение войск на границе будет заранее вскрыто (сюрпризы начала СВО сейчас невозможны), предполагаемые направления наступления будут инженерно оборудованы (точнее - уже оборудуются, но при появлении реальной угрозы будут дооборудованы). А в случае, если вдруг танки выедут откуда-то из-за угла (ещё один старый армейский анекдот), то берётся пехотное подразделение с Джавелинами, грузится в обычный междугородний автобус и направляется героически затыкать прорыв.
Соответственно, достаточно быстро получается такой же позиционный фронт, скорее всего, не достигший даже ближайших задач.
Второе. Если мы всё-таки решимся на повторное открытие Северного фронта, то нужно будет как-то решать проблему с местным населением. Если уж в пророссийской Тавриде хватает как пассивных ждунов, так и вполне себе активных оповещателей или даже корректировщиков, то что уж говорить об по жизни проукраинских регионах, особенно Волыни. Соответственно, вслед за войсками туда придётся вводить контингент Росгвардии для поддержания порядка и борьбы со всякими разными пособниками и диверсантами. Судя по тому, что даже в Тавриде периодически происходят теракты, то этот контингент должен быть достаточно серьёзным, чтобы обеспечить нормальное снабжение наступающих войск.
Третье. До сих пор нашей армией не решена проблема штурма более-менее крупных населённых пунктов. Естественно, мы не одни такие, у всех проблемы, но если американцы решают эту проблему заравниванием его с землёй сразу по прибытии, то у нас это протекает куда медленнее, из-за попыток что-то оставить целым. Соответственно, линия фронта будет утыкаться в подобный пункт и останавливаться до момента разрешения проблем с ним. Понимая это, украинцы будут держать свои фестунги до последнего, а-ля Мариуполь (кроме, пожалуй, Шостки, которая при нашем наступлении сразу попадает в незавидное положение). При наличии дополнительных сил можно было бы конечно попробовать эти населённые пункты блокировать, оставив на съедение более подготовленным к городским боям войскам (типа тех же вагнеровцев), только вот соотношение сил не настолько благоприятно для данного варианта.
Четвёртое. Белоруссия, конечно, не Италия и не Румыния (про которые во время Первой Мировой рассказывали одинаковые по сути анекдоты). Но ввязываться в полномасштабную войну (а так скорей всего и произойдёт при открытии Северного фронта с белорусского направления) ей (и нам) совсем ни к чему. Во-первых, белорусская контрактная армия совсем уж не велика и более-менее активные действия вдоль всей белорусско-украинской границы не потянет. Соответственно, необходим будет призыв, который, естественно, вряд ли будет пользоваться широкой поддержкой населения, а во-вторых, напряжёт белорусскую (а через неё – и нашу) экономику. Для экономической войны это будет явная неудача.
Ну и чисто военные аспекты. Про логистику уже писал в первой части – она везде не очень (кроме Шосткинского направления), а на Правобережном направлении вообще отвратительная. Интересный момент связан с авиацией – расположение аэродромов с обоих сторон не благоприятствует ведению боевых действий на Северном фронте: с нашей стороны аэродромная сеть достаточно разреженная (особенно по сравнению с Крымом), а с украинской стороны – наоборот (хотя при центральном расположении им, в принципе, всё равно).
Какой из этого можно сделать вывод? А вот какой. Для Северного фронта наилучшим вариантом является его открытие только при наличии катастрофической ситуации для ВСУ — какого-нибудь серьёзного поражения, дезорганизации, массовой потери управления над войсками, т. е. скорее всего момента, когда на горизонте начнёт вырисовываться поражение Украины в войне. До этого желательно только угрожать возможностью его открытия, причём не акцентируя направления. Война у нас приобрела характер экономической, поэтому чем больше противник делает лишних работ (а обустройство оборонительных линий — это весьма затратное мероприятие) — тем лучше. Плюс наличие войск вдоль вероятного Северного фронта требует прикрытия его украинскими войсками (потому что оборонительные линии без войск — весьма условное препятствие), причём достаточно сопоставимых на любом направлении. Иначе можно реально получить предложенный в комментариях рейд на какую-нибудь инфраструктуру — один танк в состоянии нанести той же ТПС Коростень ущерб просто несопоставимый с любой, даже самой мощной, неядерной ракетой.
В общем, считаю, что на данный момент открытие Северного фронта даже на самом адекватном Шосткинском направлении значительно менее выгодно, чем продолжение очередных совместных российско-белорусских учений…