Год рождения Люси 1943. Детство пришлось на военные, а потом на тяжёлые послевоенные годы, и, наверное, поэтому оно было скучным, неинтересным. Семья жила в Ярославле. Отец-фронтовик после демобилизации работал на заводе, там же работала по сменам и мама. Люсиным воспитанием занималась строгая бабушка, которая всегда говорила: живи тихо, не узнаешь лиха. Люся так и делала. Была примерной ученицей, примерной пионеркой, потом комсомолкой. Училась хорошо и после школы без труда поступила в местный медицинский институт. Красотой Люся не отличалась. Она была маленького роста, приземистая. Две толстые русые косички спускались на плечи. На круглом лице круглые голубые глаза, отороченные светлыми, густыми ресницами, за что в своей группе Люся получила прозвище – Пуговица. На первом месте у Люси всегда была учёба, поэтому в студенческих вечеринках она участвовала редко. Там всегда выпивали, все курили, рассказывали анекдоты, Люсе это не очень нравилось. На третьем куре Люся повзрослела, сделала стрижку, стала пользоваться косметикой и иногда ходить на танцы.
Мама хотела, чтобы дочь подумала о личной жизни, ведь в глухомани, куда обычно направляют выпускников мединститута, женихов может не быть. Люся стала задумываться об этом, но никто из парней, которые были в её поле зрения ей не приглянулся. Правда её одногруппник с простецким именем Вася несколько раз провожал девушку до дома, и ласково называл её Пуговкой. Он мечтал о работе хирурга в своём родном посёлке. Парень трудился ночным санитаром в областной больнице и с увлечением рассказывал Люсе об этом. Многим студентам приходилось подрабатывать потому, что у большинства отцы не вернулись с фронта и семьям приходилось тяжело. Люсина семья всегда жила в достатке, даже во время войны не голодала. Вася был некрасивым, невысоким и очень худым. К тому же он ещё курил, но был умным, учился хорошо. Однажды на студенческой вечеринке выпив водки, он уснул прямо за столом. Друзья оправдывали Васю, утверждая, что парень работал несколько ночей подряд.
- Ну и что, что курит, - рассуждала мама. – Все мужчины курят и выпивают, лишь бы человек был хороший.
Люсе было не интересно каким человеком был Вася, и она игнорировала его ухаживания. Институт Люся закончила с отличием, по распределению уехала на Север, в районную больницу, где отработала терапевтом пять лет и вернулась в Ярославль, поступив в двухгодичную ординатуру. Здесь она встретила Васю, который учился в аспирантуре. Вася изменился, и теперь не был похож на вечно голодного замухрышку. Тихая и скромная девушка, вместе с которой Вася поехал по распределению в районный центр Ярославской области, ответила на его ухаживания и вскоре они поженились. Вместе работали, жили в общежитии, родили сына и были счастливы. Когда Люся узнала об этом, что-то царапнуло у неё в груди. Слушая Васино радостное повествование о любимой работе, учёбе и семье, она постаралась подавить вдруг возникшее чувство сожаления.
- У меня всё впереди, - неуверенно убеждала себя Люся.
После ординатуры она вернулась на Север, её пригласили на работу заведующей терапевтическим отделением в железнодорожную больницу. Коллектив принял нового руководителя настороженно потому, что все ожидали на этом месте увидеть Феликса Николаевича, который много лет отработал в отделении. Имя Феликс было получено доктором от родителей в честь Дзержинского, однако железного характера как у знаменитого тёзки, у Феликса Николаевича не было. Добрейшим человеком слыл доктор.
Заступая на новую должность, Людмила Александровна (Люся) вспоминала как мама, много лет отработавшая заведующей отделом на своём заводе, говорила: горьким быть - расплюют, а сладким – проглотят, всегда нужно искать золотую середину, но Люся была склонна к строгому, бескомпромиссному руководству. Коллектив «терапии» был сплочённым, работящим, доктора квалифицированными, но многое в отделении не нравилось новой заведующей. Например, она не могла спокойно реагировать на все эти шоколадки и мандарины, которые больные совали в карманы медицинских сестёр, букеты цветов, а то и лукошки с ягодами для молодого врача Ольги Васильевны, которые приносили в отделение больные, лечившиеся у неё. Однажды Ольга Васильевна похвасталась, что её пациентка, работающая в промтоварном магазине «из-под полы», продала ей дефицитные детские колготки. Люся гневно посмотрела на смутившуюся Ольгу Васильевну и намекнула, что это «блат», пользоваться которым недопустимо. Вскоре, «прокололся» и Феликс, который выставил на общий стол банку дефицитного в то время растворимого кофе, полученного в дар от больного. Доктор пояснил, что отказывался как мог от подношения, но пациент заявил, что смертельно обидится, пришлось взять. Людмила Александровна демонстративно вышла из-за стола и больше приглашений на чаепития с коллегами не принимала. С тех пор ординаторы старались выпить чаю пока заведующая была на утренней планёрке у главного врача или на консультациях.
Людмила Александровна имела уже немалый стаж работы, считалась ассом в терапии и никому не прощала даже малейших ошибок. Доставалось всем и медсёстрам и санитаркам, но особенно Ольге Васильевне. Умная и красивая, острая на язык, она раздражала заведующую. Феликса Люся щадила, всё-таки мужчина, причём старше её. Особенно не нравились Люсе буквально родственные отношения докторов со своими больными. Она видела какой любовью платят пациенты своим докторам за тяжёлый труд, за искренние переживания за каждого больного со стороны лечащих врачей. О таком отношении к себе Люся даже не мечтала. Её уважали, но не любили.
Работать в маленьком коллективе при таких натянутых отношениях было нелегко, Люся чувствовала это, и решила «ослабить вожжи». Приближался её день рождения. Люся знала, что коллектив готовится к этому событию. Отделение располагалось в старом здании сталинской постройки. Палаты были тесными, даже «процедурка» была меньше, чем полагалось. В таких условиях кабинет заведующей не предусматривался, поэтому доктора работали втроём в одном помещении.
Когда в день своего рождения Людмила Александровна вошла в ординаторскую, она сразу увидела на стене большой плакат с поздравлениями, а на столе букет цветов. Поблагодарив всех за внимание, Люся пригласила докторов на чаепитие.
К назначенному сроку оба ординатора были на месте. Люся достала из сумки большой пирог с мясом, (явно для Феликса) и размером меньше, но искусно украшенный сладкий пирог, а также коробку шоколадных конфет. Она торжественно поставила угощение на журнальный столик, заварила душистый чай и с торжествующим видом пригласила коллег к столу. Мол, бабушка, о которой все работники были наслышаны по Люсиным рассказам, её не только жизненной мудрости обучала, но и пироги печь и ещё многому. Чаепитие проходило как говорят дипломаты в тёплой, дружеской атмосфере. Доктора не скупились на комплименты по поводу Люсиной стряпни. Ольга Васильевна совершенно искренне восхищалась профессионализмом заведующей. Люся «размякла», даже поинтересовалась о здоровье Ольгиного сына, который недавно болел, стала спрашивать у Феликса как ему работается в поликлинике, где он совмещал на полставки.
От вкусной еды и дружеской атмосферы ординаторы тоже «размякли» и Феликс в ответ на вопрос заведующей об амбулаторном приёме рассказал недавний случай. Обратилась женщина с марлевой маской на лице, что объяснила сильным насморком и кашлем. Но когда она сняла маску, Феликс увидел на лице женщины прямо под глазом большую гематому и отёк. Оказалось, что вчера пьяный муж ударил её по лицу за какое-то замечание, которое она позволила в его адрес. Рукоприкладство случилось впервые. Женщина горько плакала, говорила, что не спала всю ночь от обиды, и не знает как она теперь появится на работе в таком виде. Феликс понимал семейную трагедию этой женщины и ужас перед тем, что об этом кто-то узнает. Город маленький, сплетни разносятся быстро. Немного подумав, Феликс выдал женщине больничный лист по поводу простудного заболевания. Людмила Александровна слушала коллегу с широко открытыми глазами и лицо её постепенно краснело от негодования.
- Господи, как она на красную пуговицу похожа, - подумал Феликс Николаевич.
- Болтун - находка для шпиона, - покрутила пальцем у виска Ольга Васильевна.
- Феликс Николаевич, - официально обратилась к нему Люся, решительно отодвинув от себя чашку с чаем. – Вы совершили должностное преступление, надеюсь вы это сознаёте! – чеканила фразы заведующая.
- Что плохого в том, что я помог женщине? – удивился Феликс Николаевич.
- Эта женщина вышла замуж за алкоголика, а выручать её должны доктора?
- Да не алкаш он вовсе, - оправдывался Феликс. - Моя медсестра хорошо знает эту семью. В семейной жизни всякое бывает…
- Моя бабушка всегда говорила: замуж выходи, в оба глаза гляди, - парировала Люся.
- Ты вот смотрела «во все глаза» и до сих пор без семьи, - подумала Ольга Васильевна, а вслух сказала, - А ещё говорят: есть сердце, да закрыта дверца! Как поймёшь, что там у них внутри? Да если ещё влюбишься без памяти! А эта женщина наверняка любит своего козла, если простила, – горячо говорила Ольга Васильевна. - Я вот недавно прочитала, что, если центр любви в головном мозге активен, то он тормозит все другие центры. Вот и говорят - любовь слепа… Представляете? – трещала Ольга, лишь бы Люся отцепилась от любимого Феликса Николаевича. - То есть, влюблённый человек без мозгов!
- То же мне психоаналитик, - раздражённо думала об Ольге Васильевне заведующая, теребя в руках золотую фольгу от конфеты. – Феликс Николаевич! - после паузы выдавила из себя Люся. – Я, конечно, не собираюсь никуда заявлять об этом непонятном для меня милосердии в кавычках, но то, что вы выдали липовый больничный лист, - Люся сделала ударение на слове «липовый», - и нисколько в этом не раскаиваетесь, для меня загадка. За сим позвольте откланяться, - по-книжному выразилась заведующая, встала из-за стола, с грохотом отодвинув стул, и вышла из ординаторской.
- Не соблаговолите ли пойти на хрен, - также по-книжному тихо выругался Феликс.
- Теперь нам хана, - задумчиво сказала Ольга, - но будем держаться! Но пасаран! - вскинула она сжатую в кулак руку.
* * *
Целый месяц Люся злилась и придиралась к своим подчинённым. Как всегда больше всех доставалось Ольге. Она часто плакала от обиды, а муж, который работал в этой же больнице хирургом требовал, чтобы жена перешла на работу в поликлинику.
- Не видишь, что ли, Люся типичная старая дева и «синий чулок», а с возрастом у неё всё это будет прогрессировать.
Однако, постепенно страсти улеглись. Люся, видимо сделала выводы, да и ординаторы стали более снисходительны к заведующей.
- Бедная! Она не от мира сего, - жалела Люсю Ольга Васильевна. – Как ей с такими идеальными взглядами тяжело жить среди обыкновенных, грешных людей как мы, - вздыхала она.
Всё утряслось и жизнь покатилась дальше без особых происшествий. Ближе к концу рабочего дня по вечерам (все трое работали на полторы ставки), когда ординаторы занимались бумажной работой, а Люсе просто нечего было делать, она пускалась в воспоминания. Рассказывала о своей семье, об отце, который прошёл всю войну, о матери, о любимой строгой бабушке, о прежней работе. Получалось, что семья заведующей была идеальной, а всё, что вне её, имело множество несовершенств. Соседи были не такие как хотелось бы, в институтской группе большинство ребят были из деревень и неинтересными. На прежней работе и в ординатуре, по словам Люси у неё были женихи, но один выпивал, от другого дурно пахло, с третьим они не сошлись во взглядах на балет «Спартак», который посмотрели в Большом театре.
- Вы в курсе, Людмила Александровна, что идеальных людей нет на белом свете, - как-то вставил свою реплику Феликс в монолог заведующей.
Люся вытаращила и без того круглые глаза, будто услышала что-то сверхъестественное, неведомое ей.
Как-то Люся стала вспоминать о своей маме. Во время войны девушка работала на заводе, очень уставала, ведь смены были по 12 часов. Выходных не было. Однажды она отчаянно проспала, вскочила с постели, заметалась по комнате не зная, что делать, ведь за опоздание на работу предусматривалось уголовное наказание. По совету матери она пошла к врачу. Доктору соврала, что ночью была высокая температура, и она всю ночь кашляла. Старая женщина–терапевт добросовестно прослушала девушку, посмотрела горло, поставила градусник и, взглянув на дрожащую пациентку тихо спросила:
- На работу опоздала? Проспала? - и, получив чистосердечный утвердительный кивок головой, выписала Люсиной маме освобождение по болезни на один день. - Иди домой, выспись, - сказала она на прощанье.
Рассказывая это, Люся вдруг осеклась на полуслове и вышла из кабинета.
- А это не «липа», Феликс Николаевич? - весело спросила Ольга Васильевна. – Как вы думаете, коллега? – смеясь, высокопарно продолжила Ольга. - Если бы ни эта так называемая «липа», не было бы с нами сейчас нашей драгоценной Люси. Мама бы в тюрьму попала. Мир держится на добрых людях, правда Феликс?
* * *
Все-таки Ольга Васильевна перешла на другую работу, Феликс задержался дольше, но тоже в конце концов распрощался с отделением. Доктора не афишировали мотивы, по которым они сменили место работы. А у Людмилы Александровны были неприятности потому, что учреждение неизвестно почему лишилось двух квалифицированных и уважаемых специалистов. Однако свято место пусто не бывает, приехали молодые специалисты, жизнь продолжалась.
В очередном отпуске, который пришёлся на летние месяцы, Люся решила прокатиться по городам Золотого кольца России, столицей которого был её родной Ярославль. Она решила начать с Ростова-Великого.
- Жить рядом и не посетить такого знаменитого города, не знать его историю непозволительно для интеллигентного человека, - рассуждала Людмила Александровна.
И вот с группой туристов она отправилась в Ростов на комфортабельном экскурсионном автобусе. В городе было множество достопримечательностей: великолепный кремль со знаменитой звонницей, богатейший краеведческий музей, озеро Неро, музей финифти. Последним объектом в экскурсии был Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Экскурсовод, подробно и очень интересно рассказала историю создания известного в России монастыря. Екатерина II совершила сюда паломничество, царь, Николай IIс семейством посещал его! Здания в идеальном состоянии, территория ухоженная, большой сад, много цветов, удобные скамеечки для посетителей. В конце экскурсии туристам было предложено посещение храма, где покоятся мощи святителя Димитрия. Вся группа, в том числе и Люся вошли в храм. Многие вслед за экскурсоводом пошли приложиться к мощам Святителя, но Люся их примеру не последовала. Она считала, что просто мода сейчас такая, и все притворяются верующими. Она была равнодушна ко всем этим святыням. Бабушка, воспитавшая её, была стахановкой и атеисткой. Среди исторических личностей она уважала только тех, которые что-то сделали для Родины: учёных, знаменитых тружеников, путешественников – первооткрывателей, даже артистов, прославивших страну. А что святые? Молились в своих кельях, и что? Правда, экскурсовод сказала о том, что святитель Димитрий, которому пошли поклониться Люсины попутчики, был ещё и писателем.
- Это уже интереснее! - подумала Люся.
В своих книгах, по словам экскурсовода, Святитель рассказывал о жизни святых людей и давал духовные наставления.
- Какими наставлениями этого человека, жившего 300 лет назад, может воспользоваться современный человек? – недоумевала Людмила Александровна.
На столике, где несколько старушек писали записки, лежали книги и иконки, которые предлагались для паломников и туристов в качестве сувениров. Люся взяла в руки небольшую книжечку. «Избранные поучения св. Димитрия Ростовского» было написано на обложке. Женщина открыла книжку наугад: «Лучше, чтобы подчинённые любили тебя, нежели боялись; потому что от боязни рождается ложь и лицемерие, а от любви – истина и усердие», - сказал ей святитель Димитрий из глубины веков.
© Елена Шилова
2023 год, января