История пятая
– Галка! – запыхалась с порога Зинаида Бастилия. – Чечас такое тебе гасскажу! Это... сенсация!
Зинаида своеобразно разговаривала, и с непривычки, слушать её было тяжело. Но, Галка привыкла. Знала Бастилию пятьдесят лет, с тех пор, как Колька привез её в Камыши под видом очень удачной партии.
Он и картавость её возвел в ранг достоинств – мол, она, вообше-то, француженка в пятом поколении. Прошу жаловать.
Галка заканчивала важное дело.
Доваривала любимый Трофимушкин кисель к обеду, малиновый.
– Что стряслось, Зин?
Бастилия не знала, как бы так выстроить повествование, чтобы кульминацию приберечь на потом... Поэтому, начала с азов:
– Кольки моего бгата Генку знаешь?
– Кто его не знает? Такой же как Колька, только без усов.
– Вооот. Молодец. А жену его помнишь? Елену Михайловну? Здоговая такая? Ну, Ленка!
– Аааа! Ленка! Которая на заправке бухгалтером? Так бы сразу и сказала, а то Михайловна!
– Вот! Она! И пдиходит к Ленке Евдокия-кадлица, тук-тук-тук...
– Да ты что! – похолодела Галка.
Карлица была в Камышах персонажем приметным. Местная блаженная. Обычно, её приход ничего хорошего не сулил.
Зинаида перевела дух и рассказывала дальше.
– Напдяглась Ленка, естественно. Кадлица-то дуда-дудой, из-под забода не видать, но дудддные вести носить никто не отменял!
– Говодит: "Леночка, а знаешь, где сейчас твой Генка?" А Ленка не сном, не духом, естественно! Знат, что уехал за... за... уехал, короче!
Галка выключила кисель. Готов.
С огорода пришёл и Трофим, вымыл руки и спросил, когда обед.
– Зинаида? Здравствуишь! — увидел соседку.
– И тебе не хводать. Пдишла вот, бдассказываю Гале пдо Генку.
– Кольки брата? – уточнил Трофим.
– Да. Карлица про него, про Генку, плохое сказала...
– А что? – заинтересовался Трофим.
– Что он ездит в Бедёзовку к молодухе! Видели его там два бдаза.
Она выходит на додогу, пдивеет! А он её обнимать.
Повисла на кухне пауза.
– Генка-то?
– Генка!
– А там что, с мужиками совсем напряжёнка? Ему скока? Семьдесят?
Галка стала нарезать хлеб, а Трофим занервничал.
– Зина, пообедаешь с нами? – спросила Галка. Не успела Бастилия согласно кивнуть, как Трофим взорвался:
– Не верю я!
– Кому? Карлице? – уточнила Галка.
– Карлице я верю. Она блаженная. Врать не умеет. Не верю, что Генка может такую двойную жизнь весть...
Сели все за стол. На обед был гороховый суп и кисель.
Зинка громко прихлёбывала, позабыв про изысканные корни.
– Вкуснотищща!
А Трофим всё думал, пока в миске остывать не начало. – А что сам Генка на это говорит?
– Да что! Уж и Колька мой к нему ходил, двойняшки же они. Бдасспдашивал. Только молчит Генка, что падтизан из соснового леса! Уж и Ленка евонная гдозилась на дазвод подать. Хочет ему подубить бдичиндалы... на пятаки.
– Говорит: "Что ж ты, гдеховодник стадый, она же тебе во внучки годится!"
– А он чё? – хором спросили Ильясовы.
– Ни-чё, – выразительно сказала Бастилия.
Поднялась Зинка, утерла рот рукавом, и откланялась. Теперь сон её сморил, пойдет домой.
... Галка и Трофим стали размышлять, как такое могло произойти?
Ведь Генка всегда был примерным семьянином. Женился на Ленке в осознанном возрасте, в тридцать восемь лет, после того, как заработал на Северах достаточно денег.
Был у Генки момент, жил он после Северов в Березовке. Недолго, месяца два. Работал водителем.
А потом встретил Ленку, кубанскую казачку, красавицу и умницу, и вернулся навсегда, в родные Камыши.
Галка немного прихрапела в кресле посреди беседы с Трофимом.
Гороховый суп приятно грел её нутро, а киселёк нежно растекался по душе.
Она улыбалась, небось видела малиновые сны.
"Пусть спит. Есть одна мысля", – вдруг озадачился Трофим. –
"Пойду-ка я к Генке наведаюсь".
Он, тихо, не скрипнув и половицей, вышел...
Жил Генка, Кольки Бастилии брат, на соседней улице. Прозвище у него было "Этта" из-за привычки, вставлять это слово в речь.
Постучал Трофим к нему в дом.
– Ген, выдь.
С великой радостью вышел Генка.
Дома обстановка была ужасная.
Его казачка-Ленка устроила Генке очередной разбор полетов насчёт берёзовской молодухи.
Генка уже обдумывал план, как бы незаметно растворить карлицу в компостной яме ...
– Помочь я тебе хочу, Ген, – сказал Трофим. – Только всё начистоту сначала скажи. Было с малолеткой?
Оглянулся Генка, и не зря. Ленка так причавкнула ухо к стеклу, что была видна её барабанная перепонка...
– Прогуляемся давай. Этта, повод придумай! – шепнул Генка.
– Гена! – погромче сказал Трофим. – Помоги мне мерки снять! (Для достоверности он вынул из кармана видавшую виды рулетку). Не могу я рассчитать, скока древесины надо купить на предбанник!
– А она что, этта, сгнила?
– Не веришь? Пойдем, покажуу!! Кха-кха!
Мужчины оторвались от слежки.
– Трофим. Внучка она моя... В Берёзовке. И зовут её, не поверишь, тоже Ленка!
– Опа... ньки.
– Было, этта, дело молодое, – почесал голову Генка. – После Северов вцепилась в меня там одна, Томка Пожиткина. Завидный я тогда был, при деньгах, не женатый.
Родила она.
Дочке было бы чичас тридцать три. Умерла она от гриппа в прошлом годе. Внучке Ленке шестнадцать. С Томкой живет. Я ж тогда не знал ничего, когда женился на Ленке, скрыла Томка про беременность-то!
А как узнала, что полюбил я другую до беспамяти, не появлялась боле.
– Странно... – сказал Трофим. – Вот так и отказалась от тебя?
– Да.
– Не любила, значит. Либо, ещё что-то. Я знаю, что делать, Ген.
– Что?
– К Ленке твоей пошли. Поговорим.
– Ты с ума сошёл? Она крыс лопатой рубит, когда у ней настроение хорошее... А сейчас, этта, способна кабану пятак вырвать без наркоза!
– Двум смертям не бывать! Пусть уже хоть что-то разрешится! Я знаю, Ген, кого Ленка твоя послушает. Пошли.
– Ну, смотри, Трофим... Не доведи Господь... Моя смертушка будет на твоей совести.
Через полчаса к дому Генки направлялась странная процессия: Генка, Трофим и ... карлица Евдокия.
Они вошли во двор.
Ленка глянула с недоверием.
– Здравствуй, Лен. Кваску не будет? – радушно спросил Трофим.
Пока хозяйка ходила за квасом, гости сели под сарайкой, с зарешёчанными окнами.
– Незя вам разводиться, – начала карлица при виде Ленки. – А то, будет проклятье на весь ваш род. За то, что хотите Бога гневить.
– Так повод есть, Евдокиюшка! Семья наша рушится! – Заголосила Ленка. – Ты ж сама за молодуху рассказала!
– Разве сказала я, что она его полюбовница? – спросила Евдокия, в упор глядя на Ленку.
– А что, нет? – удивилась Ленка.
– Он сиротинушке чужой помогает. Она ему никто! Ездит – и помогает.
Трофим и Генка переглянулись.
Карлица никогда не обманывала, хоть пытай её! Чего она такое говорит?
– Что-то мне другое кажется, – насупилась Ленка. – Притащил тут группу поддержки, старый похотливый пень! Это только на меня у него ноги отнимаются, а на молодуху-то небось всё бегает! Генка! Собирай вещи и уходи!
– Проклятье тогда будет, – упрямо твердила Евдокия. – Зазря ты мужа своего обзываешь. Девчонка ему никто. Сама себя душишь, Лена.
Карлица поднялась с места, и Трофим за ней.
Пора уходить. Пусть сами разбираются!
Не стал тянуть и Генка. Честно – боялся с Ленкой остаться. Покидал вещи в хозяйственную сумку и тоже попытался уйти.
Только, дошли, наконец, до Ленки, слова карлицы.
"Сиротинушке чужой помогает"!
Кинулась к нему Ленка.
– Ген, останься! Не уходи! – заголосила она. – Чую, не виноват! Подтверди и ты!
– Не виноват! По своей воле, этта, помогать ездил, просто, знал когда-то их семью... Вот, узнал, что мамка Ленкина померла, пожалел девчушку-то...
– Ленкина?
– Сиротку Ленкой зовут! Как тебя!
– Прости! – залилась слезами Ленка-казачка. – Пусть сиротка к нам приезжает, если хочет!
Подержал Генка гордый и обиженный вид, да сдался.
А Ленка-то забегала! Она ему и ужин, она ему и воды тазик, ноги помыть...
***********************************
...Идёт Трофим с карлицей. Сначала молчали. А потом он не выдержал, спросил.
– А как такое вышло? Скажи Евдокия, Генка этой девочке кто?
– Никто! Не Генкина это внучка.
– И дочь от другого? – поразился Трофим.
– Знамо дело! Просто, хотела та бабёнка сначала на Генку свою дочку повесить, да не стала... Зачем, думает? Он влюбился в Ленку, женился потом....
– А сейчас как вышло?
– Померла у Томки дочка, вот она и задурила Генке мозги по-новой. Нету дочки, не проверишь. Мол, дай теперь нам денег на внучку свою родную, последний шиш доедаем.
– Понятно. Спасибо, Евдокия. Только одного не пойму. Зачем ты сказала Ленке про молодуху?
– Да жалко мне дурака стало – честно сказала карлица. – Тянут с него и тянут. Томка жадная до денег. А Генка.... Он же верит...
– Ну такого у нас в Камышах ещё не было!
– Как же, не было. Вот, сейчас случай расскажу!
Но, Трофим распрощался с ней.
А ну её! Вдруг, про него что скажет, или про Галку!
Странная баба и есть!
И пошёл к своей Галке, с новостями. Конечно же, через поле.
Галка ромашечки полевые очень уважает. Сейчас проснётся, а ей уж в банке цветы на тунбочке стоят...
Спасибо Подписчикам за посильную поддержку, ваш вклад помогает рассказам выходить регулярно.
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С вами Ольга.