В эту аюрведическую клинику я приехала по совету родни.
Индия, с ее влажным густым воздухом, мусором и мощными запахами, впечатлила настолько, что в первый же день по приезду я собралась обратно.
Отговорила Надя, русскоговорящая помощница главврача клиники. Кажется, она предложила хотя бы выспаться после перелета...
Конечно, я осталась и привыкла дышать этим сладким рассолом, просыпаться под пение птиц и вопли громкоговорителя, засыпать под поездной рокот океана.
Привыкла к разговорам с Надей, в 16 лет уехавшей из дома в Россию учиться на врача... Каждый раз история ее жизни звучала слегка по-другому, но никого из нас не смущало это невинное южное лукавство.
Все было позже.
А тогда, в первое утро, мне назначили лечение, состоявшее из питья масел, втирания масел и обертывания в масло в перерывах между масляными массажами.
Я быстра выпала из действительности: дни целиком состояли из сна, дремы и лежания в гамаке. Выход в ресторан казался почти непосильным вызовом, и я старалась устроиться так, чтобы со мной никто не заговаривал.
Но однажды свободных мест в зале оказалось мало, и мне пришлось познакомиться с компанией разновозрастных дам, присоединившихся к моему столу. Между ними шла та беседа, какую нередко ведут случайные попутчики, уже рассказавшие всё о себе и своих близких: они делились «страшными» историями.
Одна из них, очень худая и производящая впечатление слегка неадекватной, – в Индию таких съезжается немало, - с горящими глазами рассказывала совершенную дичь. Остальные недоверчиво качали головами, но с интересом слушали.
Я тоже слушала, стараясь не фыркнуть в особо нелепых и патетических местах, но в глубине души… в глубине души отчетливо понимала: не ко времени мне все это, ох не ко времени…
К тому моменту у меня уже несколько лет были трудности со сном, от непонятных причин я вдруг задыхалась в паническом приступе и, оставаясь одна, боялась пройти по темной комнате от выключателя до кровати: общеизвестная симптоматика стресса, выгорания и тому подобного... Собственно, потому я и приехала в Кералу: мне не хотелось принимать антидепрессанты и прочие прекрасные препараты, на моих глазах творящие с людьми всякие неприятные штуки.
...Ну а история, которую, оглядываясь по сторонам и пригибаясь к нам, рассказывала не вполне адекватная дама, была... о нашей клинике.
Идет она, значит, как-то вечером – а темнота тут падает мгновенно – из ресторана в свое бунгало. Идет себе, идет… цветочки нюхает, а сама к мужу спешит. Он ее в бунгало ждет. И проходит она по длинной аллее – знаете, вот эта, вдоль обрыва и забора, - а вокруг деревья огромные, шумят… Вдруг по верхушке дерева что-то темное рраз – и быстро пробежало. Всмотрелась она – не видать ничего. И туут… чтоо-тоо… каак кинется ей на шею! Руками шею сдавило – а руки волосатые!! Она их оторвать хочет, а руки еще крепче сжимаются. И совсем бы ее задушили, если бы… тут я не помню, то ли она с этими руками сама до бунгало доползла, то ли муж-телепат ее встречать вышел... В общем, спаслась она от неминуемой гибели.
А все почему, девочки – спросила нас дама, - знаете?
Девочки не знали, разумеется.
А потому, - продолжила она, - что раньше тут было старинное кладбище.
Видели за территорией, между вторым корпусом и океаном, огороженное забором с бутылочными стеклами поверху кладбище? Так вот, это остатки от того, на котором наша клиника построена. И уж как местные сопротивлялись строительству, как отстаивали покой своих мертвых… но нет, всем же денег надо! И вот теперь пациенты тут мучаются. А стекла-то битые на заборе - чтоб мертвые оттуда не шастали! А вы думали, от живых вандалов? Нуу, что вы!
Мы, находясь в разной степени изумления, молчали.
Никто не знал, как реагировать: вдруг она буйная и сейчас закричит, если высказать сомнения?
А наша собеседница, немного понизив голос и ближе склоняясь к нам, продолжила:
- А еще... Вы здесь все в первый раз, я вижу, да? - никому и никогда не открывайте двери ночью. Запирайтесь на все замки! А если вдруг услышите ночью стук в дверь или в окно, – не подходите. Ни в какие разговоры не вступайте, что бы за дверью ни говорили! Не заметите, как откроете... Ночью никто из персонала к вам не постучится, им запрещено. А вот бывали такие случаи, что людей потом в помешательстве находили… если вообще находили. И не помнили они ни-че-го! Как будто им память стерли!
Почему никто об этом не знает? Так скрывают же всё! Нет, ну как вы себе представляете: кто поедет в клинику, где такие вещи происходят? Всё скрывают… Отклики в интернете затирают все! Вы и сами-то, кстати, поосторожнее… никому не говорите. А то и из клиники могут попросить! Зачем им всякие слухи…
Мы, впечатленные, вскоре разошлись.
А вечером случилось то, что случилось. Погасив свет и, как обычно, двумя прыжками влетев под одеяло, я вскоре поняла, что не усну.
В окно стучали, оно дребезжало. В дверь скреблись. На крыльце топтались и вздыхали. Потом дверь с силой дернули. Замок заскрипел от рывка. Тишина. Снова топтание и снова скрип замка. В какой-то момент я откидывала одеяло, чтобы встать и наотмашь распахнуть дверь – так разозлена была своим ужасом и так готова к чему угодно. Потом говорила себе: ну открою... Там же никого нет! И что – так и буду бегать? Снова укрывалась и пыталась уснуть, но не могла, напряженно вслушиваясь в шум ветра и гул океана.
Да, ветер был сильный. И, скорее всего, это от него дверь время от времени начинала ходить ходуном. Против воли перед глазами всплывал серый бетонный забор вокруг деревенского кладбища. На солнце длинные острые осколки зеленых, темных и прозрачных бутылок, утыкавшие верх, слепили глаз. А что сейчас? ...В небе быстро проносятся тучи, луна проглядывает сквозь них и, наверное, в ее свете эти осколки поблескивают пугающе и тускло. Для чего они, на самом деле? От обезьян? Чем они помешают ловкой обезьяне… с ее волосатыми лапами… Обезьяны носятся по верхушкам деревьев… Все, хватит, надо уснуть.
Промаявшись до рассвета, я смогла успокоиться только, когда за окном стало светлеть. Твердо решила, что утром пойду к главврачу, пожалуюсь на свое беспокойство и попутно задам вопрос про кладбище. И не смешно это, раз всю ночь не смогла уснуть, несмотря на лошадиные дозы масел! От масел все становятся спокойными и счастливыми: недаром раньше было принято смазывать волосы коровьим маслом и детям, и взрослым…
Через несколько часов я сидела в кабинете перед столом главврача. Рядом с ним устроилась Надя, которая должна была переводить нашу беседу: столько новых слов на английском мне не потянуть.
…Касты в Индии, хоть и не признаются на официальном уровне, все же продолжают сильно влиять на судьбу индийцев. Вот родился ты в низшей касте – и, скорее всего, будешь всю жизнь пропалывать территорию клиники, собирать мусор и стирать халаты. У тебя будет почти черное, сморщенное от постоянного палящего солнца лицо, грязная одежда и загрубевшие от работы руки.
А если ты из высшей касты – то будешь красив. Правда, красив! Несколько раз я в изумлении смотрела на практиканток и практикантов клиники (или это были интерны? Аюрведа в Индии – ветвь официальной медицины, и ей обучают в медицинских университетах). Так вот, индийцы эти были невыразимо прекрасны, и теперь я знаю, где природа хранит, изредка доставая, лекала для настоящей, безусловной красоты - в Индии!
Врач был из высшей касты. Изящные чуть смуглые руки с крупными ногтями, поджарая фигура с прямой спиной, правильные черты. Он благородно седел, и от его внимательного взгляда хотелось выпрямиться и перестать стискивать под столом руки и ерзать ногами.
- Что вас беспокоит, почему вы пришли ко мне? – перевела Надя первый вопрос врача.
- Я пришла, потому что сегодня всю ночь не могла уснуть.
- Вы принимаете то лечение, которое вам назначено? До этого вы спали хорошо?
- Да, все было прекрасно. А сегодня…
- Что-то случилось у вас дома? Вы разговаривали со своими родными? У них все в порядке?
- Да, все хорошо. Ничего не случилось.
- Что вчера могло вас обеспокоить, расскажите мне.
И я, помявшись и не называя имен, рассказала. Рассказала все, что услышала от дамы, и что при свете дня выглядело такой же дичью, как и во время ее рассказа.
- Доктор, - сказала я, - я не сумасшедшая и хорошо понимаю, что это бред. Но ночью это не помогает. Я умирала от ужаса. И я боюсь следующей ночи! Дайте мне какое-нибудь успокоительное, что ли… Мне было очень страшно. Кто-то действительно топтался на крыльце... может, уборщик или гость перепутал домик… Но второй такой ночи я не хотела бы пережить.
Доктор внимательно слушал, не сводя с меня глаз. Несколько раз он переглянулся с Надей. Его лицо становились все более замкнутыми и хмурыми.
- Анна, - сказал он. Я хочу задать вам вопрос. Ответьте на него, пожалуйста. Та женщина... она была высокая, очень худая и светловолосая, лет 35?
Я подумала и ответила – Да.
Они снова переглянулись с Надей. Мне становилось все неуютнее. Зачем я пришла? Сейчас они скажут, что эта женщина все придумывает. А я не поверю. Хотя никакой мистики, конечно, нет! Просто у них в клинике разболтанный и невоспитанный персонал, никакого порядка, вот они и шляются по ночам, дергая двери домиков! Но ведь снова наступит ночь...
Все это, должно быть, отразилось на моем лице, потому что доктор, помолчав, вдруг неожиданно улыбнулся – тепло и искренне.
Анна, - снова сказал он - Вы можете мне не верить. Но за те 20 с лишним лет, что я управляю клиникой, у нас не было ни одного случая, хотя бы отдаленно похожего на тот, о котором вам рассказали. К нам приезжали и приезжают по много лет подряд. Мы никому не отказываем. Но, понимаете… люди бывают разными. Некоторые живут хорошо только отравляя жизнь другим. Это их путь. Не будем их судить. Им и так трудно...
Вы – впечатлительный и эмоциональный человек. Нет-нет, не нужно ничего говорить, это так. Неважно, какой вы должны быть. Важно, какая вы есть. И вы хороший человек. Вам, вероятно, трудно поверить в то, что чужие переживания могут доставлять кому-то удовольствие. Пусть так.
Я сидела и вслушивалась в их голоса: спокойный, теплый голос доктора и высокий нежный голос Нади с чуть заметным мягким акцентом. Возможно, – думала я, - возможно, все так, как они говорят. Но что это меняет? Что я буду делать в своем бунгало вечером, когда снова стемнеет?
- Анна, - в третий раз повторил доктор. Бог создал ночь темной, чтобы люди спали.
- Что? – встрепенулась я – Что вы сказали?
- Бог создал ночь темной, чтобы люди спали, - повторила Надя, с улыбкой глядя на меня.
...Мне всегда казалось… хотя нет, я точно об этом читала: плох тот доктор, от разговора с которым пациенту не стало легче.
В ту ночь я уснула сном младенца через пять минут после того, как выключила свет. И все последующие ночи потом тоже. И у меня никогда больше не было панических атак.
До сих пор, беспокоясь о чем-то или волнуясь о предстоящих наутро событиях, я с улыбкой вспоминаю: Бог создал ночь темной, чтобы люди спали...
Хороший главврач в аюрведической клинике. Пусть его ночи будут темными, а дни – светлыми!
P. S. Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал)