Начало. Глава 14
Искать ту самую квартиру нам пришлось долго. Нюра город совсем не знала, она сидела на заднем сиденье арендованного Шагаловым авто и объясняла примерно так же как Федя из Джентльменов удачи. "Там была горка, а ещё качеля во дворе, цветные такие. А дом серый с пластиковыми окнами, а напротив большой магазин. Название не помню, вывеска зелёная такая." Как она ещё на работу умудрялась ездить не заблудившись?! Так, стоп!
— Нюра, а ты на работу как ездила?
— Что значит как? Знамо как, как и все, на автобусе.
Шагалов уловил ход моих мыслей и припарковался.
— На каком автобусе?
— Знамо на каком, на пятнадцатом.
— А на какой остановке ты садилась?
— Ну так знамо на какой, на Павловской.
Мы с Шагаловым переглянулись, и он открыл навигатор. Без труда выяснили маршрут пятнадцатого автобуса и поехали искать нужную остановку. А уж от остановки Нюра уже без труда показала нужный дом. Время уже было позднее, я боялась, что соседка уже спит.
Мы поднялись и постучались в ветхую деревянную дверь. За дверью послышались шаркающие шаги, топот маленьких ножек и крик:
— Мама!
Дверь открыла опрятная худенькая старушка.
— Вам кого? Оленька, это не мама, беги в комнату.
Девочка убежала, а Нюра исчезла. Думаю, она пошла за девочкой. Майор показал своё удостоверение.
— Мы по поводу Вашей квартирантки.
— А её нет дома. А что случилось? Она хорошая женщина, аккуратная, работает, а пропи...
— Мы можем поговорить в квартире?
— А, да, проходите.
Она нас провела на кухню. Я такое только в кино видела. Стены выкрашенные тёмно-синей краской, Вдоль одной стены два стола-тумбы, раковина, возле стены напротив небольшой квадратный стол и три табуреточки. Им лет было, наверное, столько же, сколько и этой бабуле. Ясно стало, что квартира н три хозяина.
— Так о чём будем разговаривать? Чего она натворила?
— Дело в том, что она сегодня утром погибла в автоаварии.
Бабулька опустилась на одну из этих табуреток и закрыла уголком платка рот.
— Да как же так! Она ещё утром забежала, просила за Олькой приглядеть. А какая девчушка у неё славненькая! А то же сейчас с ней будет-то?
— Я могу её комнату осмотреть? — спросил майор. Ну, оно и понятно, ему по долгу службы это надо.
— Да, конечно. Надо так надо.
И она нас провела в комнату с более чем скромной обстановкой. А я то, грешная, думала, что это у меня хлам. Это здесь был хлам. Старый диван возле обшарпанной стены, шкаф с не закрывающимися дверками и стол возле окна. Девочка сидела на диване и играла с куклой, а рядом с ней стояла Нюра.
— Доченька моя! — причитала она, — на кого же я тебя оставлю????
В тот момент, я поняла, Нюра не уйдёт, пока не будет уверена, что девочка в надёжных руках. А между тем майор уже нашёл документы Нюры, сложил их в прозрачный пакетик и убрал в карман.
— Я, думаю, нам нужно девочку забрать с собой.
— И куда вы её? Неужели в детдом???? — всплеснула руками добрая соседка. И, конечно, Олечка это услышала. Она соскочила, подбежала к соседке и прижалась к ней:
— Баба Зоя, не надо, не отдавайте меня им. Я не хочу в детский дом! Мама придёт, а меня нет!
Я укоризненно посмотрела на соседку.
— Отвезите Олюшку мою моим родителям. Уж внучку-то, поди, они не выставят на улицу! Сиротинушка моя!
Я кивнула, подошла к девочке и присела возле неё на корточки.
— Олюшка, тебя так мама называла? — девочка кивнула, — Понимаешь, мама сейчас не может прийти и она меня попросила тебя отвезти к бабушке и дедушке.
— Правда? А вы меня не обманываете? Он же из полиции?
— Он мой друг. Я тебя не обманываю.
— Только к папке не надо!
— Нет, мы поедем к твоим бабушке и дедушке. А сейчас собери свои вещи и игрушки и пойдём.
Девочка вытерла слёзки и побежала складывать свои вещички. Их было не так много.
И уже втроём, не считая бесплотной Нюры, мы вновь садились в машину.
— Ты хочешь сказать, что мы поедем в Луговку? — спросил меня Шагалов, когда мы уже выезжали с этого двора.
— Ты можешь не ехать.
— Надеюсь, не прямо сейчас?
— Нет, конечно. Да и не могу я. У меня завтра утром сделка, явка строго обязательна.
— А куда мы тогда?
— Ты не знаю, а мы ко мне. Олечка, ты не против погостить у меня один день?
Девочка смотрела круглыми глазами и покачала головой. И вдруг майор разворачивается и едет совсем в другую сторону.
— Ты куда?
— У тебя ребёнку негде даже поиграть. У меня всё-таки посвободнее.
— А он прав. — поддакнула Нюра.
— Ладно....поехали. Но ещё думаю!
Шагалов поднял руки, как бы изображая, что сдаётся.
Я с опаской заходила в его квартиру. Мне не очень хотелось снова встречаться с Кариной. Но её не было. Квартира нас встретила пустынной тишиной.
— Тааак, проходите, располагайтесь, будьте как дома. Я сейчас вас буду кормить ужином.
Мы с Олей сидели на кухне за столом и наблюдали как Игорь ловко орудует ножом и сковородкой. А он шутил и показывал для девочки фокусы. Все мои жалкие попытки помочь, отметались строго и категорически. А через полчаса мы уже ели вкусную еду.
— Леська, хороший мужик, надо брать! — зудела мне над ухом Нюра. Но я старалась не обращать на это внимания. Тоже мне адвокат нашёлся.
На правах хозяина Игорь уступил свою спальню нам с Олей, а сам лег в гостиной на диван. Я уложила девочку спать. Она попросила рассказать сказку. Я ни одной не помнила и рассказала просто свою историю, похожую на сказку.
— Жила одна одинокая принцесса, которая считала себя не красивой. Поэтому вышла замуж за первого встречного. Она-то думала он принц, а оказалось самозванец. И пил он из принцессы все жизненные соки. Однажды поскакала принцесса по своим государственным делам, да карета её в аварию попала. А когда принцесса проснулась в доме... Айболита, поняла, что стала обладать супер силами.
— Она научилась летать или замораживать?
— Нееет! Она теперь могла читать чужие мысли и видеть призраков. Поначалу она их очень боялась. Но потом поняла, что живые люди бывают намного опасней! А благодаря своему дару читать чужие мысли, принцесса узнала, что её муж вовсе не принц, а...
— Жаба?
Как она точно описала моего Гришеньку. Точно, жаба! Я улыбнулась.
— Да, жаба. А его мама, это самая настоящая баба Яга. С большим трудом наша принцесса избавилась от них...
— Сослала в тёмный лес?
— Точно! Но на пути нашей принцессы встретился богатырь, который защитит её и от бабы Яги, и от страшной жабы, и от самого страшного призрака...
Оля уснула, а я вышла из спальни, очень хотелось кофе. Шагалов на кухне мыл посуду. Услышав, что я пришла, он выключил воду и повернулся ко мне.
— Ты не поверишь. Знаешь что забрала моя бывшая? Турку и серебряные ложки. Ну ладно ложки, но турка-то ей зачем? Она и кофе-то варить не умеет.
Мне вдруг стало так смешно и я начала смеяться. Игорь глядя на меня. Мой муженёк в моей сказке жаба, а жена богатыря — мерзкая крыса!
Как я оказалась в объятиях Шагалова, не знаю, но, кажется, мы помирились, и я его простила.
Утром мы с Олей поехали ко мне в офис. Там её было чем занять, пока я подготавливала документы для нотариуса. У нас в офисе был детский уголок для детей посетителей. Да и коллеги сразу для неё нашли и фломастеры, и раскраски, и напихали ей полные карманы сладостей. А когда я уже собиралась тащить её с собой на сделку, Евдокия Васильевна предложила присмотреть за девочкой, пока езжу.
А после мы с Олей пошли прошвырнуться по магазинам. Я не удержалась и купила девочке просто замечательное платьишко, шапочку с шарфиком, кучу разных резиночек для волос и новую куклу, которую она тут же назвала моим именем. Потом мы с ней в кафе ели зажаренную курочку с картошкой фри и запивали колой. А на десерт ели мороженое. И только общаясь с Олей я поняла, что уже давно созрела для ребёнка.
В Луговку мы выдвинулись на следующее утро. Шагало забрал свою колымагу из ремонта, но кажется, ей уже ничего не поможет.
Солнце уже пригревало по-весеннему, на дорогах кругом были лужи, а снег вдоль дорог приобрёл чёрный оттенок. Машина бодренько мчалась по трассе. Ехать нам нужно было около трёх часов и всю дорогу возле Оли сидела Нюра и с нежностью на ней смотрела.
Родители Нюры встретили нас не очень дружелюбно. Мать была точной копией Нюры, такая же крупная и дородная. Чтобы девочка не слышала, Шагалов отвёл их в сторону. Не знаю что он говорил, показывал какие-то фото на своём телефоне, но под конец их разговора, грозный вид отца сменился на печальный, а мать заплакала.
— Тётя Леся, а почему бабушка плачет? Она не хочет, чтобы я у них осталась?
— Нет, что ты! Она просто за твою маму переживает.
Передав девочку из рук в руки мы отправились в обратный путь. Ехали молча. Я размышляла об этой маленькой девочке так взволновавшей меня. Мне непременно захотелось иметь такую же дочку. С такими же задорными косичками и веснушками на носу. А о чём думал Шагалов, я не знаю. Я не спрашивала и в мысли к нему не залазила.
Уже на подъезде к городу у меня зазвонил телефон. Дорогая свекровушка. Вот её-то мне меньше всего хотелось услышать сейчас. Ия даже сбросила первый звонок. Но она набрала снова. Странно. Обычно она оскорбляется и неделю не звонит. Я нажала на зелёную трубочку.
— Леська! Это ты во всём виновата!!!! — вместо приветствия заголосила она. Первым моим желанием было сбросить звонок. Но потом меня всё-таки одолело любопытство. Интересно, а в чем я собственно виновата. Поэтому я продолжила слушать ор бывшей свекрови.
— Как ты посмела дать ему деньги! И мне ничего не сказала!
— В чём дело?
— Гришка уехал в Германию на собеседование. Его не взяли. Не оценили талант моего гениального сыночка! Чтобы они понимали!
Кто бы сомневался!
— Короче?
— Фу! Какое грубое слово! Я тебе сколько раз....
— Виолетта Марковна, давайте ближе к сути, я сейчас занята.
Я прямо представила, как сейчас раздуваются её ноздри и она уже бьёт копытом, готовая растоптать меня, втоптать в землю.
— Он уехал в Германию на собеседование, но из-за политической обстановки... — ага, политической, как же, — его не приняли в их оркестр. Тех денег, что ты дала, хватило только уехать туда, на обртный билет у него нет денег. Это ты во всём виновата!
Я нажала на отбой и рассмеялась. Меня просто прорвало! её сын настоящая бездарность, проматал двести тысяч, а виновата я! А Шагалов смотрел на меня и не мог понять, что со мной. Пока я, немного не просмеялась и не рассказала ему. Остаток пути мя смеялись вместе.
— Да! Наградил нас с тобой Бог супругами, тебе жаба, а мне крыса какя-то попалась! — приговаривал он.