Его разбудил легкий ветерок, и он нехотя вынырнул из сна. Он не хотел просыпаться, возвращаться в эту реальность... Но скоро придет медсестра, и его повезут на перевязку.
Не так он хотел провести весенние каникулы! Против воли у него на глазах выступили слезы. Где-то там, во дворе его дома, бегают его друзья, пускают по журчащим ручьям кораблики из сосновых щепок, а он... Хорошо еще, что ему позволили занять лучшее место в палате — у окна, где он может почувствовать запах весны, и где он первым ловит на своем лице прикосновение солнышка.
Предысторию можно прочитать здесь
Он лежал и думал: как всё-таки много можно делать лежа!
Вот сейчас он, к примеру, строит замок. Еще несколько дней назад у него спички рассыпались и не хотели держаться, даже на простой кубик уходило чуть ли не полчаса. Но он быстро учился, и вот уже на подставке растет настоящий замок!
Плохо, конечно, что Славка оказался в их палате. Было бы лучше, если бы все они бегали по улице, да даже в школу и то лучше бы ходить, чем здесь валяться. Но здорово всё-таки, что Славка научил его этому искусству. Кропотливая работа хорошо отвлекает, позволяя на время забыть о боли.
Он пытался читать, но, хоть буквы и выстраивались в слова, смысл их ускользал от неутихающей боли в ногах.
Зато ему нравилось, когда к нему после тихого часа приходила сестра и читала вслух. Тихий родной голос успокаивал, убаюкивал его боль, и уже не так пекли ожоги, и можно было помечтать о том, что это он, как герои книг, сражается со злом, всех спасает и выходит победителем.
Рисование тоже неплохо отвлекает, но бумага имеет свойство быстро заканчиваться. У него в тумбочке уже целая стопка рисунков
Но все-таки иногда боль вдруг накатывала волной, захлестывая его с головой, захватывая каждую клеточку его тела, проникая до самого сердца, и он стонал, пытаясь сдержать слезы.
Он изо всех сил старался не плакать. Скоро придет мама, нельзя показывать, что ему больно. Ведь мама и сама лежит в больнице, в соседнем корпусе. К нему бегает тайком, хотя на самом деле врачи знают об этих визитах. Но молчат. Да и кто сможет запретить матери повидаться с сыном?
Но он должен быть сильным, а то мама опять расстроится, и ей снова станет хуже.
Они приехала в больницу вместе с ним и первые сутки практически не отходила от него. Стоило маме подняться, и он испуганно хватал её за руку и просил: не уходи
Но на второй день ей самой стало плохо, и ее положили в соседний корпус, в кардиологию.
И ему пришлось самому стать сильным, иначе боль победит и сожрет его. Теперь он гладил мамину руку и говорил, что всё будет хорошо, что ему ну ни капельки не больно, и что ей не надо так за него переживать. Скоро они выпишутся и вместе пойдут домой. И всё будет как прежде.
Но вскоре стало ясно, что это как прежде наступит не скоро. К нему в палату стала приходить учительница. Он ведь не хотел оставаться на второй год в четвертом классе? И ему удалось перейти в пятый класс. Хотя, как он подозревал, учительница иногда ставила тройки просто из жалости.
В перерывах между уроками ему сделали четыре операции по пересадке кожи. Или это уроки проходили в промежутках между операциями? Неважно. Главное, что он справился и с тем, и с этим. И еще неизвестно, что было сложнее.
Прошла весна, наступило лето. Ему наконец разрешили встать с кровати. Первые шаги дались с трудом. Ноги подкашивались и отказывались слушаться. Но он твердо решил: я смогу! Он попросил сестру принести ему книжку про Мересьева. По вечерам читал книгу, а днем делал упражнения, занимаясь до изнеможения.
И, наконец, ему удалось самостоятельно дойти до умывальника! Без поддержки!
В конце июля он стоял на крыльце больницы. В последний раз обернулся на окна своей палаты, помахал рукой друзьям. И шагнул с крыльца вперед.
Я — живой! Я иду своими ногами! Я сильный! Я смогу всё, что захочу!
Впереди его ждала целая жизнь, с взлетами и падениями, с радостями и разочарованиями. Но главную битву на сегодня он выиграл!