Так чувствовал эту музыку замечательный русский, советский поэт Николай Заболоцкий. Очевидно, что-то подобное представлял себе Морис Равель при написании самого известного музыкального произведения в ритме болеро. Хотя заказано оно было композитору в целях совершенно мирных. Заказчиком выступала легендарная Ида Рубинштейн, звезда первых балетных "Русских сезонов" Дягилева. Ко времени написания "Болеро" она уже ушла от Дягилева и организовала собственную труппу "Театр Иды Рубинштейн". Ей для полноценного спектакля в пару к "Вальсу" Равеля нужна была еще одна миниатюра. Так появилось "Болеро". Но в том, что у Равеля родилось именно воинственное болеро, наверное, есть и ее "вина". Жизнь Иды - вечный бой за место под солнцем - то есть на сцене. У нее не было хореографической подготовки, балетной выучки, были экзотическая, яркая внешность, мистическое обаяние, большие деньги и громадное желание выступать. В 1928 году танцевальный бой мог оказаться для Рубинштейн последним. Ей было в это время уже 45 лет. И несмотря на то, что она царила у Дягилева, чем дальше отступали первые "Русские сезоны", чем быстрее рассеивался морок пряной эротики, восточной экзотики и изысканной "изломанности" ее танцев, тем яснее становилось, что ее балетные партии - это все-таки не совсем искусство, а скорее великолепный, ослепительный художественный трюк. И композитор, возможно, решил написать миниатюру именно в таком стиле: так сказать, око за око, трюк за трюк.
Он поставил перед собой сверхзадачу: заставить зрителей в течение 18 минут слушать две простые музыкальные, практически неизменяющиеся темы в сопровождении отбивающих ритм барабанов. Менялся только тембр звучания в зависимости от ведущих мелодию инструментов: деревянные духовые, потом медные и, наконец, струнные. Плюс единственная модуляция в коде. Равель свой бой выиграл: дерзкий музыкальный эксперимент подарил слушателям и зрителям популярнейшую классическую пьесу. Сверхзадача затянула автора на уровень гениальности.
Балет.
Удивительно, но потрясающую идею "упаковать" мелодию в жесткий ритмический рисунок барабанного аккомпанемента Равелю навеял, подсказал неумолчный шум завода, расположенного недалеко от дома, который он снимал. Сама мелодия построена на испанских мотивах, что не является неожиданным, ведь мать Равеля, Мария Делурт, была испанкой, если точнее - уроженкой Cтраны Басков . Есть в мелодии и более глубинные мотивы - отголоски арабской музыки. Сам Равель определял ее так:
Народный мотив обычного испано-арабского рода.
По мысли автора завод должен был присутствовать и в сюжете будущего балета. Выходящие с завода работницы начинают танцевать, увлеченные музыкой. Она захватывает, затягивает в свой омут все новых и новых девушек. А заканчивается все трагедией. Ударом ножа ревнивый любовник убивает свою возлюбленную. Похоже на очередную реинкарнацию Кармен.
Но Бронислава Нижинская, которую Рубинштейн пригласила в свою труппу в качестве балетмейстера и педагога - репетитора, отказалась от предложения Равеля. Перед ней стояла очень непростая задача: соединить на сцене прекрасно подготовленную, вымуштрованную ею, профессиональную труппу и великую дилетантку. При это надо помнить, что Рубинштейн являлась лидером и владелицей труппы. Прекрасный кордебалет не должен был ни в коем случае подчеркнуть или просто дать заметить публике некоторую хореографическую беспомощность примы. Бронислава блестяще вышла из затруднительного положения. Она отвергла промышленные кварталы в качестве декораций, решив, что действие будет происходить в таверне. И главная героиня уже априори возвысится над остальными танцовщиками, причем в буквальном смысле слова: она будет танцевать под завораживающие звуки равелевского "Болеро" на столе, привлекая всеобщее внимание и постепенно затягивая в танец всех посетителей таверны.
Ида Рубинштейн рисковала. Публика по старой памяти ждала от нее триумфов. Но с ней уже не было гениального Дягилева, умевшего обеспечить эти триумфы, да и сама она была теперь почти на двадцать лет старше.
Спектакль состоялся. На этот раз не было триумфа, но успех был. И это, в первую очередь, благодаря Равелю. Его музыка оказалась настолько манящей, зачаровывающей, что практически не дала возможности упустить победу.
Балеты на музыку Равеля ставили Михаил Фокин, Серж Лифарь, но прорыва, хореографического эквивалента гениальной музыке достиг только Морис Бежар. Он поставил этот спектакль в своем театре "Балет ХХ века".
...занимаясь не столько Испанией, вынесенной в заглавие, сколько Востоком, сокрытым в партитуре, я постарался выделить мелодию, которая просачивается в эту вещь и неутомимо обвивается вокруг самой себя. Ритм идет на приманку этой мелодии, дает завлечь себя, заигрывает с ней, становится все мощнее и напряженнее. Все завершается, когда ритм наконец пожирает мелодию.
Так балетмейстер понимал эту музыку. Он использовал идею стола - пьедестала Брониславы Нежинской. Но сделал и костюмы, и декорации более резкими, графичными, только двух цветов - черного и белого. И это была уже совсем другая хореография. Тело танцовщицы как будто "раздваивалось": руки и корпус вели мелодию, а ноги поддерживали непрекращающийся ритмический рисунок. Первой исполнительницей стала солистка труппы Бежара Душанка Сифниос. Позже бежаровское "Болеро" танцевали Сильви Гиллем, Майя Плисецкая. В феврале 2013 года "Болеро" на сцене Оперного театра Лозанны исполнила прима Мариинского театра Диана Вишнёва. А чуть позже показала этот балет для российской публики на новой сцене Мариинского театра в Санкт-Петербурге.
Морис Бежар поставил свой балет в 1961 году, а в январе 1979 года на подиум - пьедестал впервые вместо танцовщицы вышел танцовщик - Хорхе Донн. И это был уже другой балет. Если прежде он читался как "история желания", то теперь рамки расширились, появились новые грани и коллизии. Кумир и фанаты, гений и жаждущую откровений толпа, успех, требующий непосильной самоотдачи и одиночество, власть над людьми и ограниченность жизненного поля.
История. Испанцы против.
"Болеро" быстро стало мировым классическим хитом. Но испанцы относились к произведению Равеля с некоторым подозрением. Во-первых, в традиционном испанском болеро не было равелевской страстной истомы, оно всегда исполнялось гораздо быстрее. При этом использовались гитара и кастаньеты. Во-вторых, и это главное, испанское болеро носило позитивный, мажорный характер, представляя цепь вариаций на тему народных испанских мелодии, ведь болеро дитя беспечной сегидильи. По характеру музыки из классических произведений ближе к первоисточнику стояли, наверное, болеро Шопена или Альбениса.
С начала 19 века болеро пришло на большую сцену. Его включали в свои оперы Карл Вебер, Франсуа Обер, Гектор Берлиоз. В форме болеро написана ария Эболи в в “Дон Карлосе” Верди. Болеро танцуют в балетах "Лебединое озеро" Петра Чайковского и "Коппелия" Лео Делиба.
Ну и наконец, в форме болеро написаны самые известные эстрадные мировые шлягеры: Besame mucho и Historia de un amore. В этих шедеврах используется форма кубинского болеро.
"Болеро" Равеля в фигурном катании.
Перед хореографами и спортсменами, посмевшими посягнуть на равелевское "Болеро", стояла невыполнимая задача, уложить всё: и меланхоличное безмятежное начало, и стремительно распрямляющуюся пружину крещендо, и ярость коды, где мелодия побеждается ритмом и все музыкальные инструменты даже нежные скрипки переходят на его сторону - все эти 18 гениальных минут в 4 минуты спортивной программы.
Первыми на это решились танцоры Джейн Торвил и Кристофер Дин. Они очень деликатно отнеслись к музыке Равеля. Чтобы сохранить для себя и зрителей как можно больше музыкального текста они не нарушили правила, но нашли в них подходящую лазейку, и почти целую минуту (дополнительно к 4 законным) танцевали на коленях, не трогаясь с места, давая всем возможность наслаждаться музыкальным шедевром. Программа англичан оказалась потрясающей. По признанию самого Дина они танцевали любовь у края пропасти, на грани жизни и смерти.
Это был не просто физический подвиг: речь шла о повествовании, истории в силе Ромео и Джульетты, о двух жизнях, которым суждено быть вместе в смерти. Это было извержение вулкана, и нам пришлось подняться на самую вершину, прежде чем броситься в вечность.
Одиночники использовали "Болеро" чаще всего для коротких программ. Они были еще более ограничены во времени, поэтому, как правило, брали для сопровождения финальные моменты музыки, самые яркие и эмоциональные.
Алексей Мишин взял музыку Равеля для короткой программы Евгения Плющенко в сезоне 2000 - 2001. Программа была вполне в их духе. С несколько преувеличенными, аффектированными жестами и позами, с фирменным заигрыванием с публикой, с легендарным "пам-пам" бедрами. И все-таки она смотрелась! И смотрится до сих пор. Наверное, потому что в ней есть нерв и риск, как и в "Болеро" Равеля. И дело не только в ярком "эстрадном" хореографическом решении, но и в коронном элементе Плющенко - в прыжках. Чаще всего он делал их идеально, а иногда мог вылететь под таким углом, что становилось ясно: приземлиться не сможет. Но он делал какое-то неуловимое "кошачье" движение в воздухе и шикарно выезжал. Совершенно в стиле непредсказуемой музыки Равеля. В том сезоне Евгений Плющенко впервые стал чемпионом мира.
Чуть позже за "Болеро" взялась Мишель Кван. И тут проявилась одна особенность этой удивительной музыки. Она не давала упасть, а даже если падение все-таки случалось, музыка не давала возможности рассыпать программу: тащила за собой к победному финалу. Хотя для Кван, вообще, была характерна самурайская стойкость и несгибаемость. "Болеро" для произвольной программы сезона 2004 - 2005 года Мишель ставил "родоначальник использования музыки Равеля в фигурном катании" Кристофер Дин. К сожалению, для Кван ЧМ 2005 года стал последним соревновательным турниром.
Очень интересное "Болеро" в сезоне 2011 - 2012 показала 15 - летняя Аделина Сотникова. Музыка Равеля звучала в переложении для фортепьяно. Программа получилась вполне по возрасту, серьезной, но в тоже время лукавой, игровой. Здесь не было настоящих роковых страстей, а был эскиз, набросок, предчувствие будущих эмоций.
Каролина Костнер, одна из немногих решилась показать "Болеро" во всем блеске, то есть в развитии. От томной безмятежности Древнего Востока до страстной развязки коды. Древний Восток получился убедительным: медленным, тягучим. однообразным, чуть скучноватым. А дальше практически без крещендо опрокинулся в яркую коду. Здесь не было логичной выстроенности изумительного "Болеро" Торвил и Дин, но дорожка смотрелась великолепно. Эта произвольная программа стала основанием для получения Каролиной бронзы на сочинской Олимпиаде 2014 года.
В 2015 году свой хореографический "портрет" удивительной музыки Равеля предъявила Лиза Туктамышева. Чтобы программа соответствовала необычной, нестандартной, несколько "трюковой" музыке тоже был использован трюк. Но трюк спортивный. Аксель в три с половиной оборота. Равель удивлял чисто тембральным разнообразием неизменной темы, Лиза диковинным в то время прыжком. Она выполнила его первой из европейских спортсменок. За художественное впечатление отвечал Юрий Смелков, хореограф Мариинского театра: несмотря на то, что это была короткая программа, Лиза успела наряду с суперпрыжками продемонстрировать восточную негу и томность. В отличие от олимпийского постолимпийский сезон оказался для Лизы золотым, она выиграла ЧМ и ЧЕ. "Болеро", в качестве короткой программы, принесло ей удачу.
Возможно, не все помнят, но "Болеро" тоже как короткую программу катали парники Евгения Тарасова и Владимир Морозов. Это было в сезонах 2019 - 2020, 2020 - 2021. Программа ставил им Массимо Скали, и она оказалась замечательной - чеканной, элегантной, безупречной.
"Болеро" Камилы Валиевой - двухлетней выдержки. К Олимпиаде оно "настоялось" и приобрело нужные кондиции. А потом произошло то, что произошло. Но программа состоялась и стала лучшей в сезоне. Ну, или одной из самых лучших. В отличие от лиричной, нежной короткой, произвольная Камилы была красивой, размашистой, агрессивной, яркой взрывной и непредсказуемой, как того и требовала музыка Равеля. В нее самым органичным образом вписались и хореографические цитаты балета Бежара, и сложнейшие спортивные элементы. И всё это при нереальной гибкости, растяжке и музыкальности юной исполнительности. Безусловный шедевр.
