Промозглая осенняя ночь, похожая на сотню других, уже давно прожитых. Безлунная, ветреная и бессонная… Она укутала дома и дороги непроницаемым полотном.
Упрямые лучи от фар прорезали её маслянистую твердь, утопая в ней и пропадая, рано или поздно. Всё терялось во тьме, растворялось, сходило на «нет»… Неизбежная данность.
Только три машины, застрявшие в ночи да огромное, безлюдное шоссе на сотни километров вперёд. Возможно, там, за поворотом нас ждёт смерть или новый виток бесконечной спирали преодолений. Это чувство смутного, болезненного предвкушения сжималось во мне, как пружина.
Недомолвки Степанова, беспокойство Вадима, мрачная решимость Журбы. Предательство близких соратников. Тотальная усталость и невозможность расслабиться. Бескрайняя череда волнений и долженствований…
«Всё это значит - быть живой в умирающем мире. Иной реальности нет и не предвидится», - успокаивала я себя, разглядывая майора в зеркало заднего вида.
Всегда самоуверенный, даже вальяжный Степанов сжался в кресле, покорно опустив руки на руль. Его монументальная фигура казалось, потеряла в весе. Мальчишеская угловатость проступала в каждом жесте.
Как он бесцельно шарил в кармане куртки. Как откидывал волосы со лба. Всегда аккуратные пряди растрепались и рассыпались лёгкими льняными завитками. Волос распушился от мороси.
Ноздри майора изредка подрагивали. Волнение, страх… Возможно даже боль? Всё это легко читалось в его позе и мимике.
Выждав момент, он, наконец, решился на откровение, которое по привычке откладывал. Бегло постучав подушечками пальцев по рулю, он необычно кротко оглядел собравшихся:
- Сигаретка найдётся у кого? – И в этом взоре мне почудилась неуверенность с налётом вины.
- Вы же не курите, - захлопал глазами Веник. Обшарив рукой карманы, он выудил оттуда мятую пачку «Кэмл».
Отследив краткий миг замешательства, «чекист» быстро взял себя в руки:
- Я много чего не делаю сегодня. Но это совсем не значит, что я не делал этого вчера, - рассмеялся майор, покрутив сигарету в руке. – Пойдёт… Хотя, я предпочёл бы «Парламент».
- Офигеть, - покачал головой Чумаков. – Чего Вы ещё не делаете? Жене не изменяете? Стесняюсь спросить.
- Родину не предаю, - стрельнул глазами «чекист», аккуратно прикуривая.
- В контексте последнего поступка, звучит не вполне однозначно, - хмыкнул Веник.
Закрыв глаза от удовольствия, Степанов выпустил колечко дыма. Сигарета, тлела, покачиваясь в его зубах, а руки снова легли на руль, но уже спокойно, даже властно.
- Никогда бы не подумала, что смогу обрадоваться наглости в жестах этого гражданина. – Толкнула я Веника в бок. – Но кажется, прежний майор вернулся. Уже хорошо.
- Знаешь, - нахмурился сосед. – Этот день и так меня пугает, прям до усрачки. Поэтому, брось свой «профайлинг» к чертям собачьим, или делай это про себя! – Горячее, гневное дыхание Веника защекотало мне ухо, и я поспешила отстраниться.
– Ммммм, отрава, - сладострастно промурлыкал майор. – Ненавижу, когда курят в машине. – Перевесившись в окно, «чекист» в несколько затяжек «прикончил» сигарету, и одним щелчком выкинул окурок. Тот пролетел чуть больше метра и разбился снопами искр, озарив оранжевым светом ладонь почившего зомби.
Глядя на Степанова во все глаза, мы боялись его поторопить – вдруг, передумает.
- На чём я остановился? – Как ни в чём не бывало спросил «чекист», устраиваясь в кресле. – Ах, да… Речь пойдёт о знаковом периоде. 2019-й… Будь он трижды неладным!.. Когда пришёл «Ковид», первым делом мы знатно перетрухали и подняли архивы ведомства с тем самым несостоявшимся терактом в московской подземке. Помните, я рассказывал? – Испытующие уставился на нас майор. - Версию био-атаки никогда нельзя спускать со счетов…
- Получается, коронавирус тоже вывели искусственно? – Выпучил глаза Веник. – Я так и знал.
- Предполагаю, что это был «пробный шар», хотя, сейчас ничего уже недоказуемо, - сморщился Степанов. – Но наши властные «верхи» усиленно «зачесались», предчувствуя глобальную катастрофу. И, как водится, решили прикрыть «тылы» по всем флангам. В планах появился проект «Ковчег». Представьте себе огромный подземный комплекс с замкнутым циклом жизнеобеспечения. Запасы пищи и пресной воды лет на тридцать при экономном потреблении. Разветвлённая система галерей, изолированных друг от друга санитарными зонами. Оружие, ресурсы, и толстые стены, экранирующие радиацию… Убежище способно выдержать взрыв ядерной бомбы. Всего подземный комплекс способен вместить около двух тысяч человек и несколько сотен обслуживающего персонала. Разумеется, он готовился как убежище для избранных… Приближённые президента, крупные политики и бизнесмены – каждый приобрёл для себя и своих семей место в «Ковчеге». И всё это возвели за неполных два года. Как раз хватило времени, прежде чем всё окончательно не посыпалось.
- Так вот, куда пропала власть, когда началась эпидемия! – Хлопнул себя по лбу Чумаков.
- Ну, конечно, - устало улыбнулся майор. – Пока разобрались, все наши «крупные шишки» уже смотали удочки да удрали в комфортабельный бункер. Обезглавленный госаппарат заработал хаотично, даже деструктивно. Поэтому к власти пришли… скажем так, небезразличные люди, что предпочитают не светить своих имён…
- Бандиты? – Нахмурился Веня.
- Масоны, - не удержался от сарказма Степанов.
Пока Веник возмущённо хлопал глазами, майор перевёл дух. Отхлебнув воды, он снова прикрыл глаза. Его дыхание, глубокое и ровное превращалось в полупрозрачный пар. На улице существенно похолодало.
– Наше ведомство захватило власть. Можно сказать, совершило госпереворот. – Пожал плечами Степанов, зябко поёживаясь. - Когда «капитан» покинул «корабль»… Читаете между строк? – Прищурился он. – Начался полнейший раздрай. Бояться стало некого…
- Пожалуйста, продолжай, - взмолилась я, когда Степанов снова умолк, собираясь с мыслями.
- Президента увезли в неизвестном направлении, сразу, как только в Доме Правительства появились первые зомби… Жив ли он сейчас, я не знаю. Никаких известий нет до сих пор. ФСБ потеряло связь с охраной президента. А вообще, для глав государства и членов их семей оборудованы отдельные помещения на случай Ядерной угрозы или массовых беспорядков… Где именно они находятся – мне не известно… Должностью пока не вышел. Но где-то вблизи столицы. – Грустно вздохнул Степанов. - Федеральное собрание и кабинет министров эвакуировали в «Ковчег». Первое время они выходили на связь, а потом оборвали всякое сообщение без объяснения причин. Возможно, что-то стряслось. Или же они просто плюнули на остальной мир за стенами «Ковчега» и теперь придаются там гедонизму и разврату, смакуя скорую гибель человечества…
- В общем, свалили, как крысы с тонущего корабля. Задницы в тепле и безопасности, а больше никого не жалко. – Грустно усмехнулся Веник.
- Очень по-нашему всё это, - вздохнул Вадим. – Я и не сомневался. МВД, в большинстве своём, поступило так же. Спасение утопающих, как говорится… Военные тоже отстранились от проблем.
- Слаб человек, ибо человечен, - пожал плечами Веник. – Каждый выживает, как может. И мы – не исключение…
- Оставшиеся в Доме правительства «деятели», етиху-мать, устроили полнейший кавардак в стране, пытаясь скрыть от людей масштабы реальной катастрофы. Бунтов они боялись! – Хрипло воскликнул майор, стараясь не закричать во весь голос. - Понимая, что сокрытие эпидемии приведёт к ещё более массовым жертвам, наше начальство решилось на переворот. Оставшихся чинуш перестреляли, к едрене-фене, как госпреступников, без суда и сожаления.
- А президент-то куда делся, выяснили? – Спросил Чумаков.
- Невообразимыми зигзагами вышли на службу безопасности президента, - усмехнулся майор. – И в условленном месте его не оказалось. Подмосковный бункер пустует.
- Сбежал? – Прошептал Веник.
- Да, а кто ж его теперь разберёт? – Оскалился Степанов. – Все мы в тот момент были равном положении… Испугались, пытались позаботится о близких… Не всегда могли принять правильные решения. Действовали, подчиняясь импульсам, а не чувству долга.
- Только не Вадим, - покачала головой я.
- Ну, конечно, - вздохнул майор. – Чумаков продолжает нас поражать силой своей моральной устойчивости… Просто сверхчеловек. – Глумливые нотки прорвались в речь Степанова, но лицо его осталось серьёзным.
- Издеваетесь опять? – Закатил глаза Вадим, но неловкий комплимент Степанова достиг цели, и на бледном лице капитана проявился лёгкий румянец удовольствия.
- Ничуть, - покачал головой «чекист». – Зато таких как ты, девушки не любят. Слишком уж идеальный… Задолбаешь всех своей «сверхчеловечностью» и вгонишь Варвару в невроз, вот увидишь… Стоит вам месяцок вместе пожить, и она свинтит от тебя, куда подальше.
От услышанного мои глаза поползли на лоб, и я буквально задохнулась от праведного гнева. Лицо же Вадика осталось непроницаемым. Словно он был готов к внезапному переходу на личности. М-да, привыкнуть к майору сложно. Но Чумаков, похоже, справляется на «пять с плюсом». Странные умозаключения и пассивно-агрессивные шуточки уже не вызывают в нём реакции. Определённо, мне есть, к чему стремиться.
Не дождавшись ответа, Степанов растянул рот в улыбке:
- Ладно-ладно. Просто не удержался – хотел подначить Вадика, разрядить обстановку, да не срослось.
- Так что там с «Ковчегом»? – Подал голос Журба.
- Как я уже говорил, перед концом света все равны. Но кто-то опять оказался «ровнее» прочих. И это категорически не вписывается в мои представления о справедливости. – Майор посмотрел на Чумакова, и тот понял его без слов.
- Вы предлагаете штурмовать бункер? – Не поверил своим ушам капитан.
- Я не могу гарантировать, что всё пройдёт гладко. Но не отметаю эту идею. На весь наш «колхоз» там места не хватит, но спрятать Варю и ей подобных… «Уай нот»? – Пожал плечами Степанов. – «Ковчег» хорошо защищён и оборудован всем необходимым.
- Думаете, террористы о нём не знают? – Нахмурился Сергеич. – Никогда не поверю. С их возможностями и технологиями.
- Полагаю, его сложнее штурмовать, - Степанов аккуратно размял виски… - Ну вот, не сдержался - отравился никотином, теперь голова болит. – Пожаловался он.
- Плата за малодушие, - прошептала я, ужаснувшись, насколько хрипло и чужеродно звучит мой голос.
- Добить меня хочешь, Варя? – Улыбнулся «чекист». – Вы определённо подружитесь с моей женой… Знаешь ли, это её любимый вид спорта – стрельба в упор. Будете мне кости перемывать…
- Я не дружу с чужими жёнами, - улыбнулась я. – Не хочу знать о своих товарищах злачные подробности. Мне потом в глаза им смотреть стыдно. Исключение составляет Валюша – она не скажет ничего сверх того, что ещё не выболтал о себе Петренко.
- Кстати, как он там? – Нахмурился Вадим.
За треволнениями мы совсем забыли о раненых. Болезненный укол совести не заставил себя ждать.
- Петренко – боец, - подмигнул Журба. – Не переживай, стабилен твой Сашка. Я связывался пару раз с «медбоксом». Узнавал, как там наши.
- А вот я ни разу. Так себе друг… - Насупился Чумаков. – Тоже мне, «идеальный человек». А вы говорите…
- Не жри себя. – Поджал губы майор. – Ты и сам ещё не знаешь, на что способен…
***
- И где находится «Ковчег»? А главное, почему ФСБ ещё не выкурило оттуда этих паразитов с тела общества? – Спросил Веник, пересаживаясь за руль «бобика».
- Тебе не нравится, как я вожу? - Вскинул бровь майор. Потоптавшись немного по сырому асфальту, он размял затёкшие в дороге ноги. А затем абсолютно беспардонно развалился рядом со мной, занимая добрую половину просторного когда-то заднего сиденья.
Сергеич, прижатый к окну, лишь болезненно крякнул.
– Дааа, нашим начальникам всё как-то не до «Ковчега» было. – Пожал плечами «чекист», отвечая на вопрос Веника. – Время горячее. Сначала пришлось взять под контроль стратегически важные объекты. Потом началась война за ресурсы. Бандюки эти грешные изо всех дыр поползли, как прусаки. Словом, всё недосуг заняться этим вопросом. Но мы ещё потолкуем с ними – уж больно перспективное место пропадает «зря».
- Но там такие же люди. – Возразила я, предчувствуя, какими жертвами может закончиться штурм бункера.
- А людей никто и не тронет. – В голосе Степанова прозвучал вызов. Будто даже личная неприязнь. - Но сволочам алчным там делать нечего. Я так считаю!..
- Ты уверен, что игра стоит свеч? – Усомнилась я. – Наверняка, в «Ковчеге» есть дети, женщины, абсолютно невинные граждане, попавшие туда случайно. – Ты сам говорил мне как-то, что не стоит делить мир лишь на чёрное и белое.
- А иначе уже никак. – Пожал плечами майор. – Только чёрное да белое мясо и осталось. Покойники, которые мутируют, и когда-нибудь получат преимущество над нами, вот увидишь!.. И мы – живые: белое мясцо... Кто самый хитрый и быстрый, тот живой. Своя рубашка ближе к телу, - оскалился «чекист». – Или ты променяешь жизни Мишки, Валюши и Мамы-Светы на покой и сытость незнакомых богатеев в бункере?
- Это софистика. – Вздохнула я, ощущая, как бетонная усталость прижимает меня к сидению. – Чёрное, белое, серо-буро-зелёное. В мире, где человечности с каждым днём остаётся всё меньше, нужно хорошо обдумывать каждый свой шаг. И если тебе на это запала уже не хватает, ты обращайся, - улыбнулась я, но жест получился вымученным. – А то так можно и до убийства из личных выгод дойти. Чем мы тогда лучше тех же террористов?