Сегодня д/р Владимира ХОТИНЕНКО. Из нашей с ним беседы:
Говорят, что пробовался к вам Козловский?
– Данила? Да, да. К сожалению, без моего ведома выскочила информация. Я объясню, почему, к сожалению. У меня железный закон – я не распространяюсь, кто у меня пробуется.
– Логично, логично.
– Меня пытают, скажи: а кто? И тут по стечению обстоятельств эта утечка, но слава богу, что Данила Козловский – не так уж страшно. Он пробовался и очень хорошо попробовался.
– Был забракован, насколько я понимаю.
– Нет, нет. Я могу чуть-чуть намекнуть о других причинах. Просто он оказался задействован уже в проектах.
Более того, мне вчера позвонили, сказали: он контракт какой-то получил в Голливуде. Что совсем было бы плохо, если бы у нас был только Данила Козловский.
Мы с ним очень хорошо поговорили. Он не был забракован. Потому что Данила – как раз пример замечательного актера, и тщательного, и трудолюбивого.
– Хорошо. Прозвучало слово «Голливуд». И мы говорим о неприязни у аудитории к отечественному кино. Хотиненко смотрит блокбастеры голливудские?
– Обязательно. Если вдруг не успел, и уже кино прошло, тогда я, конечно, беру DVD.
– Вообще-то говорят, что голливудское кино для тинейджеров в основном.
– Очень правильный термин. Вот как раз на одном совещании на высоком уровне все говорят: американское кино, которое губит наш кинематограф. Это не американское кино. Это голливудское. Американское кино страдает точно так же, как страдает наше кино.
– Абсолютно согласен.
– Это интернациональное кино. Это кино для всех. Это очень точная корректировка смысла. А то мы так всё валим в одну кучу. Там немножко все по-другому. В конце концов и там есть очень серьёзные люди, которые думают о серьёзном кино.
– А когда режиссёр такого уровня и масштаба смотрит ленту, он всегда прикидывает, как бы он это сделал или нет? Или есть возможность просто расслабиться и насладиться зрелищем? Или это работа всегда?
– Если честно, предпочитаю расслабляться. Я люблю смотреть как зритель. Я люблю увлечься. Более того, вообще люблю смотреть и ценю кино, которое я сам не могу сделать. Я говорю: здорово, я так не умею. И для меня это уже критерий.
Потом, я же преподаю. Поэтому я со студентами должен какие-то вещи разбирать: а давайте попробуем понять, как был достигнут тот или иной эффект. И давайте подумаем, что, как получилось, из чего.
– Неужели кинодействие можно разложить на какие-то составляющие? Это же магия.
– Ну, ты понимаешь в чем дело. Магия, самой собой. Но магия – это талант. И таланту не учат. Нельзя научить таланту. Талант – это знаешь… В деревне бабушка вдруг стала петухов рисовать, понимаешь, дикий ангел застучал в голове. Но это совсем другое. А здесь профессия.
Ведь для того, чтобы научиться шить, нужно шить. Для того, чтобы играть на скрипке, нужно вообще-то уметь играть на скрипке. Вот это я имею в виду. И в общем, понимаешь, знаменитая хичкоковская психосцена в ванной, она разложена, процитирована, наследована вся по кадрикам. Как струя воды работает. И в общем, так или иначе, освоена. И кто-то может еще что-то из этого взять и усовершенствовать. Поэтому это как ноты. Но чтобы по нотам играть, нужно их выучить для начала.
Только таланту научить нельзя. Его можно выхолить, как-то вырастить…
Так что у нас профессия-то садовников.