Бабушка поэта Мария Алексеевна рассказывала любопытному подростку о его древних корнях, тянувшихся к Воронежу с Петра Михайловича Пушкина, по прозвищу «Желтоух». В далекие годы XVII столетия, когда закладывались южные границы Российского государства, когда на древнем городище славян-венетов «Воронежце – Воронеге - Вантите» строился, сжигался казаками-черкасами и заново восстанавливался рубежный город Воронеж, в городе Козлове служил полковым воеводой (сегодня Мичуринск) в 1653-1656 годах Петр Михайлович Пушкин – Желтоух.
Пушкин-Желтоух был сыном Михаила Евстафьевича Пушкина – одного из участников подписания Памятной Грамоты об избрании на российский престол в 1613 году, после мрачной Смуты, первого из Романовых – Михаила Романова. Именно об этом историческом событии пишет поэт в «Моей родословной»:
«Когда Романовых на царство
Звал в грамоте своей народ,
Мы к оной руку приложили…»
Чуть позже, выполняя указ царя: «Ведомо нам учинилось, что степью меж Воронежских и Цненских верхов мимо Урлапова городища приходят в Русь войною крымские и ногайские люди на Шацкие и Ряжские и на Данковские места, и на Рязань, и православных крестьян побивают и в полон емлют, и назад отходят той же степью… И государь-царь указал для бережения от татарских войн меж Воронежских и Цненских верхов на Урлаповом городище, иль где пригоже, пристроить город», Пушкины, Спешневы да Биркины (потомки Эмира Бек Ярык Оглана) начали на «месте старых русских городищ» возводить города-крепости Воронеж, Козлов и другие.
На месте современных городов Воронеж, Мичуринск, Белгород и других, "поставленных" в середине XVI века, стояли испокон веков древние русские «городи», или «городища», корни которых тянутся к скифским «геродотовым временам»: «Урлапово городище», «град Вороненец» - так в глубокой древности назывались городища русов – «уров», обладателей несметных стад диких быков-туров.
Александр Сергеевич раскапывает ещё глубже свою родословную: род Пушкиных, Мусиных-Пушкиных – весьма древний, относящийся к заре становления Русского государства. Обратимся к летописям времён Александра Невского («алексо» - по-древнегречески «защищать», «андрос» - «муж»).
«При державе Великаго государя и Великаго князя Александра Ярославича Невского прииде из Немец муж честен, имя ему Радша. У Радши был сын Якуб; у Якуба сын Алекса; у Алексы сын Гаврила, а у Гаврилы два сына: Иван Мархина да Акинф Великой. А от Акинфа пошли Свибловы, Челяднины, Бутурлины. А у Ивана Александр. А у Александра Иванова сына Мархини пять сынов: первой Григорей Пушка».
Григорий Пушка открывал седьмое колено рода. Александр Сергеевич Пушкин был потомком пятого сына Григория Пушки Константина. (Александр Невский доводился дальним родственником А.Пушкину в 21-м колене). Один из правнуков Григория Пушки – Михаил Тимофеевич Пушкин, по прозвищу «Мусса», – стал первым Мусиным-Пушкиным. Мусины-Пушкины, доводясь роднею Пушкиным, прославились как минимум двумя выдающимися деятелями. Внебрачный сын отца Петра I, Алексея Михайловича, и жены царского стольника Алексея Богдановича Мусина-Пушкина – «царевич» Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, верно и преданно служивший своему брату Петру I.
Вначале Иван Алексеевич, так же, как и его отец, числится царским стольником, затем – окольничим, затем – астраханским воеводой. Голландский путешественник Корнелий де Бруин, наблюдавший в Воронеже свиту царскую в начале XVIII века, отмечает среди любимцев Петра главу Монастырского Приказа Ивана Мусина-Пушкина, тесно сотрудничавшего с Воронежским епископом Митрофаном.
Другой – не менее выдающийся русский деятель Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744-1817гг.), великий собиратель русских летописей, издатель «Слова о полку Игореве» в 1800 году, профессор, президент Академии Художеств, обер-прокурор Синода при Екатерине II.
А.И.Мусин-Пушкин.
Как Пушкины, так и Мусины-Пушкины, берут своё начало от «пушки» - старинного камнемётного самострела «порока», с помощью которого брались города и крепости, разбивались стены и метался, «спуськался» в сторону осаждённых «гречьский огонь» либо другая горючая смесь. «Пушкарь» - воин при пушке, артиллерист. В древности это была весьма модная и привилегированная профессия.
Большое влияние на творчество поэта и на его историческую направленность оказал великий русский историк Н.М.Карамзин, которого поэт боготворил с самого детства. Именно Н.М.Карамзин ввёл юное дарование в мир древних летописей, сказаний, былин. Именно А.С.Пушкину царский историограф передал подлинник «Слова о полку Игореве», который, к счастью, не сгорел в московском пожаре 1812 года, как гласит официальная версия.
Читаем письмо княгини С.В.Мещерской – внучки А.И.Мусина-Пушкина: «Некоторые рукописи, как-то:: подлинное «Слово о полку Игореве» и часть Несторовой летописи, были спасены от погибели тем, что находились в то время у историографа Карамзина, и сам граф написал несколько статей по древней русской истории».
Подлинник «Слова о полку Игореве» Н.М.Карамзин спрятал в родовом имении Остафьево под Москвой, а после ухода Наполеона из сожжённой Москвы осенью 1812 года вернулся в усадьбу и использовал его при написании третьего тома «Истории государства Российского». Больному Карамзину довелось быть свидетелем событий 14 декабря 1825 года на Сенатской площади. Расстрел декабристов произвёл на него гнетущее впечатление, и в январе 1826 года, будучи тяжело больным, он передаёт подлинник «Слова» своему любимцу Александру Сергеевичу Пушкину.
Именно Н.М.Карамзин помог Александру Сергеевичу докопаться до своих древнейших родословных корней. Пушкин читал не только «Слово о полку Игореве», но и «Боянов гимн», изданный Г.Р.Державиным, многие древнерусские летописи. И знаменитая «Велесова Книга» была ему знакома. Кстати, в ней град «Воронежец» упоминается 11 раз, из града-крепости «Воронежца» в 675 году князь Свентоар снарядил «10 тем» (10000 отборных конных воинов) на битву с готами-захватчиками
Текст о «Воронежце» в «Велесовой книге».
До самой смерти А.С.Пушкин работал со «Словом», пытался написать поэму в стихах, но, увы, так и не закончил ее.
По отцовской линии поэт восклицал: «Гостомыслову могилу грозну вижу…» Гостомысл – посадник новгородский в IX веке. У него было четверо сыновей, все – воины, все пали смертью храбрых в боях со степняками, и три дочери. Одна из них, Умила, досталась в жёны бодрическому князю Годславу-Годлаву. Именно Умила родила Рюрика – основателя нашего государства.
А.С.Пушкин в своих поисках проникает ещё глубже официальной исторической версии. «Отец Гостомысла – деда Рюрика – Буривой, сын Владимира, женатого на Адвине, у которого были братья Избор и Столпосвят. Отец их – знаменитый Вандал, а прадеды его – Аларих и Гензерих – покорители Рима. А дед – не менее знаменитый Славен, основавший город Славянск».
Вот как глубоко во тьму веков, чуть ли не до скифских царей Скилура и Атея, проникает, словно рентгеном, пытливый взор Пушкина-историка.
1812 год – роковой год для России – явился отправной точкой отсчёта дальнейшей жизни поэта. Именно в этом году родились Ж.Дантес и Наталья Гончарова – будущая жена поэта. Семейство Гончаровых (при Петре I – «горшечников») основало в Москве полотняный завод, выпускавший крепкое полотно для парусов чуть ли не в пол-Европы. Спасаясь от французов, семейство Гончаровых нашло прибежище в селе Знаменском, Кареян тож, под Тамбовом.
Именно здесь 27 августа 1812 года, на второй день после Бородинской битвы, родилась Наталья Николаевна Гончарова, «юная Таша» - будущая жена поэта, в которую он был влюблён без памяти. Семейство Пушкиных в эти суровые дни находилось в Болдино под Нижним Новгородом.
Бывал ли поэт в Воронеже? Рискуя вызвать гнев маститых пушкинистов и дотошных краеведов, отвечу коротко: бывал. Воронеж, так же, как и Тамбов, Липецк, поэт знал не понаслышке. Здесь кроме родственников, проживало немало близких и знакомых поэта. Назову лишь некоторых из них: Евгений Абрамович Боратынский, проживающий в имении Мара, Кирсановского уезда на Тамбовщине, губернатор Воронежа Николай Иванович Кривцов, успевший за два года правления вымостить улицы, построить прекрасную дамбу с мостом при выезде из города, выкопать 20 колодцев и т.д., Пётр Павлович Каверин, братья-декабристы Вадковские и другие. Да и имение своего родственника Дмитрия Владимировича Веневитинова близ Воронежа было ему небезразлично.
Дотошный читатель спросит: «Ну и где же был поэт в Воронеже? Какие места посетил, с кем имел честь беседовать? Наконец, оставил хоть что-то после себя?» Вопросы, вопросы…
Соблазн положительного ответа огромен. Ещё бы! Кто из воронежцев не наслаждался бы скамейкой, где сидело Он – светило русской поэзии, либо местом, где Он стоял, обозревая красоты родного города? Но, увы, это лишь проекты и мечты. О Воронеже, вернее – о воронежских степях, написано всего лишь несколько строк в его «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года».
«…Из Москвы поехал я на Калугу, Белев и Орёл, и сделал таким образом 200 вёрст лишних; зато увидел Ермолова».
И далее поэт рассказывает о своей беседе со знаменитым полководцем. Пушкин продолжает:
«Мне предстоял путь через Курск и Харьков, но я своротил на прямую тифлисскую дорогу, жертвуя хорошим обедом в курском трактире (что не безделица в наших путешествиях) и не любопытствуя посетить Харьковский университет, который не стоит курской ресторации».
Поэт весьма почтительно отзывается о курских поварах, видимо, не понаслышке зная их произведения.
«До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской. Мне случалось в сутки проехать не более пятидесяти вёрст».
Грязи, дрязги и прочие названия жирного и вязкого в распутицу, знаменитого на весь мир чернозёма, повергали поэта в уныние и отчаяние. Но, увы, другой дороги из Ельца на Воронеж со времен Петра не существовало. И далее – ни слова о Воронеже и сразу же резкий переход:
«Наконец увидел я воронежские степи и свободно покатился по зелёной равнине. В Новочеркасске нашёл я графа Пушкина (младшего сына А.И.Мусина-Пушкина, Владимира Алексеевича Мусина-Пушкина, декабриста и участника войны на Кавказе. – Авт.), ехавшего также в Тифлис, и мы согласились путешествовать вместе».
Всего два слова - «воронежские степи», и ни слова о Воронеже, так же, как и о других русских городах, вплоть до Новочеркасска. Напрашивается логический вопрос: почему так? Версий предостаточно. Ехал другой дорогой через Острогожск и далее по правому берегу Дона – отпадает ввиду того, что это скотопрогонная и весьма неудобная дорога. Поэт проехал именно через Воронеж, а далее за городом простирался Ногайский шлях, тянувшийся через Усмань, Рогачёвку и далее на юг.
Не следует сбрасывать со счетов, что Пушкин ехал на Кавказ «тайно», в его «подорожной» был указан несколько иной путь. Он не хотел показываться на глаза воронежскому губернатору и «царёву оку». И тем не менее избрал более длинный путь. Для чего? Ответ напрашивается сам собой. Именно для того, чтобы встретиться в Воронеже с друзьями-единомышленниками – передовыми людьми того времени, сочувствующими восстанию декабристов 1825 года. А их-то он и не хотел лишний раз подставлять под удар. Вот поэтому поэт ничего не пишет о Воронеже, о дружеских и тёплых встречах с родными и близкими. Вскоре состоится его свадьба. И – шесть лет супружеской жизни. (У Пушкиных – четверо детей: два мальчика и две девочки).
Слова о смерти А.С. Пушкина
Зима 1837 года. Роковая дуэль А.Пушкина со своим свояком Ж.Дантесом. Тяжелая рана (хотя современная медицина утверждает, что поэта можно было бы спасти) и смерть. Перед смертью поэт передаёт подлинник «Слова о полку Игореве» Н.И.Далю.
Похоронили Александра Сергеевича Пушкина в селе Михайловском Псковской губернии в Святогорском монастыре, рядом с бабушкой поэта Марией Алексеевной. Двуличные «друзья поэта», служившие «и нашим, и вашим», «толпою жадною стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи!», обличённые М.Ю.Лермонтовым, были довольны. Ещё бы! Закатилась звезда первой величины, мешавшая их карьере, высмеивающая и бичующая их корыстные нравы и подлую жизнь. Власть вздохнула с облегчением. Надолго ли?
В Воронеже крайне мало пушкинских мест, «пушкинского духа», «пушкинского следа». Улица Пушкинская, бюст Пушкину сбоку театра, старая школа №11 имени Пушкина… Пожалуй, и всё. Современный, развивающийся и строящийся город заслуживает большего… Найти, отыскать «пушкинское» в Воронеже – задача будущих историков и краеведов.
Знаменитый дом со львами на проспекте Революции некогда был гостиницей и принадлежал поручику по фамилии Шванвич. В ней останавливались практически все приезжие в Воронеж со стороны московского тракта. Родственник этого самого Шванвича в свое время переметнулся к Емельяну Пугачеву, и именно он стал прообразом литературного Швабрина из «Капитанской дочки».
Есть в Воронеже и памятник Пушкину. Он приютился возле театра оперы и балета. Не будем обсуждать его достоинства и недостатки – то тема отдельная. Однако памятник появился не просто так. «Евгений Онегин» – вот чем попотчевал зрителей пятьдесят лет назад новый городской театр. Кстати, в Воронеж памятник Пушкину изначально предполагалось привезти из города Острогожска. Но острогожцы резонно заметили, что тот памятник нужен им самим.
И они абсолютно правы, ибо в середине 30-х годов прошлого века в одной из острогожских школ немецкий язык преподавала родная внучка сестры Александра Сергеевича – Нина Иосифовна Панэ. А бронзовый Пушкин «воронежских Афин» и посейчас стоит недалеко от местного краеведческого музея.
Согласно замечательной повести Пушкина «Дубровский», ее главный герой и благородный разбойник владел имением под названием Кистеневка. И здесь название едва ли случайно. Кистень – самое ходовое разбойничье оружие. Проезжая по Задонской дороге, Пушкин наверняка слышал о широкой и дурной славе длиннющего Животиновского оврага, в котором пошаливали разбойники. Возможно, это предположение любителей пушкинского творчества покажется и несколько натянутым, если бы не еще одна ниточка, тянущаяся из Новоживотинного к повести «Дубровский». В этом имении Веневитиновых в свое время рос могучий дуб, который Александр Сергеевич описал в «Дубровском». После войны этот почтенный великан еще был цел!
Рассуждать о добрых отношениях Александра Сергеевича и Дмитрия Владимировича Веневитинова излишне. Так же, как и о взаимо привязанности поэта и воронежского губернатора, «отца» Каменного моста Николая Ивановича Кривцова.
А Пушкин и воронежский Кольцов! Совсем вскользь упомянем о довольно сложных отношениях Пушкина с Нестором Васильевичем Кукольником, по долгу службы не раз бывавшем в Воронеже и «открывшем» для столичного читателя творчество Ивана Саввича Никитина. Кукольник восхищался публикацией знаменитых «Второвских коробов», в документах которых найдется немало прелюбопытнейших сведений о кораблестроительном периоде в Воронежском крае эпохи Петра I. Вспомним, как пристально изучал Александр Сергеевич ту эпоху, готовя материалы для «Истории Петра Великого».
Тень Великого человека… Она незримо витает над Воронежем, отражена в названиях, событиях и уголках Воронежа. Конечно, далеко не все из сказанного можно и нужно принимать как итог обсуждения, но в любом случае подумать здесь есть над чем.
Памятник Александру Сергеевичу Пушкину в Воронеже установлен в сквере около Театра оперы и балета. Он был торжественно открыт 6 июня 1999 г. в день 200-й годовщины со дня рождения поэта. Авторы памятника – известные воронежские скульпторы И. П. Дикунов, Э. Н. Пак и архитектор Л. Яновский. Сквер, где находится памятник, называется Пушкинским.
Постамент памятника выполнен в виде беседки. Белые колонны беседки удерживают собой белый полукупол. Вокруг беседки находится белая ограда с фонарями в стилистике Пушкинской эпохи. Сам бюст Пушкина с накинутым на плечи плащом находится на невысокой колонне. Торс Пушкина отлит из металла, окрашенного под золото. Руки поэта согнуты в локтях и обращены в сторону зрителя, он словно обращается к почитателям своего таланта. В правой руке Пушкина – свиток со стихами, а левая замерла в жесте, сопровождающим повествование. На плите, являющейся частью ротонды, выгравированы стихотворные строки:
«И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал»
Александр Быков
19.01.2023
Используемая литература:
Аббасов А. «Я ехал в дальние края…» / А.Аббасов. – Воронеж : ВИГО «Генезис», 1999. - 60 с.
Воронеж: встреча с прошлым и настоящим: историко-архитектурный иллюстрированный справочник-путеводитель по культурно-историческим памятникам / Сост. В. Мальцев. – Воронеж: Издательско-полиграфический центр ВГУ, 2008. – С. 158-159..Воронежская энциклопедия: В 2т. / Гл. ред. М.Д. Карпачев. – Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2008. – Т.2: Н-Я. – С.135.
Кононов В. Воронеж. История города в памятниках и мемориальных досках / В.Кононов. – Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2005. – 352 с.
Попов П. Памятник воздвигли рукотворный / П. Попов // Воронежский курьер. – 2007.- 15 февр.
Интернет-ресурс «https://communa.ru/kultura/istoriya_kraya-pushkin_i_voronezh_2/».
Интернет-ресурс «https://www.okrae.odbvrn.ru/pushkin».