В 1948 году Хенрих Томашевский получил пять первых премий на Международной выставке киноплаката в Вене. С этого момента мир графики перевернулся (а он не переворачивался со времен Тулуз-Лотрека), ибо открыли они тогда одно из самых ярких явлений на мировой художественной арене середины-второй половины ХХ века - ПОЛЬСКИЙ ПЛАКАТ.
Место действия - коммунистическая Польша.
Главный герой - Хенрик Томашевский, на которого тогда, кажется, "молились" все.
Основной графический прием - знак.
Заглавный содержательный элемент - пятый 😂 т.е мир метафор, ассоциаций и символов. Эдакий интеллектуальный ребус без объяснений и подсказок - вызов зрителя на фехтование серыми клеточками, ибо игра началась.
Весь задор и всю соль польского плаката можно сформулировать в двух пунктах:
Первый - польский плакат построен на литературной метафоре. Такой вибрирующей, не очевидной, не логичной, а чувственной, атмосферной, когда никакой конкретной фиксации нет.
Второй - польский плакат никогда не находился в оппозиции к власти. Он умело ее перехитрял 😁
Рассказываю. Все началось с киношных плакатов, ибо главным патроном для авторов тогда выступала кинокомпания Film Polski, с которой уже в 1947 году контракты подписали Эрик Липинский и Хенрих Томашевский (только с 1960-х годов в роли заказчиков начали выступать варшавские театры, культурные институции и далее по списку более мелкие организации).
Труд плакатчиков оплачивался хорошо (потому что не дай бог). Более того, авторы плакатов получали доступ к дефицитным благам человечества, например, возможность провести в квартиру телефон (потому что не дай бог).
Коммунистические власти Польши (да и не только Польши) прекрасно понимали, насколько полезным может быть воздействие плаката на массы человеческие, какой эффективный это инструмент пропаганды. Одновременно они знали и насколько опасным средством этот плакат может стать, если выйдет из-под контроля. Поэтому начали появляться организации, задача которых заключалась в том, чтобы поддерживать и контролировать производство плаката, а заодно цензурировать содержание.
Так вот. Польский плакат (впрочем, как и оный коммунистический плакат) имел двух зрителей: тетю Шуру из дома напротив и государство. Но, поскольку альтернативы в стране никакой не было, как и выбора (ты либо смотришь "Поколение", либо нет), плакат не привлекал зрителей на событие, а лишь фиксировал его. Конкуренции не было, потому что и фильма другого не было (освобождение от пут рекламы).
Иначе говоря, польский плакат в зрителе не нуждался и на тетю Шуру не ориентировался.
Зато были гэбэшники (сотрудники органов гос.безопасности), влиявшие на образный строй плаката (потому что не дай бог). Дабы их перехитрить и появилась эта виртуозно-запутанная литературная метафоричность. Минимализм. Аббревиатуры. Поэтика тайны и флер туманности.
"Я смотрю на эти объявления: если они хороши, мне хочется закурить сигарету, поставить пластинку, пойти в кино. Я кое-что узнал, но совсем немного. Это очень важно: сохраняется тайна, нечто неизвестное, о чем я могу только догадываться. Мне что-то обещали, я хочу узнать, что" (Кшиштоф Кесьлевский -польский режиссер).
Самая громкая работа Хенрика Томашевского - плакат к пьесе Кристофера Марло "Эдуард II".
Фабула такая: английский король 14 века - несчастный гомосексуалист в гетеросексуальном обществе, погибший от раскаленной кочерги, вставленной ему в задний проход.
Что сделал Томашевский? Он сделал знак.
Емко и лаконично. И никакой конкретики, только атмосфера.
Вся соль Томашевского в том, что он умел точно сформулировать этот графический знака, букву, символ, метафору, которая способна была выразительно и метко комментировать театральные и оперные спектакли, выставки, фильмы, концерты и другие культурные события.
Помните, я как-то уже говорила, что знак - это великая вещь, ибо он не претендует на натуроподобие, но при этом считывается одномоментно. Потому что в знаке заложено все существо, а существу этому совсем не обязательно быть натуроподобным (мы же не требуем от дорожных знаков натуроподобия). Но чтобы распознать это существо необходимо смотреть с широко раскрытыми глазами.
Польский плакат середины-второй половины ХХ века как раз про эти широко раскрытые глаза - призыв учиться видеть мир иначе, по-новому, отказавшись от стереотипов, штампов и клише.
Например, заново увидеть буквы (ибо текст в любом плакате вещь обязательная).
Казалось бы, что в них особенного? Но вот плакат Томашевского к выставке Генри Мура - лапидарная шрифтовая композиция, где нет ничего и есть все.
Смотрите, все буквы стилистически разные, но абсолютно каждая визуально, т.е ассоциативно отсылает нас к творчеству именно Генри Мура, а не Барбары Хепуорт, например.
Более того, тут буквы именно про скульптора - тяжеловесные и монументальные.
Поскольку плакат - это по сути бумажка, существующая в агрессивной конкурентной среде, на доме рядом с другим плакатом, он должен быть масштабным. Но такое дело, мало кому удается держать масштаб, у поляков же каждый лист - это памятник.
Такое автономное художественное произведение.
В то время как во всем мире во весь голос звучали технологии, польские авторы от них решительно отказались. Тут две причины.
Первая весьма прозаичная - в 1950-е годы фотография в Польше стоила слишком дорого и для многих попросту была недоступна.
Вторая - авторы польского плаката были именно художниками, визуальными поэтами, если хотите. Им ехали/болели все эти ваши имиджи, моды, конъюнктурщина... мнение тети Шуры из дома напротив.
Вместо типографики они использовали рисованные шрифты и каллиграфию, а фотографию заменяли иллюстрацией. Оп, и в арсенале плакатчика появилось огромное количество различных материалов: карандаш, мел, акварель, пастель, аппликация, коллаж и т.д. Итог: торжество остроумной оригинальной авторской индивидуальности - видение и игра разума именно этого конкретного художника.
Будучи уже мэтром плакатного искусства, Томашевский стал преподавателем в Академии Изящных Искусств (ранее он ее окончил!) - открыл там лабораторию плаката. Он все время заставлял своих студентов искать новые решения, ломать стереотипы, пробуждать интеллект и не подчиняться уже существующим схемам.
Очень быстро курс Томашевского стал настолько известным, что к нему стали бежать студенты со всего мира.
Ален Ле Кернек - французский дизайнер и график - писал: "Киноплакаты во Франции меня всегда возмущали. Это архетип вульгарности и посредственности, отсутствия графической креативности... В 1972-м, я бросил все, чтобы год проучиться в Варшаве".
"Когда не хватало вдохновения и понимания, как выйти за рамки, которые нам ставили преподаватели, все приползали к польским журналам" (Игорь Гурович -дизайнер, член международного клуба AGI (Alliance Graphique Internationale), доцент факультета коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики).
Для справки: понятное дело, что в СССР никаких западноевропейских журналов не было, но были книжки по польскому плакату и журнал Projekt о визуальной культуре и дизайне, выходивший в Польше с 1956 по 1997 год (единственное, что было разрешено официально).
Ян Леница, друг и коллега Томашевского говорил: "У него, конечно, были свои ученики, но не было подражателей, потому что никто не может ему подражать. Хенрих Томашевский поэт - и это все, ребята!".
Поскольку польский плакат не предполагал контакта с тетей Шурой из дома напротив, то после падения режима, в 1990-ые, польская плакатная школа в сдулась аки воздушный шарик.
А на фоне нынешней тотальной цифровизации профессия эта вообще стала скорее маргинальной.