Московская поэтесса Нина Новоселькова посвятила Агнии Александровне Хворовой такие строки:
...На улице Космонавтов,
Где Хворова нынче живет.
Опять соберется завтра
Совсем молодой народ.
Какая-то добрая сила
В ней, все повидавшей, есть.
Нет, Ага не уронила
Династии Хворовых честь.
Сегодня мы рассказываем о боевом пути санинструктора.
Покачивается вагон. Спят убаюканные мерным перестуком колес уставшие за день девчата. Пытается заснуть и помкомвзвода Хворова. Но тщетно. Нет сна, и все тут. Открыв глаза, снова и снова всматривается в полумрак вагона. Уже который день не дает ей покоя одна и та же мысль: как поведут себя в боевой обстановке девчонки, а теперь бойцы медицинской службы? Большинству из них всего по восемнадцать. «Война, — повторяли на курсах, — тяжкий труд. Это огонь, разрушения, кровь и неизбежные потери». А они с присущей молодости наивностью смотрят на все происходящее и совсем не представляют что их ждет.
— Как бы мне сохранить вас всех, милые, — вслух произносит Агния.
— Ты чего, Ага? — удивленно спросила лежавшая рядом Капа Санарова.
— Да так, — смущенно проговорила Агния.
...И вот они на фронте, куда так стремились попасть. Поглубже, как учили, зарылись в землю воронежских степей. Над позициями все чаще появляются вражеские самолеты-разведчики. А вскоре пришел и час испытания...
— Первый бой, — вспоминает Агния Александровна, — запомнился и остался во мне как страшный, кошмарный сон. Треск пулеметов, автоматов, взрывы снарядов и мин, раздирающий душу вой пикировавших на нас фашистских самолетов ошеломили в первые минуты. Поднятые взрывами столбы песка, земли и пыли застлали солнце. И, что греха таить, испугалась я. Казалось, каждая пуля, снаряд, бомба летят именно в меня. Лежу, сжимаюсь в комочек и прикрываюсь санитарной сумкой... Теперь, по прошествии многих лет, когда мысленно вновь возвращаюсь к тому бою, к войне, всем сердцем понимаю правоту проникновенных строк Юлии Друниной: «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает войне».
Но страх страхом, а долг долгом. И, пересилив себя, Агния осторожно поползла от раненого к раненому. И это успокоило ее, отодвинуло все, что пугало.
А тот первый бой санинструктора Хворовой, действительно, был трудным. Введя свежие резервы, противник пытался с ходу прорваться к Воронежу. Особенно сложная обстановка создавалась на одном из участков. Ряды его защитников таяли с каждым часом. Нависла угроза окружения.
«Но оставшиеся бойцы, — напишет потом в своих воспоминаниях заместитель начальника политотдела 232-й стрелковой дивизии Ф. 3. Пронин, — сражались, невзирая ни на что время слилось для них в один грохочущий, пылающий, дымный, кровавый бой. Медицинские сестры едва успевали выносить с поля боя раненых»
Была в этом пекле и Агния Хворова.
Укрывшись в воронке, она перевязывала пожилого солдата. Рядом постанывали еще семеро тяжелораненых. Вдруг увидела: прямо на нее бегут гитлеровцы.
— Ой, немцы, — вскрикнула она не своим голосом и, растерявшись, заплакала.
— Спасай, дочка, — простонал боец, которому она сделала перевязку.
Агния бросилась к «Максиму». Пулемет послушался. И вот упал один фашист, другой, третий... Когда кончились патроны, сестра схватила винтовку. И тут на помощь подоспели бойцы...
Медсестре приказали следовать вместе с ранеными в медсанбат. Там обессиленная, истекающая кровью девушка упала без сознания.
... В ноябре 1942 года Агния — коммунист, потом парторг роты. Всегда улыбающаяся, с ямочками на щеках, она стала храбрым воином и подлинным вожаком, вселяя в бойцов уверенность и отвагу.
— Ничто так не было опасно в наступлении, — вспоминает Агния Александровна, — как встречный пулемет. От минометного и артиллерийского огня спасались броском вперед. С танками научились бороться. А вот с пулеметами.... Даже самый смелый человек не всегда готов броситься навстречу свинцовому шквалу.
Однажды три раза поднималась рота, и каждый раз через тридцать-сорок метров снова залегала. Наконец, над головой просвистели наши снаряды, подняв клубы земли и снега. Артиллерия била по вражеским пулеметам. После третьего залпа Агния поднялась и с криком «Вперед! За мной!» устремилась к высотке. Сильный толчок чуть не опрокинул ее — пуля пробила плечо. Спустя несколько минут задела руку другая. Раненая Агния просто чудом дотаскивала раненых до укрытия. Сама потом в изнеможении затихла на земле.
Ранение было не из легких. Хотели отправить в тыл. Но Хворова сумела упросить врачей и вскоре вновь вернулась на передовую.
За смелость и отвагу в боях солдаты и командиры полюбили своего санинструктора. Родина отметила орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медалями.
Осенью 1945 года младший лейтенант Хворова вернулась в родной Горный Алтай. Вновь возглавила Теньгинскую школу. Потом работала в обкоме и крайкоме комсомола, Барнаульском горкоме партии. Всюду, куда бы ее ни направляла партия, она, как и на фронте, трудилась инициативно, самоотверженно, щедро отдавая делу свои силы, опыт, организаторский талант.
Уйдя по состоянию здоровья на заслуженный отдых (сказались ранения), Агния Александровна не замкнулась в своей квартире. С присущей ей энергией занимается она военно патриотическим воспитанием молодежи, часто выступает в вузах, техникумах и школах. Словом, как и прежде, в строю.
Н. МОДОРОВ (1986)