- Что тут, в деревне, всё своё: и картошка, и мясо. Да, мам? Особо и деньги-то не нужны. Всё. Давай, мы поехали.
Послав матери воздушный поцелуй, Олеся врубила музыку погромче.
Глава 139
Люда стояла перед дочерью и не понимала, когда она успела так провиниться перед богом, чтобы испытать гадкое чувство дежавю.
- Олеся, ты бы письмо прислала, предупредила…
- Письмо? Ха! Письмо, мам? Какое письмо?! Двадцать первый век на дворе, очнись! – расхохоталась Олеся, поглядывая на мужа, сидящего за рулём.
Тот смотрел вперёд с кривой ухмылкой и слушал модную песню, звучащую из магнитолы.
- Бери сумку, и мы поедем. Времени в обрез, надо возвращаться.
- Доченька, детям в таком возрасте… А сколько ей? – держа на руках тихую внучку, Людмила рассматривала её симпатичное личико.
- Завтра будет два, - Олеся собралась садиться в авто.
- Завтра? А как же праздник?
- Ой, какой там праздник. Что б она понимала? – занырнув в салон, женщина захлопнула дверь и опустила стекло. – Ну-у, ты тут сама, ладно? Немного денег я тебе положила в сумку, там платья, трусы, майки.
- А зимнее?
- Ой, зимнее? – и Олеся задумалась на секунду. – Да зимнее сама купи, тебе должно хватить. Что тут, в деревне, всё своё: и картошка, и мясо. Да, мам? Особо и деньги-то не нужны. Всё. Давай, мы поехали.
Послав матери воздушный поцелуй, Олеся врубила музыку погромче. Вот те раз… Скинула ребёнка и покатила. Господи, это кто ж её надоумил?
- А я ж даже о её беременности не знала, - всплакнула Люда, поставив дитё у калитки. – Так бы поздравила, - притащила сумку. – Стыд-то какой. Вот так люди спросят, и что я отвечу? Не знала?
- Мама, - робко произнесла девчушка, всматриваясь в незнакомую женщину.
- Мама твоя скоро приедет, а я бабушка, - уточнила Люда, открыв калитку. – Заходи, гостья, знакомиться будем.
Девочка вошла и сразу стартанула к крыльцу. Глядя на неё, можно было подумать, что она живёт здесь всю свою маленькую жизнь, потому Лера ловко взобралась вверх по ступенькам, забежала в дом и прямиком направилась в комнату, где когда-то проживала Олеся.
- Чудно́, - усмехнулась бабушка, наблюдая за внучкой, прыгающей на кровати. – Сразу признала мамкину спальню. Значит, место ты себе выбрала, так? Ну, и живи здесь, что ж с тобой поделаешь? А я пока поесть тебе разогрею. Ты ж голодная или нет?
Девочка скакала на матрасе и улыбалась, уставившись на бабулю счастливым взглядом.
- Прыгай, прыгай, а я на кухню.
***
Неделю спустя уже вся деревня была в курсе, как Олеся отказалась от своей дочки и привезла её к Людмиле. Одни тётки шептались, мол, Олеська, скорее всего, загуляла, а другие думали, что она одна ребёнка не потянет, потому что вроде как получает маленькую зарплату и не может прокормить дочь. К Людмиле с расспросами особо не лезли, так как она в последние годы стала необщительна. Пройдёт мимо, поздоровается и тут же отворачивается. Подруг нет, с соседями как-то не сдружилась, муж помер, а дочка знать не желает. Обсуждая новую сплетню, сочинённую местными сплетницами, жители Грязино на время забыли о Наташке Новиковой, которая вот уже три года живёт со своей дочкой Галей в доме бабушки Анфисы.
Анфиса приказала долго жить в прошлом году, оставив своей внучке наследство, перекупленное у подруги Вали в далёкой молодости. Некуда было Наташке деваться, потому как в беготне за счастливым будущим она забыла о том, как скоротечна молодость и здоровье тоже невечное. Уставшая, высохшая, изрядно потасканная и слишком обозлённая на свою дурацкую жизнь, Наталья вернулась в Грязино и поселилась у дочери. Нелюдимая, почерневшая, она пряталась в доме и не показывалась на глаза соседей. О её приезде узнали случайно, когда к Галине пришла почтальонша и принесла журнальчик, сунулась в хату, а Гальки и нет. Молча положила журнал в сенях и ужаснулась, когда из основной части дома высунулась Наталья, на которую без слёз не взглянешь.
Галя работала в деревне учителем младших классов. Она не стала рваться за большими деньгами, не поехала устраиваться в город, потому что бабушка Анфиса за последние годы уже не могла толком обслужить себя. Ноги, чтоб их, отказывались ходить, поэтому-то бабуля всё больше сидела перед телевизором и обсуждала увиденные новости и часто говорила о своей дочери, благодаря которой у неё живёт помощница - внучка Галя.
Когда Наталья приехала после очередного провала «шикарного» плана по устройству личной жизни, то Анфиса и Галя не узнали её. Наташка была избита так, что всё лицо посинело. Чуть позже она смогла рассказать, как чья-то жена вместе со своей подругой подловила Наталью в тёмном переулке и обе избили её до потери сознания.
- Так тебе и надо, - прохрипела Анфиса и закашлялась. – Чтоб знала, как к чужим мужикам в койку прыгать.
Наталья, когда лицо немного посветлело, начала поздними вечерами бегать к бабке, что самогон гнала, и брать у неё в долг. Как ни пыталась Галя уговорить мать не пить, а тем более ходить в должниках, не слушала потерявшая смысл жизни Наташа. А самогонщица и рада: сунет Наталье бутылку и в тетрадочку записывает. Когда долг вырастал до не совсем разумных пределов, бежала к Гале и требовала деньги. Да, Галина отдавала скрепя сердце, а после разговаривала с матерью, но все беседы сводились на нет в тот самый момент, как только наступал вечер.
Наталья «завязала» после смерти матери. Что-то перевернулось в её пропитой душонке, что-то ёкнуло. А может, и болячка какая завелась. Наташку ночами иногда скручивало. Где болит, что болит, она не могла разобрать, пила таблетки горстями и становилась всё тоньше и тоньше. Проверить бы здоровье, да куда там? Уверенность в себе всё ж осталась. Выпью, говорит, и полегчает. Но в этом году что-то не помогает вонючая анестезия, боль всё ярче, и жизнь не мила.
Ваш лайк - это спасибо автору. И автор вас благодарит 💖
Подписывайтесь на канал "Ольга Брюс"
Приглашение в группы вконтакте и одноклассники
Все главы по ссылке ниже:
https://dzen.ru/suite/6541af0e-2c45-4e3d-9447-ed84412d1877