Этимологи, как я заметил, очень любят тему названий всяких животных и растений. Грешу этим и я. Это, впрочем, вполне объяснимо, ведь часто в названиях самых обычных животных и растений скрываются интересные смыслы, или, как говорят всё те же этимологи, внутренние формы слов.
Вот, к примеру, слово поросёнок. Ну, что в нём такого особенного? Что можно о нём сказать, анализируя только славянские слова? Собственно, пока ничего, что отсылало бы к внутренней форме. Но вот если копнуть глубже...
В древнерусском языке было известно слово поросѧ (отсюда русское диалектное порося, украинское порося и белорусское парася), в старославянском - прасѧ. В современных южнославянских и западнославянских языках большинство форм схожи: болгарское прасе, македонское прасе, сербохорватское прасе (prase), словенское prase, чешское prase, словацкое prasa, польское prosię.
На праславянском уровне хорошо реконструируется название поросёнка *porsę; уменьшительный суффикс *-ę на конце слова часто употребляется в словах, обозначающих животных: ср. *agnę "ягнёнок", *ǫtę "утёнок", *telę "телёнок" и т. д. На уровне балтославянском реконструируют форму слова *parśas, откуда литовское paršas и прусское prastian - тоже названия поросёнка.
Заглянем дальше, за пределы балтославянского языкового ареала, и обнаружим там много схожих названий поросёнка: латинское porcus (отсюда французское porc "свинья" и далее английское pork "свинина", итальянское porco "свинья", испанское puerco "свинья", португальское porco "свинья"), авестийское pərəsa, ирландское arc (из древнеирландского orc, далее из пракельтского *ɸorkos), английское farrow и немецкое Ferkel (из прагерманского *farhaz). Все эти слова прекрасным образом сходятся в древнее, праиндоевропейское *pórḱos, которое так же было названием поросёнка у наших языкопредков 4-5 тысяч лет назад.
Одомашнивание свиней людьми происходило в 5 тысячелетии до н. э., что, вероятно, соответствует одной из верхних границ существования единого праиндоевропейского языка. И это наталкивает некоторых этимологов на мысль, что название не настолько древнее, чтобы его внутренняя форма затёрлась окончательно. Вероятно, слово и возникло в этом самом праиндоевропейском языке, и необходимо лишь найти подходящее однокоренное. В качестве такового корня некоторые этимологи предлагают праиндоевропейское *perḱ- "рыть, отрывать" (откуда английское furrow "борозда, колея; жёлоб", санскритское पर्शान (párśāna) "бездна, пропасть", литовское praparšas "канава, ров"). Хорошо подходит. Стоит ли объяснять, почему поросёнка с его уникальным орудием рытья - пятачком - назвали именно так?