Продолжаем выяснять обстоятельства дела "Перро - хореограф "Жизели", а также пытаемся понять, насколько права Ю. Яковлева, утверждающая, что Перро в этом деле - лишь "хореограф-призрак".
Часть 1
Часть 2
* Свидетельство Ю. Яковлевой
Почему ее? Потому что она первая, кто к нему обратился, и обратился с тем, чтобы еще убедительней показать - Перро к "Жизели" отношения не имеет.
"Имени Перро не было на афишах «Жизели». Нет его и в платежных документах парижской Опера, ныне хранящихся в Национальной библиотеке", пишет Ю. Яковлева. По ее мнению, это должно подтвердить тот факт, что Перро "Жизель" не ставил. Но в данной ситуации этот довод мало работает, и вот почему.
Видимо, на радостях от того, что ей удалось не найти "хореографа-призрака" в платежных документах, Яковлева проглядела (или предпочла проглядеть) тот факт, что в этих документах нет не только Перро, но и Коралли, бесспорного автора балета. В приходно-расходной книге Оперы единственным автором "Жизели" значится... Альбер Декомб.
Франсуа-Фердинанд Декомб, выступавший под сценическим псевдонимом Альбер, был видным танцовщиком Оперы первой четверти 19 века. Покинув Оперу в 1831 году, он работал впоследствии в Лондоне, Неаполе, Марселе, Брюсселе, а в конце 1840 года вернулся в главный балетный театр на условиях "секретности". Секретность эта заключалась в том, чтобы скрывать от контролирующих органов размеры вознаграждений за его работы (с припиской "дабы не лишать мсье Альбера пенсии, которую он заслужил как старый артист Оперы"), а также, собственно, не разглашать факт существования самого договора о приеме на работу. Не совсем понятно, как это должно было работать, ведь и имя Альбера на афишах было, и в итоге оказалось оно и в приходно-расходной книге.
Кстати, слова "заслужил как старый артист...", наталкивают на мысль о том, что причина, по которой Альбера предпочли Перро в конце 1840-го, кроется в его бОльшей "заслуженности".
Имя Декомба, как автора "Жизели", не рассматривается почти никем из видных авторов, писавших основательные работы об этом балете, за исключением Сержа Лифаря. Надо думать, что причина кроется в том, что помимо приходно-расходной книги нет ни единого свидетельства (даже "туманных слухов" в газетах) того, что Декомб каким-то образом причастен к созданию шедевра. По этой причине сам факт его упоминания в связи с "Жизелью" выглядит, скорее, как нонсенс. Но как его фамилия оказалась в приходно-расходной книге? Точного ответа пока нет, но можно сделать следующее предположение.
Весной 1841-го года Альбер должен был ставить новый большой балет "Гентская скромница" ("La rosière du Gand"). Собственно, репетиции уже начались, но тут Готье зажегся Гризи и ночными духами-вилами, зажег всех остальных, включая Адана и Сен-Жоржа (они же были авторами музыки и либретто "Скромницы"), и последние двое атаковали директора Оперы Пийе с настоятельными просьбами перенести балет Альбера, а вместо него поставить "Жизель". Пийе не так, чтобы легко, но все же уступил под их натиском, и "Скромница" была перенесена на более позднее время, а в итоге вышла в 1842 году уже под названием "Гентская красавица".
Можно лишь предположить, что Альберу пообещали, несмотря на перенос балета, выплатить вознаграждение за работу (или такие выплаты уже были сделаны). Соответственно, по документам провели его (хотя это не очень-то и вяжется с режимом секретности относительно его вознаграждений), и выплатили ему гонорар как автору "Жизели". Либо же имела место просто какая-то ошибка.
____________________________________________________________________________________
* Свидетельство Коралли
В течение двадцатого века балетоведы активно возвращали имя Перро в ряды величайших в истории балета. При этом, если говорить применительно к "Жизели", Коралли все как-то оставался в тени. А Лифарь и Слонимский, к примеру, писали о нем вообще в довольно тенденциозной манере. Смысл их рассуждений был таков: Коралли (на секундочку, балетмейстер главного балетного театра того времени в течение 24-х лет) - бездарь, поставить такой прекрасный балет, как "Жизель", он (во всяком случае, один) просто не мог (свидетельство Леона Пийе, удивлявшегося свежести его идей, при этом игнорировалось). Ведь чем он еще запомнился-то? Но похоже, что теперь настала очередь отдать должное уже Коралли.
В 2018 году в Риме под редакцией Хосе Саспортеса и Патриции Вероли вышел сборник статей под названием "Джованни Коралли: автор "Жизели" (Джованни - это итальянское имя балетмейстера при рождении, он был родом из итальянской семьи). В этом сборнике были собраны статьи о работе Жана Коралли в разных городах: Лондоне, Вене, Милане, Лиссабоне и Париже. Особенно интересна в контексте нашего расследования статья Дженнифер Торп, исследовательницы из Лондона, которая специализируется на изучении танца 18 века в Англии. В этой статье говорится о связях семьи Коралли с Лондоном, и приводится одно важное свидетельство.
В марте 1842 года в Лондоне впервые ставится "Жизель". Перенос осуществляют балетмейстеры Андре Деге и Жюль Перро, приглашенный в Театр Ее Величества директором Бенджамином Лэмли. На афише - имена Деге и Перро, Коралли там нет. Спустя некоторое время после премьеры лондонской "Жизели" сын Коралли, Эжен, прибывает в столицу Туманного Альбиона с письмом к журналистам, где его отец, уязвленный отсутствием своего имени на афише, пишет следующее:
"Я заявляю, что эти два джентльмена были авторами mise-en-scéne, а вся хореография была исключительно сочинена мною, кроме двух pas, танцуемых мадемуазель Гризи, которые были поставлены под руководством Перро. Ради правды и справедливости я надеюсь, что вы опубликуете это заявление как можно раньше".
Что следует из данного свидетельства? Что Деге и Перро были авторами мезансценировки ЛОНДОНСКОГО балета, а Коралли - автором почти всей хореографии ПАРИЖСКОЙ "Жизели".
Свидетельство Коралли многое проясняет в дискуссии о том, кто и что поставил в "Жизели". Доселе эта тема была лишь поводом для спекуляций, и иногда фантазии уносили авторов куда-то совсем далеко. Лифарь, например, считал Перро автором чуть ли не большей части балета (Ю. Слонимский по сравнению с ним явно поскромничал, отдавая Перро ровно то, что следовало из газетных статей - все танцы и сцены с Жизелью).
Разрешается также и вопрос, который в свое время поставила Вера Красовская.
"...Невозможно определить границы его (Перро) полномочий. Ибо партия Жизели накрепко связана, во-первых, с партией Альберта, во-вторых, почти всюду – с кордебалетом. А это указывает на причастность Перро и к созданию многих мизансцен... Вряд ли главный балетмейстер Оперы Коралли согласился бы подгонять аккомпанемент кордебалета к танцу Жизели и Альберта, сочиненному изгоем Перро".
Перро все же не был изгоем. Ему разрешалось ставить танцы Гризи в операх (опять-таки без указания на афише; о том, что он ставил для Карлотты танцы в операх, мы узнаем либо от Шарля де Буаня, либо от Эскюдье), ему разрешили поставить некоторые ее танцы и в "Жизели". Почему разрешали? Возможно, что Пийе было неудобно перед Перро - ведь он обещал ему место в Опере, а взял Декомба. Ну а поскольку вклад Перро, как выясняется, совсем небольшой, то подгонять кордебалет под него не надо было.
Объясняется тогда и молчание Готье, Пийе и т.д. Вклад Перро был так невелик, что, по всей видимости, о помещении его фамилии на афишу даже речь не шла. Малый вклад в постановку делает молчание всех этих людей естественным - говорить там особо было не о чем. Возможно, этим же объясняется и молчание самого Перро - свидетельств того, что он заявлял какие-то права на спектакль, нет.
Но кто же прав? Те, кто отстаивает право Перро быть соавтором балета, или те, кто против этого?
С одной стороны, если Коралли ничего не наврал, то получается, что у Перро совсем небольшой вклад не только в весь балет, но даже в танцевальную партию своей несостоявшейся супруги, Карлотты Гризи. И хотя выходит, что газеты, которые писали о том, Перро поставил "все танцы" Гризи, писали об этом оправданно (все-таки "туманными слухами" иногда не стоит пренебрегать), они все же сильно преувеличили степень его участия в постановке спектакля.
С другой стороны, не совсем права и Ю. Яковлева, говоря о том, что роль Перро сводилась лишь к тому, что он был, "по-спортивному говоря, тренером Карлотты", а также мог лишь обсуждать спектакль на этапе его зарождения. Танцы для Гризи Перро все же ставил. И кроме того: свидетельство Коралли не отвечает на вопрос: а причастен ли как-то Перро к созданию мизансцен в Парижском спектакле? Ведь Коралли писал только о хореографии.
Коралли отдает Перро два танца Жизели-Гризи. Неизвестно точно, сколько всего танцев у главной героини было тогда, в 1841 году, но в ближайшем по времени хореографическом источнике - записях Анри Жюстамана, которые датируются примерно 1860-ми годами, у Жизели из сольных танцев есть небольшое выходное соло, затем вариация, на месте которой сегодня идет pas seul (оригинальная вариация Гризи была давно утрачена),
да соло, вместо которого сегодня идет соло на музыку Минкуса с вращениями в арабеске (после того, как Мирта превращает своим жезлом Жизели в вилису).
И это при том, что Жизель еще танцует два па-де-де (по одному в каждом акте), а также танец "рука об руку" с Лойсом в первом акте. Да и сцена сумасшествия в самом начале существования балета была более танцевальной.
Соответственно, вопрос, на мой взгляд, сводится единственно к следующему: достаточно ли двух танцев за спектакль, чтобы тебя считали соавтором балета, и, соответственно, твое имя было на афише? Возможно, к истине более близка все же Ю. Яковлева? Не более ли пострадал Коралли в случае с постановкой в Лондоне?
Спасибо за внимание!