Вокруг меня происходит столько всякого феерического бреда и абсурдятины, что порой, кажется, я сплю.
Вот, например, натыкаюсь на такие вот статуи:
Железный чувак, похожий на Фредди Крюгера и его виолончель.
Не знаю, как у вас, а у меня от него сводит зубы.
Или меня начинает преследовать уличный музыкант с баяном. Он играет "миллион алых роз" в Химках, а потом на Соколе в подземном переходе. Играет и кричит на каждом куплете: помогите, умоляю!
По улицам в районе Сокола ходят гигантский ярко-малиновый кролик и чёрный стаканчик с надписью кофикс.
Как они видят внутри этих кукол?
Я не вижу на них окошка, в котором лицо.
Мне кажется, внутрь стаканчика посадили ребёнка.
Если кролик на несколько голов выше среднего человека, то чёрный стаканчик - маленький.
Когда я подхожу ближе, стаканчик начинает хаотический танец человеческих замёрзших рук.
Мне их всех невозможно жалко как-то глубинно, через себя.
Может, страшно оказаться на их месте.
Не ценишь свою работу, свой замечательный офис?
А вот такую работу себе не хочешь?
Танцевать вслепую внутри стакана.
Зачем унижать людей, одевать их в костюмы плюшевых монстров или в огромные стаканы? Кому-то кажется, что это весело?
У продуктового магазина краснолицый человек в белом изображает пекаря, зазывает покупать булки.
Мчатся на электросамокатах курьеры в ярких куртках с коробами на спинах.
Мне кажется, это тоже унижение, что их наряжают в такое ядовитое.
Как Некрасову, мерещится мне всюду драма...
В офисе я грызу красное яблоко, Адель принесла мне полный пакет яблок... Не магазинных, а из сада, ароматных и вкусных, как в детстве.
И на новый год тоже надарила всего, крем и сыворотку для лица фирмы, которую я сама покупаю часто. Как она узнала?
Совершенно волшебную кухонную доску-трансформер с точилкой для ножей. У меня были тупые ножи. А теперь все мои ножи острые-преострые...
Две коробки конфет, я их почти сразу слопала.
Шампанское брют, с которым я металась, как при.д.у.р.очная, не зная куда его деть. Притащила домой, боялась, что разведу себя и выпью.
В итоге избавилась всё же от этой бутылки, подарила... Незнакомой пожилой женщине.
Второй день в офис приходит мужчина Константин, разбирать архивы.
Он не такой уж молодой, как мне показалось вначале, но... Молодой.
Моложе Адель... Мне кажется лет на десять, не меньше.
Скромный и стройный.
Со сложным лицом и умными глазами. Чувствуется, что они пара.
Какое-то неуловимое между ними электричество, чарующая игра глаз.
По телефону был требовательным и доминантным, а в живую подчиняется, - улыбаюсь я украдкой. Мне кажется у них многогранная, интересная жизнь. Оба умные и кажутся мне сложными, многослойными. Но и не без чертовщины.
О чём ты думаешь, работай, - одёргиваю себя...
Шумит кофемашина.
Константин варит и пьёт одну за другой много чашек кофе.
Приходят клиенты.
Мне нравилось и на службе смотреть на пары, которые вместе работают.
И самой всегда хотелось хвастаться своим Константином, что мы с ним пара.
Мой К. не любил такое, всё время говорил: счастье для двоих.
...
Всё, что останется от нас после всего - послежизнь, мегабайты фотографий, переписка длинной несколько лет.
Мои тексты - моё сокровище.
...
Я еду на Савёловскую. Бреду по темноте.
Под ногами вязкая слякоть.
Внутри большого здания скейтпарк.
Виден в окно кусочек изломанного углами пола. И сидит на лавке переодевается на виду у всей улицы подросток. Снял штаны.
Зачем в раздевалке окна в человеческий рост, как витрины, ни штору, ни жалюзи не повесить на такое огромное окно?
Офисный центр называется Аполлония. Он похож на странный пластмассовый дворец из моего сна.
Пока я жду документы, один охранник рассказывает другому, как работал на складе.
Специальное устройство типа сканера отслеживает, как работник наполняет тележку, пищит разрешает ему по времени перерыв.
Но менеджер сказал: а вот и нет, пока не соберёшь все позиции, никакого перерыва. Долго работал без перерыва. Уже все другие работники сходили пообедали, а он всё работал, работал. Десять часов.
И пошел последний. В столовой был только он один и директор.
Неловко было есть при директоре, - говорит с непосредственностью ребенка, смущённо улыбается.
На улице горит костёр.
К. однажды грелся у такого московского огня, весь пропах дымом.
Может быть, я иду по его следам.
Может быть, Н. или мои дети ходят по моим следам в Москве.
И дорожки наших следов пересекаются в пространстве, но не пересекутся во времени...
Ты думаешь, ты ушла?
Глазастым, грустным найдёнышем
Жмёшься, ищешь тепла
Внутри у меня, на донышке
Не веришь, что я с тобой?
Всё бродишь, около, рядышком.
Утро. Морской прибой
Гложет круглые камушки.
Идёшь по моим следам
Подземными переходами
Я б тебе всё отдал.
Да нет ничего. Холодно....