Вернувшись с совещания от Фриснера, генерал Фреттер Пико с очень недовольным лицом прошёл в свой рабочий кабинет и вызвал к себе дежурного секретаря:
- Где сейчас Кампински? Он на месте?
Секретарь ответил утвердительно.
Да, полковник Генрих Кампински был на месте, в своём кабинете он сидел в мягком кресле, обитом бежевым шёлком, как всегда в привычной для себя позе - нога на ногу. Его блуждающий взгляд сейчас ничего не выражал, лишь холодный блеск синих глаз. В последнее время Генриха беспокоила одна мысль, которая не касалась его рабочих дел - это молчание сестры Берты. Уже два месяца от неё не было никаких известий, несмотря на его частые письма к ней. Сам он очень тяжело пережил смерть своего отца в прошлом 1943 году, которая стала для него большой неожиданностью. Джозефу Кампински было всего шестьдесят лет и во время их последней встречи в ноябре 1942 года, он был ещё полон сил и энергии. И вот теперь молчит Берта. Почему?
Кампински медленно поднялся и, поправив ремень портупеи, подошёл к большой карте, висевшей на стене у двери. Он даже взял со стола красный, остро отточенный карандаш, чтобы нанести некоторые отметки, но, подойдя и, взглянув на эту огромную и пёструю схему боевых действий 6-й немецкой армии с какой-тот неистовой ненавистью отшвырнул карандаш прочь в угол кабинета, а сам направился к вешалке, снял с крючка свою фуражку, поправил её перед зеркалом и быстро вышел.
Он попросил водителя ехать на то место, где сегодня ночью должен был встретить Панкова, своего агента, который должен был вернуться из тыла русских. Водитель остановился на берегу заболоченной реки. Генрих открыл дверь машины. Сразу до слуха донеслось равномерное кваканье лягушек и ещё много неопределённых звуков и запахов. Он покинул автомобиль, спустился на топкий берег, стал расхаживать по нему и мять каблуками сапог упругие стебли осоки. Противоположная сторона едва проглядывала сквозь туманную дымку, которая струилась на стороне противника и была, явно искусственно создана. Кампински отметил это про себя. Значит переход Панкова обратно, русские готовили тщательно. Неужели они не догадались о его миссии? Но последние донесения секретного агента, одноглазого Пиртнисса, который работал у русских под видом офицера связи, этакого бравого бесстрашного капитана, были не в пользу их новой информации. По всему очевидно, Фирсова толкала дезу через Панкова, значит, она раскрыла карты перед своим командованием. Кампински даже улыбнулся от такой мысли. А это значит, что он получал контроль теперь о всех её сообщениях, касающихся основных направлений переброски войск. То есть, он знал, что это деза, которая тут же на его карте превращалась в обратную информацию. В начале он был слегка этим озадачен, но теперь, стоя здесь и наблюдая русский берег, Кампински понял, насколько ему выгодно такое "сотрудничество". Нет, пока он не будет отдавать её детей в гестапо - игра, есть игра, и сегодня он доложит о своём открытии генералу. Он будет дальше, продолжая "верить" ей, посылать к ней этого глупого и амбициозного Панкова, пусть тоже думает, что Фирсова перевербована, так лучше для дела. Все козыри теперь у него на руках, и он не собирался раскрывать всех карт не только перед своим противником, но даже перед теми игроками, что сидели с ним за одним столом. Он приободрился от этих своих "гениальных" мыслей и, быстро поднявшись с берега к машине, приказал ехать обратно в город.
Генерал был в кабинете и уже несколько раз вызывал к себе Кампинского, но тот отсутствовал, чем вызвал большое неудовольствие Фреттера Пико. Когда наконец он появился и с докладом вошёл в кабинет, раскрыв свою красную папку, генерал недовольный поднялся из-за стола.
- Вы позволяете себе много вольностей, полковник, - произнёс он. - Как прикажете понимать ваше почти двухчасовое отсутствие? Ведь я же вам приказал быть на месте, когда вернусь с совещания. Нужно срочно было обсудить многие вещи.
- Я уже здесь и готов вас слушать! - с улыбкой и совсем не смутившись, ответил Кампински.
- Ну, что ж! - Фреттер Пико отошёл от стола и, прихрамывая, подошёл к сейфу, откуда извлёк письменный доклад офицера разведки румынской армии. - По данным армейской разведки, замечено продвижение танковых колонн в район Тирасполя. Туда стягивают русские свои войска. Что же вы молчите, Кампински?
- Я ещё раз повторяю вам - это новая уловка русских, герр генерал. Они хитрят, и мой агент, работающий в армии Берзарина, присылает совершенно противоположную вашей информацию, - Кампински взял листки бумаги из рук генерала и положил их, не читая, в свою папку.
- Откуда такая уверенность? Ваш агент, полковник, не может подтвердить данную информацию, он не может с точностью указать, даже примерное место и направление главного удара, ему это не дано в силу ранга. Он не может бывать в нужных местах дислокации войск и не может всего знать, это просто немыслимо отследить их передвижения, тем более тайные, - генерал медленным и грубым голосом чётко проговорил своё мнение и уставился на полковника.
- Да, он находится в 5-й ударной армии, и не имеет возможности перемещаться за её пределы, но как офицер связи бывает и в смежных войсках. Не нужно забывать, что там ещё и Фирсова сведения даёт, но по последним донесениям моего человека, они все дезинформация, - Кампински снова ухмыльнулся и нарочито вытянулся перед генералом.
- Значит я понимаю, - начал уже более тихим голосом Фреттер Пико, - что все ваши расчёты строились на эту женщину напрасно.
- Я тоже так понимал с самого начала...
- Почему?
- Оперработник, безупречная репутация и всё такое...
- Тогда в чём суть этой вашей игры с русскими? - генерал не мог понять всей логики этого абверовского самодовольного мальчишки, который уже в тридцать лет был полковником, сделал головокружительную карьеру на этой войне и сейчас имеет наглость заявлять ему, генералу, что он о провале своей же операции знал заранее, да ещё и ухмыляется стоит...
- В чём суть? Да в том, что мы, получая от них дезу, будем знать что верна как раз противоположная информация. Панков, когда в следующий раз выйдет к ним, потребует вывезти его в войска, повод к этому найдём... Берзарин его пошлёт туда, где удара не намечается, ведь это абсурд, посылать его в места подлинного сосредоточения.
- А вы не допускаете мысли, что они просто возьмут Панкова, - генерал вопрошающе посмотрел на полковника, ожидая от него делового ответа.
- Это не разумно обрывать игру в самом её начале, ведь русские не знают, что мы контролируем каждый их шаг. Они, вон, до сих пор ищут радиста. Кстати, это именно он разоблачил игру Фирсовой, и заслуживает своей награды. Некоторой игрой с Панковым, мы отвлекли от него внимание Данилова...
- Агенты, полковник, существуют не для того, чтобы их прикрывать, а для передачи нужной информации, в чём я до сих пор сомневаюсь... Очень уж всё это не надёжным выглядит... Ну, а вы? Вы просто меня возмущаете каждый раз своим поведением!..
- Что такое?! - не понял Генрих. Да, он каждый раз ощущал на себе за спиной недобрые взгляды, и генерал не был исключением, объясниться не помешало бы.
- Вы посмотрите на себя в зеркало. Как я могу вам, такому чопорному и жеманному доверять? У вас ведь манеры фальшивой дамы, извините... К тому же, о вас говорят чёрте что, ваши же сослуживцы, - генерал направился к своему креслу, опираясь на трость. Он глубоко и со стоном вздохнул, когда садился. - Вы смелый и решительный человек, мне это известно, но... Мы строим оборону с учётом ваших разведданных, а я в них сомневаюсь, полковник, очень сомневаюсь.
- Это, что-то личное?
- Нет, но слухи о вас... говорят, что вы и Хассо, ваш помощник...
- А вы не слушайте, что говорят! Так могут распространять сплетни про кого угодно эти жалкие и мерзкие твари, именуемые "женщинами". Только они могут так коварно над вами пошутить...
- За что вы их так ненавидите, Генрих? Именно эти ваша ненависть к прекрасному полу и породила о вас подобные, как вы говорите, сплетни, - и генерал отвёл глаза в сторону.
Кампински стоял возле стола какое-то время молча, потом решил не мешкая сразу перевести разговор в другую сторону подальше от себя и своего друга Хассо.
- Вас беспокоит ранение? - участливо спросил он, глядя на генерала, который с трудом сел в своё кресло.
- Да, к несчастью... Ну, так мы с вами наш разговор не окончили, имейте это в виду, Кампински. Кстати, ваше ведомство теперь после предательства Канариса не в почёте - это тоже учтите!..
Он шёл по коридору в свой кабинет, почти бежал. Кампински плюхнулся в своё любимое кресло, отшвырнув от себя в сторону папку с документами. Он не мог сообразить, за что это женское коварство, так неизменно его преследует? Он снова почувствовал, как и в прошлом году, (когда узнал, что Эльза, с кем он провёл вместе почти семь месяцев, на самом деле была замужем и всё это время его обманывала), что его будто бы снова вываляли в грязи. На душе стало очень гадко от этого. Было мерзко и дико теперь выслушивать из уст генерала эту ересь!
- Пусть, ну и пусть!... - прошептал он про себя и попробовал успокоиться.
В это время наши разведчики возвращались с реки Прут и тащили с собой раненого товарища. Их накрыло взрывом шального снаряда, когда с той стороны стали обрабатывать миномётами край наших позиций вдоль берега.
Через час Вася Мадан уже докладывал Данилову о продвижении войск противника в сторону Кишинёва, они вставали там на свои новые рубежи. Но и 46-я армия не молчала, от них пришло донесение, что румынские войска тоже получили пополнение и не малое, что шло в разрез с нашими предположениями и планами.
Данилов расхаживал по кабинету взад и вперёд, он не мог сейчас сосредоточиться на главном, поскольку этого главного в сегодняшних донесениях было слишком много. Москва расшифровала депеши вражеского агента, который действовал в тылу наших войск, сегодня пришло сообщение из центрального штаба контрразведки. В них говориться, что Фирсова передавала дезинформацию, так как все данные её оказались фальшивкой и агент перепроверил это. Значит, Зинаида Ивановна раскрыта. Дети её теперь были под угрозой расправы и вся игра, затеянная заранее, теперь не имела никакого смысла.
- А это уже напоминает провал операции по тайной переброске войск, - произнёс про себя полковник. - Этот Кампински, азартный малый! Похоже, что он меня переиграл...
Смириться с этим было трудно, невозможно и Данилов вновь и вновь перечитывал шифровку из Москвы. Неожиданно дверь кабинета распахнулась, на пороге стоял командир над разведгруппой, только что пришедшей с задания, он докладывал:
- Ребята вернулись в этот раз ни с чем, их обстреляли, прямо у выхода к воде, но зато теперь раскрыты некоторые немецкие огневые позиции. Вражеская линия вдоль берега, несколько изменилась, - полковник Гаранин подошёл к столу.
Данилов внимательно посмотрел на карту, отмеченную кружками и квадратами. По ней было понятно, что части немцев продвинулись теперь почти к береговой линии и вышли к переправе с той стороны, но почему-то дальнейших атак они не предпринимают.
Вечером на совещании оперотдела Данилов доложил свои соображения по поводу дальнейшей разработки операции и спросил Фирсову, о том, с какими новыми данными они отпускают сегодня в тыл Панкова. Она рассказала о перечне дезинформации для противника, но Данилов пока её ставить в настоящий курс дела не стал, он дожидался комиссии из Москвы, а так же приезда сюда завтра командира мотострелков со своими оперативниками - полковника Деева, который кажется, наконец-то, соединился со свой женой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.