История третья
Супруги Трофим и Галка Ильясовы прилегли в обеденное время поспать.
Рассольник и компот требовали срочного усвоения куда надо.
Они сладко зевали каких-то полчаса назад. А только закрыли глаза – и уснуть не смогли...
Как можно спать, не узнамши, что творится у ближайших соседей, Кольки и Зинаиды, по прозвищу Бастилии?
Так их звали из-за строгого режима, установленного Зинкой.
Ну и, частично, из-за брехни, что Зинка – потомок француза Франца де Понсона.
Мол, после сражения, в 1812 году, её пятикратный прадед принял Российское подданство в Саратовской губернии.
Выкупил его помещик из числа пленных французов, чтобы пополнить ряды крепостных. (Конечно! Своих же богатырей в Саратове нет, хлипкого астматика помещику подавай, лишь бы по-вороньи балакал!).
Врать-то Зинка была здорова, но кто её знает? Она в девичестве была Шаромыгина, и картаво произносила букву "р", что немного роднило её с французами...
Колька, её супруг, тоже верил в Зинкины россказни, и, подвыпив, болтал, что является ближайшей роднёй Сранца де Поносона.
Учитывая, что он часто скрывался от Зинки в сортире, сомнений в его родстве со Сранцем не было.
Лучше бы, присмирил свою поддельную француженку, в сердцах думал Трофим!
Это же додуматься, заначку хранить у Ильясовых, в первом томе "Капитала"!
Однако, Колька, обладатель роскошных усов, так привык клясть Зинку и жить с ней дальше, что в упор не замечал, что жизнь их стала крива, как Пизанская башня.
... Часто размышлял Трофим – как бы возвысить Колькину ценность? Чтобы Зинка, злыдня эта, оценила, с каким хорошим мужчиной живёт!
Трофим кашлянул.
Это послужило для Галины сигналом.
– А ты видел эту Зинки Бастилии подругу, Трофимушка?
– Ты, что, не спишь? – вздрогнул он.
– Неа. За Бастилий думаю.
– И я об них же...
– Ты мне подробно расскажи, как она выглядела, – попросила Галка, и подпёрла рукой голову в платке.
– А ты что, в платке легла?
– Ой! Снять забыла! – сама удивилась Галка. – Ну, говори, Трофимушка!
– Да, как выглядит... – задумался он. – Не как наши бабы!
– А как?
– Ну... такая-растакая.
Он стал манерно стряхивать с кистей рук невидимую воду, только медленнее, отодвигая мизинчики.
– Подробнее можешь? Волосы, фигура, одежда какая?
– Оранжевая!
– Что, и фигура оранжевая? Трофим! Вот я сейчас в глаза твои бесстыжие посмотрю!
– За что?
– За отсутствие красноречия! – завелась Галка. Она нервно сорвала с головы платок. – Худая ли она?
– Да. И модная вся. Фифа, в обчем!
... Трофим сейчас безуспешно пытался описать подругу молодости Зинки Бастилии, Инессу.
Инесса в своё время была замужем за сотрудником французского посольства, работала моделью и жила припеваючи.
Муж благополучно ушёл к другой, назначив Инессе содержание. Это позволяло ей путешествовать и улучшаться внешне.
От Зинки, с которой они познакомились в юности на уборке урожая, Инесса теперь разительно отличалась.
Зинка пожухла, не занималась собой и не стриглась года три. Носила платки и бесформенные наряды.
Из последнего, она купила сарафан, лишь только из-за того, что Инесса едет!
Вертелась перед зеркалом, мужа хотела поразить.Только, Колька в этот день был смурной. Усы крутил и ненавистно смотрел на жену...
У них вообще в последнее время не ладилось...
Зинке давно уж ничего не хотелось.
В сарафане побыла и сняла.
И Инессы не хотелось. Что ей надо?
Объездила весь мир, и вдруг поняла, что не была сто лет в деревне? Потянуло её в Камыши, местных индюков шокировать?
***********************************
... Галка пошла разузнать у соседок всё, что они слыхали. Скоро она спешила к Трофиму с докладом.
– Слушай, штучка она ещё та! Старая содержантка! И, похоже, Зинкины дела плохи! – сообщила Галка.
– Откеда знаешь? – обрадовался Трофим бедам ненавистной Зинки.
– Оттеда! – огрызнулась жена. – Не от тебя же! У тебя всё оранжевое!
– Цыть! На мужа она ещё...
– В обчем, – продолжала Галка, – эта штучка посольская сама того не ведая, начала принижать при Кольке Зинаиду. "Ты хоть масочки делаешь? У тебя кожа, как грецкий орех! Вот когда я была во Франции... " – и начинает Зинку мордой об стол охаживать!
– Так орех грецкий и есть, – не моргнул глазом Трофим.
– Ой, я бы молчала!
– Галка, не перескакувай с одного на другое! Говори!
– Ладно. Бабы говорят, только зашла эта Инесса к Бастилиям, ни здрасьте вам, с порога: "Зина! Ты куда столько сахара в чай сыплешь? Ты же французских кровей, понимать должна"!
– Чевой? – икнул Трофим. – Там уж намешано сто раз! Ещё бы Инесса эта вспомнила другого Зинкиного предка... Змеюку...
– Ещё она вот что говорила...
– ... кто, Инесса? – уточнил Трофим.
– Да. Говорит: "Зина! Где твоя французская возвышенность? Твой мужчина – наместник Бога на Земле! Зачем ты на нём срываешь негатив? "
– Тааак! А что, эта Инесса недурна! – оценил Трофим. – Видать, пришло отмщение за Кольку в её лице! Дело бабёнка говорит. А как она про евонный негатив так сходу поняла?
– Сидел он, потому что, на табуретке, после очередной ругачки, и от нервов коленями словно на баяне играл: внутрь, врозь, внутрь, врозь, вну...
– ... да понял я!...
– Обстановка напряжённая. Ты же знаешь, не терпит Зинка замечаний. А Инесса, как специально, взялась критиковать их семью! Со стороны, говорит, вижу ваши межличностные проблемы!
– Меж чево?
– Личностные. Зинка от подружайки бы сама с радостью избавилась, да Инесса попросилась у них пожить месяцок... Воздух Камышей, говорит, люблю...
– Чтобы наступил последний день Бастилиям? – воскликнул Трофим.
– А как отказать?
Они с Галкой в тяжёлых мыслях замолчали.
Ой, что-то будет!
***********************************
... Прошёл этот месяц, уехала от Бастилий Инесса, и направилась Галка на разведку, с банкой смородинового варенья.
Да так и замерла от такой картины!
Зинка преобразилась!
Избавилась от платка, постриглась, нарядилась в свитер, который привезла ей Инесса из заграничных поездок.
Колька стоял рядом, бравым молодцем, а она его... целовала!
Впервые в жизни Галка хотела развернуться и уйти, дабы её рот от долгого открытия не парализовало.
Но, тут, заметила её Зинка, и приветливо помахала.
– Галюнь, заходи!
– А где Инесса? – спросила Галка, протягивая варенье.
– Она? Да уехала уж.
– А чего? Куда ей спешить? Ни детей, ни плетей...
– А нам и с Коленькой хогошо, – прокаркала на своём французском Зинка.
"С Коленькой"? Что за перемены?
– Зин. С тобой что сделала эта Инесса?
– Погугались мы.
– Из-за чего?
– Она мне газ, два сказала, пользуйся моим кгемом фданцузским, стадая кожа у тебя...
Ну и, не стедпела я....
Гусская я, говодю!! Гусская!
Это лишь истодия кдасивая пдо кдепостных! Вот у тебя, Инесса, всё ходошо, сдазу видно! И выглядишь ты ходошо и модно!
И тут Инесса мне глаза откдыла...
Муж бывший, оказывается закдыл ей кадточку. Вот она в дедевню, на бюджетный отдых и пдиехала...
Ты, говодит, не понимаешь. Бесценный твой Коля!
А меня муж сто бдаз пдедавал, а сейчас сто педвый бдаз пдедал! Бегеги Колю!
И уехала после этого."
– Ой, ой! – прониклась Галка. – Не нужны нам эти гнилые дипломаты, Зин! Наши мужья – самые лучшие!
– Самые, – кивнула Зинка.
– Самые, – опять Галка.
И так они повторяли много раз, пока Колька куда-то ходил.
– Мы ведь с Колей сдддужились на фоне Инессы, она меня так обижала весь месяц! Нападала, пдям, гиеной! А он жалел и поддеживал.
– Я так рада! – всплакнула Галка. – Трофимка помрёт от таких перемен!
Пока они болтали, пришёл Коля и молча протянул Зине какой-то небольшой свёрток. (История, где были деньги здесь.)
– Чевой-то, Коленька? – спросила Зинка, отхлёбывая чай со смородиной.
– Я тут, это. Денег немножко скопил. Пускай дома будут.
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С вами Ольга.