Подошла к концу шестая луна с момента их брачного союза с Токой. Разросшаяся до неузнаваемости Морра теперь больше походила на город в миниатюре, чем на простое поселение. То тут, то там, росли, как грибы, дома новых жителей. Начали работать кузница и аптека. Торговля в их поселении так разрослась, что построенные Самохой торговые ряды пришлось сильно расширить. Эпи оказались весьма искусными торговцами. Получив доступ к товарам империи, они начали активно торговать ими с другими родами из своего поселения. Спрос на товар разрастался с каждым днём и Самоха уже не успевал сам закупать его. Приходилось привлекать к этому торговцев из Бара-салама. В связи с бурным ростом торговли постоянно появлялось множество разных забот. Больше всего проблем вызывала нехватка в Морре железа и других металлов. Их приходилось закупать в Гефшальте и Бара-салама, пользуясь услугами доверенных людей. Зерно также приходилось завозить извне. В общем, забот было столько, что Самоха едва успевал их решать.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Третья. Часть 43.
Наконец наступил очередной день новой луны. Каждый такой день в храме их поселения проходила служба. Самоха с Токой были на ней главными прихожанами. Они одними из первых получили благословение жрицы и теперь присутствовали при службе для поселенцев. Тока была в очередном своём прекрасном платье, на которое приходили посмотреть многие жители. Самоха — в своей обычной одежде. Впрочем, даже она считалась здесь очень богатой. За их спинами с гордостью стояли стражники Токи. В этот день они одевали свои новые, белоснежные плащи, расшитые по краю изящной вязью символов.
По окончанию службы, Самоха и его спутница повторно склонили головы перед главной жрицей и получили её благословение.
Самоха уже хотел с ней проститься, когда служительница храма остановила его.
— У меня к вам большая просьба, уважаемый Мока, — произнесла госпожа Тиока.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — ответил Самоха, склонив голову.
Жрица улыбнулась. Поведение Самохи восхищало её. Он был одним из могущественнейших людей в округе, но в храме он вел себя, как подобает ревностному последователю веры.
Жрица отвела его и госпожу Току в сторону и заговорила на интересующую её тему.
— Уважаемый Мока, жрицы нашего храма очень заинтересованы в выращивание ягодных садов подобных тому, что раскинулись на благодатном склоне под стенами этого прекрасного храма. Я понимаю, что эта ягода нуждается в постоянном солнечном свете и тепле. И, конечно же, таких мест в округе очень немного. Но одно подобное место, всё же существует. Не могли бы вы помочь нашим жрицам посадить подобный сад. В благодарность за это мы готовы помочь вам в любом вашем деле, — произнесла старшая жрица храма.
— Хорошо, госпожа Тиока. Я выполню вашу просьбу. Как только будет такая возможность, покажите мне этот склон, — согласился Самоха.
К удивлению жрицы, барона не пришлось даже уговаривать. На самом деле Самоха уже давно присматривался к поселению Эпи и ему нужен был лишь повод чтобы появиться там. Теперь ему, наконец, предоставили такую возможность.
Не прошло и недели, как госпожа Тиока прислала за Самохой двух жриц из храма. И вот он вместе с провожатыми шёл по извилистым горным тропам в сторону поселения. Они прошли в самое его сердце, туда, где Самоха никогда не бывал. Из его центра они повернули на север. Там дальше, у подножья высокой горы, был действительно подходящий южный склон. Самоха давно прознал о нём, но всё никак не мог подобраться к нему, не попадаясь на глаза жителям. Теперь же всё было официально.
Жители поселения с настороженностью посматривали в его сторону. Кто-то немного с любопытством, а кто-то с явным недоверием. За последнее время их жизнь сильно изменилась благодаря торговле. Воины их поселения были теперь хорошо вооружены и экипированы. И даже женщины стали одеваться в простенькие платья. Однако никто из них не связывал эти улучшения именно с Самохой. Ведь все поставки шли через главу рода Кинеги, господина Юрдени.
Остановившись на возвышенности, через которую они шли, Самоха огляделся. Когда-то в этом месте был крупный город. Зажатый между горных склонов он был закрыт от ветров и ненастья. Но судя по развалинам, он уже много лет лежал в руинах.
Шли они по небольшим тропам, переходя через развалины зданий, там, где это было возможно. И вот, спустя целый час, они достигли своей цели. Тут, прямо перед большим, ярко освещенным склоном, их ожидала старшая жрица. Она разговаривала с главой их рода. Господин Юрдени был рад видеть Самоху. Он заверил его, что род Кинеги готов безвозмездно предоставить весь склон жрицам храма, для выращивания фруктовых садов. После чего, сославшись на занятость тут же ушел.
— Мы все проверили, уважаемый Мока. Солнце не покидает этот склон ровно такое же время, что и склон в вашем поселении, — произнесла жрица.
— Превосходно, госпожа Тиока! Этот склон, как нельзя лучше подходит для посадки фруктов. Завтра с утра я приведу сюда своих работников, и мы начнём подготовку земель к посадке сада, — согласился Самоха. — Единственное о чём я прошу вас, это отвести место для их временного пребывания тут, так как им потребуется не один день для работы.
— Здесь есть несколько построек. Они принадлежат нашему храму. Вы можете использовать их для проживания не только работников, но и стражи. Я покажу вам их, — ответила главная жрица.
Она указала на полуобрушившийся вход в каменный туннель. Пройдя внутрь, они оказались в высокой галерее с частично обрушившимися колоннами. Видимо когда-то это был крупный храмовый комплекс. Судя по красоте уцелевших деталей убранства, это было удивительное строение.
Часть его оказалась уцелевшей. Тут были лестничные марши и даже отдельные комнаты. Судя по следам разрушений, скорее всего, город постигло сильное землетрясение, уничтожившее его до основания. Но почему после этого его жители разделились? Это было не понятно. Одна их часть отправилась в империю людей. Вторая осталась на руинах доживать свой век.
— Скажите, госпожа Тиока, как раньше назывался этот прекрасный город, что лежит теперь в руинах? — спросил Самоха, осматривая сохранившиеся части старинного интерьера.
— Это великий Фольдифор. Город царей, — ответила с нескрываемой гордостью жрица.
— А сохранились ли его изображения хоть где-нибудь? — спросил Самоха.
— Немного изображений осталось прямо здесь, — ответила жрица.
Она повела Самоху в соседний зал. Там на огромной стене была фреска, изображавшая празднование в храме.
— Удивительно! Как много здесь было Эпи, — произнёс Самоха, глядя на тысячи жителей стоявших по всей улице вокруг храмового комплекса.
Он поднял голову к своду и увидел фреску, изображавшую прекраснейший храмовый комплекс изнутри. По косвенным признакам можно было догадаться, что именно в нём они сейчас и находились.
На следующее утро, когда госпожа Тиока закончив молитву, вышла из храма, она заметила суету на том самом склоне, что показала вчера барону. Недолго думая, Тиока отправилась прямиком к склону. И снова её ждало удивление. Весь склон был уже полностью очищен от камней. Работники даже начали разделять его на террасы, выкладывая ровные стенки из каменного кирпича. Где они его взяли, было для неё загадкой. За их работой зорко следили пятеро стражников из поселения Моры. Они вежливо поприветствовали жрицу, сообщив, что работы проходят без каких-либо проблем.
Убедившись, что всё в порядке и работа идет полным ходом, жрица отправилась назад в храм.
Буквально днем позже, к своему очередному удивлению она увидела, что склон уже полностью разделен на террасы и готов к посадке сада. Больше того, работники уже начали засаживать весь склон растениями. Но когда она попыталась пройти туда прежней тропой, то вдруг поняла, что развалины сильно изменились. Вдоль храмового комплекса, что находился справа от склона, появились ровные тротуары и резные перила. На вопрос к стражнику, кто это сделал, тот только пожал плечами.
Внезапно жрица заметила изменившийся вход в храмовый комплекс. Он стал точно таким же, как на потолочной фреске. Направившись туда, она вошла и остановилась от удивления. Весь комплекс, все лестницы, колонны, стены и полы, всё вернулось в исходное состояние. Больше того. Вокруг колонн были установлены светильники, которых не было на фресках. Они подчеркивали красоту отделки, ярко освещая всё пространство вокруг. Это было так восхитительно, что она минут десять не могла сойти с места.
Неожиданно до её слуха донесся всплеск воды. Изумлённая, она двинулась дальше. Когда-то давным-давно, в самой глубине комплекса, были священные купальни храма. Так было сказано в некоторых старинных рукописях, дошедших до этого времени.
Каково же было удивление жрицы, когда она увидела лежащим в просторной купальне господина Мока! Обернувшись на поясе белой тканью, он лежал в горячей воде с закрытыми глазами. Из пасти стоявшего рядом каменного существа, в купальню бурным потоком лилась горячая вода. Немного в стороне от купальни, на каменной подставке, лежала его сложенная одежда.
Внезапно вода прекратила литься, и Мока открыл глаза. Увидев жрицу, он тут же поднялся и склонил голову.
— Прошу меня простить, госпожа Тиока. Я не думал, что вы придете сюда в такое время, — произнёс он.
— Что вы тут делаете? — спросила жрица.
— Я проверял, как работает заполняемость купален. Они должны наполняться до определенного уровня. Тут был очень сложный магический механизм, и я не был уверен, что смог правильно восстановить его, — признался Самоха.
— Вы восстановили купальни?! — удивилась жрица.
— Я мастер алхимии, мне подвластны некоторые возможности, — ответил Самоха.
— Вы мастер алхимии?
— Да. У меня есть свидетельство. Я обучался алхимии в магической академии Гефшальта. Там же я некоторое время работал архитектором, — ответил Самоха.
Он вылез из купальни и принялся вытирать свое тело куском сухой ткани. Жрица смущенно отвернулась. Благодаря чему, Самоха быстро вытерся, и одел свою одежду.
— Так вы восстановили весь храмовый комплекс? — спросила жрица.
— Нет. Я восстановил только то, что хоть немного уцелело. К сожалению, многое утрачено безвозвратно, и я не знаю, как оно должно выглядеть, — признался Самоха.
— Всё равно это восхитительно. Вы сделали очень и очень много, — заявила жрица.
— Тогда, может вы не будете против, если я ещё здесь поработаю? — спросил Самоха.
— Конечно, я ведь сама дала вам разрешение. И не собираюсь его забирать, — улыбнувшись, произнесла жрица.
— Правда?
— Да. Но вам придется потесниться. Теперь я собираюсь проводить здесь службы в честь нашей богини. Но вы не переживайте, Мока. Наш храм, в благодарность за ваше мастерство, возведет вас в ранг святых воинов, — произнесла жрица. — Поэтому, вам будет разрешено здесь находиться.
— Даже и не знаю, как вам сказать... На самом деле, я не безгрешен, госпожа Тиока. Мои руки по локоть в крови, — произнёс Самоха. — Да и вроде, по приданию, святыми воинами были только женщины.
— Тогда мы вас благословим и примем в храмовый орден.
— Но я же не Эпи! — удивился Самоха.
— Вас отметила своим прикосновением сама богиня всего живого. Кто может быть более достойным? — ответила жрица.
На этом доводы у Самохи закончились.
— Тогда я полагаюсь на вас, госпожа Тиока, — произнёс он, снова склонив голову.
Спустя ещё три недели в поселение прибыл очередной обоз из Бара-салама. В нем приехали новые должники «бара-бара», пять рудокопов и пара стражников. К этому времени Самоха обследовав окрестности Морры смог обнаружить несколько небольших месторождений железной и серебряной руды. Оставалось только начать её добычу. И он её начал.
Наняв одного из рудокопов мастером, он показал ему разработки руды. К моменту прибытия обоза, Самоха подготовил подходы к месту будущих шахт, склад и здание общежития. Двое прибывших стражников были наняты им для присмотра за долговыми рабами.
Поселение Морра прилично подросло за последние четыре луны и теперь приносило стабильный доход. Благодаря этому, Самоха мог нанимать как стражников, так и новых рабочих.
Однако были в его работе и определенные сложности. Во-первых, прознав про сотрудничество отца Токи с новым правителем Морры, другие главы родов потребовали от него равных условий. Это было и понятно. Ведь за короткий срок один из беднейших родов стал вдруг самым процветающим. Пришлось Юрдени пригласить Самоху на совет родов. Где его единогласно признали союзником всего Фольдифора.
Во-вторых, после общения с Самохой главы родов приняли решение возложить на господина Юрдени обязанности главы совета. И хотя это давало ему безграничную власть, теперь он был обязан заботиться о процветание всего Фольдифора, а не только своего рода. Таковы были законы городского совета. В-третьих, за три недели, что Самоха трудился над храмовым комплексом, отношение Эпи к нему так же резко изменилось. Ведь благодаря главам родов всем стало известно, что он поставляет в город нужные всем товары и материалы. Вдобавок, жрицы Фольдифора, прилюдно приняли Самоху в храмовый орден, объявив его благословенным богиней воином. После всего этого он стал так популярен у Эпи, что порой они не давали ему прохода. Приходилось Самохе показываться в городе только рано утром или поздно вечером, когда этого никто не ждал. Зато его невеста Тока, напротив пользовалась всеми его привилегиями в полной мере. Ссылаясь на большую занятость Самохи, она купалась в лучах его славы. Поговаривали, что Тока приходила даже на совет глав родов города, и никто не смел её прогнать оттуда.
Самоха тем временем понемногу восстанавливал облик города Фольдифор. Для этого он отыскивал всё новые и новые фрески в разрушенных зданиях. Постепенно Самоха смог восстановить даже подачу воды в город и отвод из него нечистот. Чуть позже он восстановил общественные купальни, и несколько улиц целиком. Но все это в основном, были детские шалости. Большая часть города, по-прежнему лежала в руинах. Правда жизнь понемногу налаживалась даже так. То и дело в Фольдифоре открывались небольшие магазинчики, торговые ряды и мастерские. По просьбе главы рода, Самоха завозил в их город много инструмента и материалов. Жизнь в нём понемногу налаживалась. Однако это не могло длиться слишком долго.
В один прекрасный день, на жителей города обратили внимание их соседи. Оказалось, что часть жителей северной половины города, после разрушения Фольдифора перебрались на плодородные равнины за его стенами. Там, отвоевав у местных туземцев земли, они понемногу налаживали свою жизнь. Всё это время они старались не допускать туда жителей из южной части города. Так как те не участвовали в войне с туземцами, предпочитая жить в развалинах. И тут, северяне узнали, что у южан появились новые храмы, много еды и оружия. Их возмущению не было предела. Собрав воинов, их глава повел войско в Фольдифор.
Каково же было его изумление, когда вторгнувшись в город, они увидели перед собой пять сотен хорошо вооруженных воинов южан, за спинами которых стояли ещё с тысячу копейщиков в прочной кожаной одежде. Северян было больше двух тысяч, но их оружие и защита были гораздо хуже, чем даже у копейщиков. А, кроме того, на стороне южан выступило около сотни людей, закованных с ног до головы в крепкие латы. Да ещё один из них был с драконьим копьём. Грозный вид магического копья внушал страх храбрым северянам. Вдобавок, прямо перед всеми, к нему подошли жрицы храма и устроили настоящее представление. Воин, опустившись на колено, снял шлем, и жрицы возложили на его голову символ богини.
Самоха вернул шлем на место и, шагнув вперёд, поднял правую руку к небу. Через мгновение в его руке вспыхнул огненный шар. Он начал расти и увеличиваться, пока не достиг метра в диаметре. После этого Самоха швырнул шар вперед. Северяне быстро расступились, пропуская огненный шар мимо себя. Однако, тот, пролетев до ближайшего препятствия, разнёс его на куски с оглушительным грохотом. Такого ужаса северяне давно не испытывали. Южане радостно зашумели. Акт устрашения сработал. Северяне были подавлены увиденной мощью их союзников.
На этом противостояние с северянами было завершено. Какими бы отчаянными они ни были, противопоставить южанам им было нечего. Наступил черед переговоров. От северян вышли главы их родов и потребовали диалога. Договоренность была на удивление быстро достигнута, после чего войска разошлись по своим домам.
С этого момента северяне начали часто приходить в город за товарами. Их главной валютой было недорогое зерно. Они продавали его южанам и покупали взамен разные товары. Так постепенно между ними наладился мир и понимание. Понемногу начали между собой встречаться и главы родов. После этого часть северян решила вернуться в город, так как сочли что тут больше возможностей для их родов. В итоге в совете Фольдифора стало достаточно людно. Постепенно поняв все преимущества, к совету присоединились все северные рода. И хотя они по прежнему оставались жить на своих землях, это значительно способствовало процветанию всего города. Объединенные общими экономическими интересами они увеличивали приток товаров и материалов в Фольдифор. Однако были среди родов и разногласия. Северяне продвигали своего главу родов, южане — своего. Назревал конфликт интересов.
Самоха из принципа не вмешивался в дела совета, занимаясь только общими вопросами и внешней торговлей. Он твердо был убеждён, что за свою судьбу жители Фольдифора отвечают сами. Если они по своей глупости начнут войну между собой Самоха не собирался занимать чью-либо сторону. Но, к счастью, главы родов каким-то образом смогли найти компромисс. Как они это сделали, Самоху мало интересовало. Его главной заботой было процветание собственных земель.
В очередной праздник луны главы родов собрались для посещения храма великой богини всего живого. Кто-то со своими семьями, кто-то сам по себе. Тут и встретились господин Юрдени и глава северных родов господин Гаруль. По пути в храм они разговорились.
— Признайся мне, Юрдени, как ты заполучил этого гиганта Мока? — спросил глава рода Сибуру.
— Всё очень просто. Моя младшая дочь стала его невестой, — ответил Юрдени.
— Ты что, отдал свою дочь человеку?! — возмутился Гаруль. — Ты с ума сошел?!
— Не глупи. Она просто его номинальная невеста. Взамен он получил разрешение на добычу руды и беспошлинную торговлю в нашем городе. Договор прописан на пергаменте. Он не рушим, — ответил Юрдени.
— С ума сойти... И он согласился на такое?! — удивился гость.
— Барона интересуют только богатства. С ним можно всегда договориться. Кроме этого, он любимец богини. Жрицы храма боготворят его. И даже приняли в храмовый орден, — произнес Юрдени.
— Ты смеёшься? Я в это никогда не поверю, — заявил Гаруль.
— Не веришь? Идём, увидишь своими глазами, — заявил Юрдени, и они направились в храмовый комплекс.
В это время там шла праздничная служба. Присутствовало много жителей, как южан, так и северян. Когда главы родов вошли в храмовый комплекс, то сразу увидели, как перед алтарём, склонив головы, стоят двое. Первым был человек с волосами, как у Эпи. Второй была дочь господина Юрдени. Оба получили благословение от настоятельницы храма и, произнеся слова священной молитвы, отошли в сторону. Их место заняла следующая пара. Когда мужчина повернулся в их сторону, на его груди стал виден золотой герб храмового ордена.
— Но почему они его выбрали? И как он вообще оказался в этих землях? — удивился гость.
— Я слышал, он участвовал в войне империи с северными племенами и драконами. По её окончанию дворяне так испугались его силы, что уговорили императора выслать барона подальше от столицы. Ему отдали брошенные земли, вдоль восточной границы империи. Это как раз с запада от Фольдифора. Там у него несколько поселений и в одном из них даже есть храм. Возможно, разочаровавшись в империи, он стал искать поддержки за её пределами. Барон — хороший человек. Будь он Эпи, я не задумываясь отдал бы ему свою дочь в жёны. Жрицы даже утверждают, что его коснулась рука богини, — произнёс Юрдени.
Гаруль задумался. Теперь источник огромной власти его собеседника был ему известен.
Этой ночью Самоха проснулся от кошмара. Ему приснилось то самое видение с драконом и пылающими воротами Бара-салама. Но на этот раз у видения было продолжение. Теперь он видел замок лорда Варсби. Его стены покрывала копоть. Кое-где виднелись проломы. Ограда вокруг замка также была сильно повреждена. Но самым ужасным было пространство перед замком. Изрытое рытвинами, словно от взрывов, оно было устлано телами его защитников. Десятки рыцарей и городских стражников лежали повсюду. И среди всего этого побоища он увидел госпожу Аяну, безутешно плачущую над телом лорда Варсби. Его доспехи были залиты кровью, а из пробитого панциря торчала арбалетная стрела.
Самоха проснулся от жуткого видения. Резко сев на кровати, он стёр с лица холодный пот. Символ его веры, висевший на шее, тихо позвякивал в ночной тишине, касаясь звеньев золотой цепочки. Придя в себя, Самоха огляделся. В комнате никого не было. Вспомнив жуткое зрелище из сна, он неожиданно подумал о том видении в заброшенном храме. Та женщина в нём, она пыталась его о чём-то предупредить. Самоха чувствовал, что каким-то образом это было связанно с сегодняшним жутким сном.
В храме Морры стояла ночная тишина. Внезапно, что-то разбудило смотрительницу храма. Она даже не поняла, что именно. Какой-то монотонный звук. Словно что-то постороннее проникло внутрь здания. Наконец, поняв, что что-то происходит, жрица встала с кровати и вышла из комнаты. По мере её продвижения по коридору звук усиливался. Добравшись до конца коридора, она выглянула в главный зал. К удивлению жрицы, она увидела фигуру человека, сидящего на коленях прямо перед алтарём. Это был ни кто иной, как барон Ирити. Одетый в накидку для сна, он сидел с закрытыми глазами и, держа перед лицом свой символ веры, что-то непрерывно произносил. Вокруг него горели несколько небольших магических светильников, освещавших алтарь и молящегося. Жрица шагнула в его сторону.
— Господин Мока, что вы тут делаете? — спросила она. — На улице уже ночь.
Открыв глаза, барон посмотрел на неё совершенно осознанным взглядом.
— Сестра, я как-то рассказывал госпоже Тиоке о своем видении в древнем храме. В нём была женщина. Та, что я принял за жрицу. Она торопилась сказать мне что-то очень важное. Я видел, как шевелятся её губы, но не мог расслышать ни единого слова, — тихо произнес ночной гость. — Почему же я не мог её услышать? Ведь это было так важно для меня!
— Господин Мока. Сейчас ночь. Вам лучше лечь спать, — произнесла жрица.
— Наверное, вы правы, — согласился ночной гость, и со звоном опустив цепочку, поднялся на ноги.
Он повернулся в сторону выхода и медленно пошел вперёд.
— Вам не стоит выходить на улицу в таком виде, вы простудитесь, — сказала жрица. — Я сейчас дам вам свой плащ.
Она оглянулась назад, и тут же вспомнила, что оставила плащ прямо у входа в храм. Повернувшись назад, жрица замерла. Ночной гость исчез. Он только что шёл к выходу, и вдруг исчез. Пройдя до входных дверей, жрица убедилась, что они крепко заперты на засов. Забрав свой плащ, она вернулась назад в комнату.
На рассвете, когда Бата умывалась, что бы согнать сонливость, её отыскала жрица храма.
— Скажи мне, барон выходил из дома ночью? — спросила она.
— Ночью? — Бата задумалась. — Он просыпался. Я слышала, как зазвенела его цепочка, что он носит на шее. Хотя, нет. Он вставал. Я видимо задремала у дверей госпожи Токи, и проснулась, когда он возвращался в комнату. Наверное, барон вставал выпить воды.
— Значит, я видела именно его, — произнесла жрица и ушла.
Бата была удивлена. Но на всякий случай за завтраком спросила барона, как он спал.
— Я видела, как вы возвращались в свои покои. Раньше такого не было. Вы себя хорошо чувствуете? — спросила Бата.
Самоха на секунду задумался.
— Всё хорошо. Просто мне приснился неприятный сон, — ответил он.
Алексей Шинелев