Тая стояла у окна шестого окна, любуясь закатом, золотившим крыши. Руки сами потянулись к мини-бару. «Надо бы сделать несколько йоговских асан на балконе, а затем дыхательные упражнения», – по привычке упрекнула себя девушка. – «А... да к поутри все и всех. Хоть одну ночь Верена постоит без моего участия. А развалится, сгорит или схлопнется – туда ей и дорога».
Таисия выбрала неизвестное ей турецкое вино и налила в бокал, устроилась в плетеном кресле-качалке на балконе, укрылась пледом...
Пара глотков.
«Ох, шарап. Интересно, в холодильнике есть закуска. Все-таки пять звезд».
Выбор не порадовал. Всего-то пара пачек чипсов да кальмары. Но Таисию это уже не волновало. Глядя на красные черепичные крыши, она думала о ночи перед отъездом в Стамбул.
Тогда Тая старательно выпроваживала Джеза:
– Мне надо выспаться, ты же знаешь, как я плохо переношу полет. Напишу, как пройду таможенный контроль.
Джезарет приобнял ее за талию и поцеловал в щеку:
– Да, напиши, как пройдешь таможню. И когда зарегистрируешься на рейс тоже. И в аэропорту. И завтра, когда проснемся вместе. Потому что никто не знает своего будущего.
Тая закрыла ладошкой его рот:
– Спокойной ночи, милый. Это поездка всего на несколько дней. И в Стамбуле точно безопаснее, чем в Верене.
Джезарет отвел ее руку и заломил за спину.
Тая взвизгнула, но скорее от удивления, чем от боли.
Джез повалил ее на кровать и задрал юбку. Развел бедра и поцеловал, почти кусая губы.
– Ты – больной ублюдок, – прохрипела Таисия. – Ты – мой Джез.
Джезарет улыбнулся и поставил ее на колени, прогибая в пояснице. Ввел пальцы так резко, что девушка закричала. Другой ладонью сжал грудь.
– Вернись ко мне. Ты не должна остаться в Стамбуле, иначе все пропало.
Тая что-то глухо забормотала, а потом Джезарет навалился на нее.
– Медленнее, мягче! – крикнула она, но Джеза не волновали ее мольбы. Обычно осторожный и нежный, в ту ночь он будто работал отбойным молотком.
Тая стонала и кричала, умоляя его продолжать.
А потом, рыдая от нахлынувших эмоций, оттолкнула Джеза. И только в тот момент поняла, что что-то пошло не так. Выцветшее старенькое покрывало на кровати выглядело новым, будто только что постеленным заботливой рукой бабушки.
Но Таю это уже не волновало.
– Устал? Сегодня спать не придется.
Затем она опустилась на колени и призывно открыла рот.
Джез недоуменно покачал головой:
– Тая...
Затем намотал волосы девушки на кулак и запрокинул ей голову. Это была самая долгая и опасная ночь. Такая, как лето две тысячи седьмого года.
Проснулись они вместе за пять минут до звонка будильника.
И только в Стамбуле Таисия поняла, что это была не ее комната, не ее покрывало и кровать. Каким-то неведомым образом они переместились в две тысячи седьмой.